Брайан Ламли - Некроскоп
В первый же вечер, рано поужинав, Борис поднялся к себе в комнату, намереваясь почитать. Он взял из колледжа кое-какие книги, но у подножия лестницы, ведущей в его спальню, вдруг обнаружил крошечную комнатушку, которую тетя называла “библиотекой”. Заглянув туда, Борис увидел полки, заставленные эротическими книгами, рассказывающими о всякого рода сексуальных излишествах и отклонениях. Некоторые из них так его заинтересовали, что он взял с собой наверх несколько иллюстрированных томов. Они были совершенно не похожи на те книги, которые он видел раньше, таких изданий не было даже в библиотеке колледжа, весьма обширной и разносторонней.
Поднявшись в спальню, он увлеченно углубился в чтение одной из книг (книга, как было указано, была документальной, но все в ней написанное казалось настолько не правдоподобным, что он был уверен в том, что это обман, плод чьего-то богатого воображения, хотя непонятно было, каким образом удалось сделать некоторые включенные в нее фотографии) и вскоре почувствовал возбуждение, вполне естественное для мальчика его возраста. Мастурбация являлась для него вполне привычным делом — время от времени, как и многие мальчики, он давал таким образом выход своим эмоциям, но здесь, в тетушкином доме, он не чувствовал себя в безопасности, для того чтобы предаться этому занятию. Во избежание дальнейшего неудобства и еще большего возбуждения он отнес книги обратно в библиотеку.
Еще раньше, во время чтения, он слышал, как подъехала машина — видимо, приехал кто-то из постоянных посетителей дома. Поэтому Борис не придал этому никакого значения. Поставив книги на место и возвращаясь назад, он услышал смех, и до него донеслись звуки какого-то непонятного движения и возгласы удовольствия из большой гостиной. Он видел эту комнату, и на него произвели большое впечатление висевшие повсюду зеркала — даже потолок был зеркальным. Борису стало любопытно, и он решил посмотреть, что там происходит. Дверь была приоткрыта, и, потихоньку приблизившись, Борис услышал напряженно звучавший гортанный мужской бас и хриплые от возбуждения голоса тетушки и кузин. Борис заподозрил, что за дверью происходит что-то из ряда вон выходящее. Через щель в несколько дюймов шириной он заглянул в комнату и замер, шокированный открывшейся его глазам картиной. То, что он увидел, не шло ни в какое сравнение с описаниями, прочитанными только что в книгах и показавшимися совершенно невероятными. В комнате находился совершенно незнакомый ему мужчина — рябой, с бородой и усами, с огромным животом, весь заросший волосами, на вид совершенно омерзительный-, отталкивающий. К тому же он был абсолютно гол. Борис не знал, что по природе своей это был истинный сатир, и это в глазах обитательниц дома полностью искупало его уродливость и омерзительный вид. За тем, что происходило в комнате. Борис следил в стоявшее за дверью зеркало, поэтому вся картина была ему не видна — зеркало располагалось немного под углом. Но и того, что он увидел, оказалось более чем достаточно. Три женщины, по очереди сменяя друг друга, ублажали урода, возбуждая его все больше и больше, работая руками, ртами и телами в безумии сексуального экстаза.
Он лежал на спине на диване, а младшая из сестер — Анна, стоя над ним на коленях, скакала вверх и вниз. При каждом скачке взору открывалась большая часть огромного, блестящего от пота пениса. В эти краткие моменты можно было увидеть, что тонкая, почти прозрачная рука Катрины обхватывает его член у самого основания, в том месте, где то и дело тесно соприкасались тела любовников. Ручка Катрины с не меньшей интенсивностью, чем тело ее сестры, трудилась над его плотью. Мать девушек, тетя Хильдегард, которой в то время было около тридцати четырех лет, стоя на коленях в голове дивана, раскачивала огромной свисавшей вниз грудью над разгоряченным лицом мужчины, так что соски ее по очереди оказывались у него во рту, из которого вырывались отрывистые хриплые звуки. Время от времени в порыве экстаза она выпрямлялась, открывая возбужденное лоно его жаждущим губам и языку.
Женщины не были обнажены, но тем не менее выглядели очень непристойно — на них было надето что-то белое и свободное, открывающее их груди и бедра для любых ласк и позволяющее касаться их тел где заблагорассудится. Что поразило Бориса больше всего и не позволяло отвести глаз от происходящего, так это даже не секс сам по себе — хотя он знал очень мало об этой стороне человеческой жизни, — а то, что все четверо были полностью поглощены, увлечены сексом и при этом получали удовольствие не только от своих действий и ощущений, но и от того, что происходит с другими.
По мере того, как участники действа менялись местами и изменяли позы, при этом не прекращая сложных, замысловатых и не всегда понятных манипуляций (так, например, мужчина вдруг подобно кобелю взобрался на тетушку, а кузины в этот момент играли вспомогательные роли), Борис начал кое-что понимать. В этой игре не был забыт никто, то один, то другой ее участник становился главным — таким образом все имели возможность получить максимальное удовлетворение. Однако, как казалось Борису, вся оргия в целом была просто отвратительна.
Борис теперь понимал, что происходит перед его глазами, но никак не мог поверить в то, что все это он видит наяву. Особенно его поражал мужчина, похожий на ужасную, непостижимую извергающуюся машину.
Борис помнил, насколько измученным чувствовал он себя после каждой мастурбации — что же должно было испытывать это волосатое животное в зеркальной комнате? Казалось, сперма исходит из него непрекращающимся потоком и с каждым новым ее извержением он стонал от удовольствия, но при этом он совершенно не чувствовал усталости, наоборот приходил во все большее возбуждение. Борис думал, что его в любой момент может хватить удар.
Борис наконец нашел в себе силы сдвинуться с места и попятила от двери. И тут он услышал голос тетушки, словно прочитавшей его мысли:
"Нет, нет, вы, двое, давайте не будем торопиться и утомлять Дмитрия. Почему бы вам не пойти и не поиграть с Борисом? Но не слишком увлекайтесь, не то испугаете его. Бедняжка, он, кажется, из тех, кто боится всего на свете. Он слаб, как листик салата”.
Этого было достаточно, чтобы Борис опрометью бросился вверх по лестнице, влетел в свою комнату и, поспешно раздевшись, нырнул в кровать. Съежившись в своей постели и зная, что дверь его не заперта, что он не может ее запереть, он ждал... ждал чего-то такого, что сам представить не мог. Другое дело, если он останется наедине с одной из кузин, с одной обыкновенной девушкой. Тогда, возможно, Борис взял бы инициативу на себя и постепенно, нежно и естественно они пришли бы к сексу — настоящему сексу.
