Карина Шаинян - Долгий путь на Бимини
– Вы так часто ими пользуетесь? – полюбопытствовала Элли.
– Да, – кивнул покупатель. – Вы даже не представляете, сколько всего видно сквозь…
Звякнул дверной колокольчик, и он замолчал, подозрительно покосившись на вошедшего.
– В общем, попробуйте как-нибудь, – заговорщицки шепнул он Элли. Та серьезно кивнула и принялась заворачивать очки в бумагу, краем глаза посматривая на нового покупателя. Тот, стоя у двери, тщательно отряхивал от дождевых капель шляпу и довольно рассматривал набитые всячиной шкафы за ее спиной.
– Какие эксцентричные у вас бывают клиенты, – с улыбкой заметил он, когда крепыш в каске вышел.
– Разве? Ах да, наверное, – растерянно ответила Элли. Покупатель стереоочков показался ей совершенно нормальным, больше того – довольно симпатичным. Она хмуро разглядывала посетителя – если кто из них двоих и был странным, так это он. Элли не могла сказать, что с ним не так: слишком жесткое лицо? Слишком пристальные и понимающие глаза? Она напряженно уставилась на прилавок и бессмысленно смахнула невидимую пылинку. Хотелось, чтобы покупатель взял, что ему нужно, и поскорее ушел. Элли чувствовала, как ее рассматривают – насмешливо и изучающее.
– Слушаю вас, – сухо сказала она наконец, не поднимая головы. В ответ он молча протянул визитную карточку. «Доктор А. Карререс», – прочитала Элли.
– У меня большой заказ, – объяснил доктор Карререс, – и, думается, время от времени я буду его повторять.
– Тогда вам лучше поговорить с моим отцом, – сказала Элли, и, не дожидаясь ответа, юркнула в дверь, ведущую на лестницу. Скрывшись с глаз доктора, она остановилась и задумчиво покусала губу. За закрытой дверью напряжение ослабло, но лишь немного. «Мне не нравятся его глаза», – твердо сказала Элли и передернула плечами. «Зато улыбается он хорошо» – возразила она сама себе.
Несчастная ящерица страшно не хотела вылезать из-под горячей лампы в прохладную сырость комнаты. Она упиралась изо всех сил, но Клаус не стал церемониться. Теперь он ласково почесывал ее у основания гребня, глядя в заплаканное окно. Игуане было все равно – она хотела обратно в террариум.
Из окна Клаусу был виден вход в аптеку и часть улицы. Над мостовой плыли, плавно покачиваясь, блестящие купола зонтов. Изредка в ровный поток вторгалась мокрая шляпа, рука, придерживающая над головой портфель или газету, слипшаяся от воды шевелюра, а то и ярко-желтая каска – ее владелец свернул в аптеку, и Клаус какое-то время настороженно прислушивался к голосам внизу: все ли в порядке у Элли? Строй разноцветных зонтов вновь слился в яркую мозаику – успокаивающее, почти гипнотическое зрелище. Клаус пощекотал игуане брюшко, и она недовольно зашевелилась. Снова разрыв; на этот раз – фетровая шляпа, вся в брильянтовых каплях. Клаус вздрогнул: совсем недавно он видел где-то эти широкие поля, эту жесткую фигуру в длинном плаще… Человек вошел в аптеку; Клаус, чувствуя слабость в коленях, стиснул игуану. Ящерица судорожно задрыгалась, и аптекарь сердито одернул себя: с такими нервами скоро самому придется прибегнуть к своим порошком и настойкам.
Какое-то время Клаус еще смотрел в окно, глубоко дыша, одной рукой придерживая игуану, а другой – изо всех сил вцепившись в подоконник. Потом рассеянно сунул ящерицу в террариум и, стараясь не скрипеть ступеньками, спустился на первый этаж. Заглянул в щель двери, ведущей в лавку. Да, это тот самый человек, что приехал неделю назад странным поездом. Ждет, когда Элли перестанет возиться с чудаком в каске, – вот растяпа, побыстрее, уйдет же! Клаус потоптался под дверью, совсем уже собрался выйти, но внезапно его охватила детская робость. Ну что он скажет? Какое дело этому зловещему типу, раскатывающему на особенных поездах вне расписания, до провинциального аптекаря? И с чего Клаус взял, что он – тот самый? Невозможно ведь, да просто смешно! Человек зашел за леденцами от кашля, а Клаус навыдумывал черт знает что!
Помрачнев, аптекарь на цыпочках вернулся в кабинет. Уселся в кресло, схватил первую попавшуюся книгу, раскрыл посередине. Стыд, обида и злость на себя клокотали в нем. Упустил!
Хлопнула дверь, и до Клауса донеслись легкие шаги Элли. Он бездумно уставился на страницу и замер, изображая, будто так и сидел все время, а не крался по лестнице, как мальчишка. Когда в кабинет вошла раскрасневшаяся Элли, он даже не поднял головы, делая вид, что полностью поглощен книгой.
– Па, там какой-то ужасный доктор хочет сделать большой заказ.
Сердце дернулось, остановилось и забилось вновь – с такой силой, что Клаус испугался, как бы Элли не увидела эти толчки.
– Что значит – «ужасный доктор»? – спросил он, стараясь, чтобы в голосе не было ничего, кроме равнодушного недоумения.
– Ну, такой… – Элли помахала руками и протянула отцу визитку. – Не нравится он мне, – призналась она. – Злой какой-то.
– Шляпа, кожаный плащ и глаза, как у филина на охоте?
– Ага, – хихикнула Элли. – Ты его в окно видел?
Клаус покачал головой.
– Доктор А. Карререс… Интересно, что значит это «А», – задумчиво пробормотал он, рассматривая визитку. – Пригласи его сюда.
– Я, к сожалению, плохо разбираюсь в пресмыкающихся. Моя область – мозг, – рассеянно проговорил Карререс. Приподняв бровь, он смотрел на дверь, в которую вышла Элли. Клаусу не нравился этот взгляд – слишком пристальный, слишком заинтересованный… да что этот доктор себе позволяет! «Отберет!» – мелькнула невесть откуда взявшаяся паническая мысль. Аптекарь дернулся, будто стремясь встать между Каррересом и Элли, но сумел взять себя в руки. Пытаясь отвлечь странного доктора, он с деланным оживлением понес первое, что пришло в голову:
– Знаете, я слышал об опытах, когда мозг пересаживали в тело холоднокровных животных – и он продолжал функционировать… – доктор, сунув руки в карманы, повернулся к аптекарю. Клаус поспешно добавил: – Интерес у меня, конечно, чисто теоретический.
Теперь Карререс рассматривал аптекаря с холодным любопытством, прищурившись и чуть откинувшись назад, как разглядывают забавное, но неприятное насекомое. Клаус уставился на рисунок геккона-призрака; брюхо несчастной ящерицы было выпотрошено, разноцветные кишочки разложены напоказ и тщательно пронумерованы. Аптекарь сочувственно вздохнул и схватился за листок с заказом доктора. Деловито откашлялся, просматривая список. Странный набор… нейрохирургия? Больше похоже на знахарство. Половина названий незнакома… хотя о некоторых ему приходилось слышать от жены. Сушеный лист тигровой бромелии… Порошок рабочей клешни манящего краба… да что ж это такое?!
– Послушайте, – жалобно проговорил наконец Клаус, – у меня все-таки аптека, а не лавка волшебных снадобий.
