Мэйв Флай (ЛП) - Лид С. Дж.

- Хочешь войти?

* * *

Kрасный колпак падает на пол в фойе.

Ушки кролика.

Рубашка. Корсет. Штаны.

Он толкает меня к стене, и бутафорская ваза разбивается вдребезги. Я стону, когда его язык находит мою шею, когда его руки находят части меня, которые кричат о нем. Я толкаю его в гостиную, прижимаю к дивану, рву его трусы, и мы опрокидываемся на него. На диване, на полу, на журнальном столике и креслах. Его руки на мне, мои пальцы на нем, языки, губы, зубы, пот, пальцы в волосах, горячее дыхание на горле, сосках, бедрах и ляжках. Мы пожираем друг друга. Мы берем и отдаем, и этого слишком много, и этого никогда не будет достаточно. Я не могу подойти к нему достаточно близко, я не могу ощутить его кожу на своей коже. Я не могу...

Неоновый свет и шум вечеринок нa Стрипе и в городе заливают нас через стекло.

То, что росло во мне - не ярость, не злость, не страх и не боль. Оно расширяется, толкает и тянет меня внутрь, освещает меня изнутри и снаружи. Это по-своему изысканно и болезненно, и это всепоглощающе, всевозбуждающе. Этот человек вдохновляет меня. Благодаря ему я так жива.

Мы не играем никаких песен. Мы не используем никаких игрушек. Обезьяна, волк и моя бабушка молчат.

Есть Гидеон, и есть я.

Его глаза и мои глаза.

Ничего больше.

Я понятия не имела.

Я не знала.

Я не знала.

Он снова входит в меня, и мы извергаемся вместе.

47

Я просыпаюсь на смятых простынях и чувствую, что рядом со мной на кровати лежит большое тело. Я прохожу в гостиную и обнаруживаю, что Гидеон сидит и читает вместе с котом Лестером. Они сидят в одном кресле, которое прошлой ночью было использовано лучше, чем когда-либо прежде. Мое тело откликается на воспоминания, и в нем снова просыпается голод. Я хочу больше, больше его.

Первым делом, я иду на кухню за кофе. Он уже сварил. Я съедаю четыре миндаля и маленький квадратик темного шоколада, а потом иду садиться в кресло рядом с его креслом.

- Что за книга? - спрашиваю я.

- "Фауст" Гете, - отвечает он, дочитывая страницу и откладывая книгу.

Этот экземпляр на немецком языке.

- Ты умеешь читать?

Он поднимает бровь.

- Tы все еще думаешь, что я - только спортсмен, без других интересов и талантов.

- Ты обладаешь некоторыми другими талантами, - говорю я и делаю длинный медленный глоток кофе, надеясь, что он не видит моего лица.

- Мэйв Флай. Tы краснеешь?

- Я не краснею.

Гидеон опускает кота Лестера на пол и поворачивается ко мне.

- Знаешь, - говорит он, вставая и наклоняясь над моим креслом. - Твое лицо становится примерно такого же цвета, когда ты кончаешь, - oн наклоняется и целует меня, долго и медленно, а затем говорит: - Закругляйся.

Я отстраняюсь и гримасничаю.

- Ты действительно только что сказал "закругляйся"?

- Да, Мэйв, - говорит он, - сказал.

* * *

Мы используем большую часть мебели в доме. Свет раннего утра проникает в дом, и пространство наполнено движением, сердцебиением, дыханием. Двух людей и кошки. Жизни. Я думала, что Гидеон будет чувствовать себя здесь чужим. По всем правилам, он должен был. Но каким-то образом он подходит этому месту, и оно подходит ему. Возможно, я наложила на него достаточный отпечаток, чтобы его существование здесь стало реальностью. Стены не отвергли его. И я не отвергла.

Проходят часы, но я их не чувствую. Время, впервые за долгое время, не кажется чем-то, что должно быть заполнено, что тянется бесконечно и жестоко. Здесь, сейчас, время работает по-другому. Мы отстранены и находимся вне его. Мы освобождены от его правил.

Я позволяю этой мысли сформироваться, это уголек надежды, которая росла и горела с тех пор, как он пришел сюда. Я видела его здесь, в этом доме. Я могу увидеть себя вместе с ним. Может быть, со временем. Вместе вешаем украшения на Хэллоуин.

Солнце уже опускается за горизонт, когда его желудок заурчал. Мы заказываем еду, и я достаю из прикроватного ящика ключи от погреба, чтобы спуститься вниз и принести нам шампанского. Гидеон гладит меня по волосам, я прижимаюсь лбом к его груди, и мы вдвоем стоим в моей комнате.

- Я не ожидал этого, - говорит он. - Переезд в Лос-Анджелес. Я даже не представлял.

- Я рада, что ты это сделал, - говорю я.

Я серьезно. Я уже почти не знаю, кто я, но меня это не смущает. Не сейчас.

- Я знал, что ты придешь вчера вечером, - говорит он.

- Как?

- Вечеринка в честь Хэллоуина в "Шато". Где же тебе еще быть? Поэтому я и пошел.

Я прикусываю его сосок, чтобы он не видел, что я улыбаюсь. Его кожа горячая в месте соприкосновения с моей. Он здесь, со мной.

Он отстраняется, и мы видим друг друга. Он выглядит... нервным.

- Мэйв, - говорит он, и в комнату входит кот Лестер, громко мяукая. Гидеон снова прочищает горло. - Мэйв, я принес кое-что... кое-что хочу тебе показать.

Кот Лестер кричит на меня, и три раза громко стучит в металлическую входную дверь. Гидеон проводит рукой по лицу.

- Хорошо, - говорю я. - Я принесу еду, покормлю его, принесу нам шампанского, а потом я хочу посмотреть.

Я бросаю ключи и достаю свитер, чтобы надеть его на голую кожу.

Гидеон кивает и выдыхает. Он наклоняется и снова целует меня. Я наклоняюсь к нему. Наклоняюсь до конца.

* * *

Я открываю входную дверь не перед едой, а перед двумя полицейскими, теми самыми, которые заходили спросить о Хильде. Старший и новичок.

Я плотнее натягиваю на себя свитер, и полицейский-старший с впечатляющим самообладанием пытается не смотреть вниз, на мои голые ноги. Кости Хильды разбросаны над нами. Большинство из них.

- О, здравствуйте, офицеры. Чем могу помочь? - говорю я.

Мой голос слегка дрожит, и я изображаю милую девичью улыбку.

- Здравствуйте, мисс Флай. Извините за беспокойство. Мы здесь, чтобы продолжить расследование по делу Хильды Свонсон.

Я не ожидала, что они придут сюда.

- О, да, - говорю я, сохраняя ровный голос. - Конечно. Она уже вернулась?

Я замедляю пульс. Я дышу.

Старший из них прочищает горло, а стоящий за ним полицейский с лицом младенца внимательно осматривает все украшения для Хэллоуина. Он смотрит на кости.

- Нет, мэм, мы просто ненадолго заехали. Возможно, вам будет тяжело, но, как друг Хильды, мы хотели, чтобы вы услышали это от нас, - oн делает паузу, чтобы снять фуражку - сочувственный жест. - Мисс Флай, на данный момент мы считаем, что мисс Свонсон пропала без вести.

Я молчу некоторое время.

- О, Боже, - наконец говорю я. - Пропала... Пропала? Хильда? Как, исчезла? Как такое возможно?

Я слегка покачиваюсь на ногах.

- Вам нужно присесть, мисс?

Я опираюсь рукой на дверной косяк.

- Нет-нет, я в порядке. Спасибо. Я просто не могу поверить... - я поднимаю на них глаза. - У вас есть какие-нибудь версии?

Офицеры наблюдают за мной, кажется, очень долго, а затем молодой наклоняется вперед, чтобы заглянуть в дом, его рука лежит на пистолете на поясе.

- Извините, - говорю я. - Где мои манеры? Пожалуйста, заходите. У меня, правда, сейчас гости, но...

Коп-старший краснеет, и его глаза проскакивают за моей спиной и ловят одежду, все еще разбросанную на полу, а затем осторожно возвращаются к моему лицу.

- Нет-нет, в этом нет необходимости, - говорит он, - но, спасибо. Извините за беспокойство и за плохие новости. Просто подумал, что вам будет интересно узнать, и, пожалуйста, сообщите нам, если что-нибудь услышите или если что-нибудь придет вам в голову.

Я выдыхаю и киваю. И как раз в тот момент, когда я думаю, что они собираются уходить, кот Лестер пробирается между моих ног, затем прижимается к ноге офицера и мурлычет. Он хихикает и наклоняется, чтобы погладить его.