Арина Рахманина - Темная кровь: Пробуждение
Собственных законов у вампиров было очень мало. Правили ими старейшины, о существовании которых знали все, которых, возможно, многие видели, но никто не знал, кто же они на самом деле. Была группа вампиров в Осло, которая передавала их волю. Если находились несогласные, их очень быстро уничтожали. Сила старейшин была настолько велика, что даже трехтысячелетним вампирам было не справиться с ними. Хотя, о возрасте среди нас говорить было непринято. Испив крови старшего, ты и сам делался сильнее. В этом легенды не лгали. В средние века некоторые достаточно зрелые вампиры объединились в секту, члены которой проводили целый ряд кровавых ритуалов, направленных на выработку коллективного сознания. Такая группа вампиров представляла собой страшную силу, которая использовалась для поимки вампиров более древних и испития их крови до последней капли. После этого истощенный и ослабленный древний уничтожался. Секта действовала настолько тайно, что плоды ее деятельности стали заметны лишь спустя десятилетия. Старейшины и их сторонники со временем нашли и истребили всех, кто хотел увеличить личное могущество не за счет собственного возраста, а за счет тех, кто был вампиром дольше их. Однако, тема возраста с тех пор стала табу. Навсегда научившись опасаться более молодых, древние вампиры всячески скрывали свой возраст. В частности, старались выглядеть как можно более современно, чтобы по одежде и предпочтениям в окружающей обстановке невозможно было сказать, в какую эпоху они родились.
Нет нужды говорить, что с тех пор испитие крови старшего тебя вампира стало считаться одним из самых страшных преступлений, какое только мог совершить вампир. Как объяснил мне Кирилл, накопление слишком большой мощи без мудрости, которая приходила с возрастом, приводила к необузданной жажде управлять себе подобными. В древние времена, вплоть до Средневековья, среди вампиров то и дело появлялись этакие желающие править. Рано или поздно, они обращали на себя внимание по-настоящему старых вампиров, которые снисходили до того, чтобы поставить на место зарвавшегося юнца. Со временем, все это стало слишком утомительно для них, тогда и были придуманы порядки, направленные на сохранение среди вампиров определенной демократии, когда никто никем не правил, и даже четко выраженных кланов не существовало. Да, конечно, некоторые вампиры были довольно близки. Связь между обратившим и обращенным, к примеру, была почти неразрываемой, но все же это были скорее семьи, члены которых жили раздельно и лишь по праздникам собирались, чтобы пообщаться. Оказалось, что традиционно днем таких вот сборов считался Хэллоуин, вернее, Самхэйн. Именно в этот день «родители» и «дети» стремились увидеть друг друга с особым рвением.
Согласно законов, запрещено было превышать определенное число особей нашего вида. Мы не должны были становиться слишком заметны. В древности чрезмерный рост вампирской популяции привел лишь к тому, что слишком многие люди зарились на их бессмертие, становясь, в свою очередь, кровопийцами. Зачастую это совершалось неграмотно и приводило к массовым убийствам, беспорядкам и погромам. Что цивилизованному миру было совершенно не нужно.
Грамотное превращение человека в вампира — разговор отдельный. В общих чертах все предельно просто. Нужно лишить человека собственной крови и заменить ее на нашу. Но все не так просто, как может показаться. Ведь на самом деле, что бы не писала там Энн Райс, кровь — это просто пища. Поэтому вампир не может выпить больше литра за раз. Да и литр — это слишком много, рискуешь получить жуткое несварение, причем, в ментальном плане тоже. Поэтому кровь приходится выпускать через разрезы на теле, что и сделал со мной Кирилл. Получив, в свою очередь, его кровь, я начала перевоплощаться. Однако, для завершения процесса нужно было пить ее снова и снова, пока по моим артериям не побежала бы чистая вампирская субстанция в достаточном количестве, которое за один раз я, даже будучи очень голодной, поглотить не могла. Для того, чтобы неонат был по-настоящему перспективным, поить его должен только один представитель нашего рода, а полное перевоплощение — завершиться до того, как новенький впервые отведает крови человека. Кирилл очень много времени провел, дежуря у моей постели, отмечая, как капля за каплей, проникая в мое тело, его кровь меняет меня. Он хотел, чтобы я действительно получила от своего бессмертия все. Как он сказал, ему позволили обратить человека более сорока лет назад, однако он никак не мог найти подходящую кандидатуру. Наконец-то выбрав меня, он приложил все силы, чтобы я действительно была идеальной новообращенной. Если бы крови, получаемой каждый раз, было меньше, и процесс растянулся бы, или меня обращали бы несколько вампиров одновременно, или я добралась бы до человека раньше, чем процесс завершился бы, у меня никогда не восстановилась бы полная ясность сознания и память. Подобное происходит с теми, о ком пишут в многочисленных вампирских романах. Получив силу, недостаточную, чтобы выдержать бессмертие, но достаточную, чтобы убивать, они несут с собой боль и разрушение, убивая даже тогда, когда на это нет и намека необходимости. К тому же, недообращенные не выносили солнечного света. Таких вампиров мы должны были истреблять, чтобы не позволить человечеству восстать против нас. Но к моменту моего перерождения таковых почти не осталось, потому что большинство из нас уже поняли, что подобные прецеденты просто не нужны. Без них было гораздо спокойнее. На обращения давали позволение лишь избранным, и то не так часто. За самим процессом обращения также следили. Когда я более-менее пришла в себя, мне пришлось побеседовать с приехавшим из Осло строгим вампиром, который занимался тем, что проверял меня на адекватность. В итоге, он остался доволен, долго говорил о том, что я во всем должна быть послушна Кириллу, потому что он старше, мудрее меня и прочее-прочее, и только после этого оставил меня в покое.
После этого Кирилл заверил меня, что моя жизнь мало в чем изменится прямо сейчас. Он считал, что сейчас для меня основная задача — просто жить среди людей, учась скрывать от них свою истинную природу. И лишь потом, когда я стану слишком молодой для постаревших друзей, мне нужно будет «уйти», начав в другом месте новую жизнь, и уж там-то использовать свои новые способности.
Сейчас же мне предстояло вернуться домой и просто жить с родителями.
Скорее всего, что они даже не заметят произошедшей со мной перемены. Ну, разве что кожа моя станет бледнее, а глаза — ярче.
На самом деле, нормальный вампир мало отличается от человека.
Мы спокойно переносим солнечный свет. Ночь приятнее, но разница эта не настолько существенна, чтобы быть исключительно ночными созданиями. Хотя, днем наша сила действительно несколько уменьшается. Слышишь все сказанное в радиусе километра, а не двух, чувствуешь запахи не так остро, немного хуже видишь.
