Джулия Келлер - Папа Хейли
Да, это правда. Шэрон не могла не признать правоту подруги. Она вычеркнула из памяти все, что случилось с Самантой Боллинджер на самом деле, и придумала другую историю, которая ей нравилась больше, — историю, изменившую судьбу Саманты так, как хотелось Шэрон.
— Как б ты то ни было, — сказала Шэрон, — ты уже все поняла, да? Ты уже сообразила, чем занимается здесь твой папа?
— Ну да. — Хейли пожала плечами. — Правда, мне удивительно, что ты тоже сообразила. В смысле так сразу.
Так сразу? Шэрон чуть не рассмеялась. «Я же умная, — подумала она. — Может, я страшненькая и толстая, но зато умная. Очень умная».
Именно так ей однажды сказал ее папа: «У тебя хотя бы есть мозги». Шэрон мысленно подставила первую часть фразы, которую папа не произнес, но явно подразумевал: «Пусть ты и толстая, но у тебя хотя бы есть мозги».
— Твой папа строит ракету, — выпалила Шэрон. Ей опять захотелось смеяться. От волнения и восторга. Подумать только! Ракету! — Но ты не волнуйся, — быстро добавила она. — Я умею хранить секреты. Честное слово. Я никому не скажу.
Хейли молча смотрела на нее.
С лестницы, сверху, донесся шум. Резко скрипнула ступенька, когда на нее наступили ногой в тяжелом ботинке. В голове Шэрон молнией мелькнула мысль: «Папа Хейли сможет ее починить. Сделать так, чтобы она не скрипела. Наверняка он уже внес это в список ближайших дел». Она не обернулась на звук. Она застыла на месте, глядя в глаза Хейли. Шаги приближались. А потом папа Хейли одним стремительным неуловимым движением обхватил шею Шэрон согнутой в локте рукой, а другой рукой зажал ей рот, оборвав крик.
Он потащил ее к блестящему металлическому цилиндру в углу, держа за шею, словно тяжелый большой мешок. Ее толстые ноги брыкались, такие ненужные и бесполезные. Шэрон вдруг поняла — понимание взорвалось ослепительной вспышкой, осветив небо мыслей, — что он не звонил никакому начальнику, а лишь притворился, что звонит и что его срочно зовут на работу. А потом перед мысленным взором возникла другая картина, такая же яркая и живая: Шэрон увидела, как летит в небо над крышами города, над собственным домом, и там внизу — мама, и папа, и сестры, Элизабет и Меган, и ее пес Оливер, и ее набор «Юный химик», мензурки и колбы стоят аккуратным рядком на верхней полке книжного шкафа — точно так, как она их оставила. Она явственно слышала голос Хейли в телефонной трубке, серьезный и сосредоточенный голос: «Не знаю, миссис Лайнарт. Она уже давно ушла домой и не говорила, что зайдет по дороге куда-то еще, я не знаю, да, конечно, мы сразу же позвоним, если что-то станет известно…»
Потом Шэрон услышала скрежет металла по полу, увидела, как блеснула металлическая откидная створка, когда Хейли со знанием дела задвинула ее на место, и на Шэрон обрушился запах влажной земли — темный, холодный и окончательный. Что-то толкнуло ее в спину, что-то ударило по виску, и оказалось, что Шэрон падает, падает неумолимо и тяжело, как ракета — с небес.
О рассказе «Папа Хейли»С Рэем Брэдбери у меня вышло так, что сначала я съела десерт. Еще ребенком, будучи ненасытным читателем-сладкоежкой, я поглощала фантастику и ужасы с таким же пылом и упоением, как шоколадные конфеты и карамельные батончики, вовсю наслаждаясь «Марсианскими хрониками» и «Человеком в картинках». Позже, став взрослой, я добралась до основного блюда: романов и статей — и тех же самых рассказов, которыми я пировала еще ребенком. Однако теперь я смогла оценить меру художественного труда, вложенного в эти вещи, чтобы они представлялись такими легкими, словно написанными без малейших усилий, играючи. Они читаются не как вымышленные истории, а просто как данность, как явление природы, и это — бесспорное доказательство феноменального мастерства Рэя Брэдбери, его запредельного воображения: его истории воспринимаются как подлинные.
Прямым источником вдохновения для «Папы Хейли» стал рассказ «Весь город спит», дьявольски жуткая история, чье окончание выжало меня, как лимон, и заставило дрожать от страха. Никогда прежде и ни разу после ничто из прочитанного не цепляло меня с такой силой. Когда я читала эту историю в первый раз, она вцепилась в меня мертвой хваткой и потащила, податливую и доверчивую, за собой — а потом, в самом конце, резко выбила почву у меня из-под ног и опрокинула в темноту. Я отчаянно отбивалась. Я хватала ртом воздух. А после, когда отдышалась, вдруг подумала про себя: интересно, какие умные инопланетяне под покровом ночи доставили в наш ничего не подозревающий мир этого волшебника в очках, этого Рэя Брэдбери, этого доброго гения, обладавшего магической силой, отчаянной храбростью и непревзойденным талантом рассказчика?
Сборник статей Рэя Брэдбери «Дзен в искусстве написания книг» стал основной поворотной точкой на пути моих литературных амбиций. Рэй разрешил мне мечтать, разрешил мне быть смелой, сбросить страховочные колесики с детского велосипеда и разрезать веревку, что привязывала меня к установленным правилам и приличиям. «Потому что писатель обязан быть прежде всего увлеченным, — объявил Рэй Брэдбери. — Обязан нести в себе жар и восторг». А его слова должны «бить в страницу, как молнии». У меня до сих пор колет кончики пальцев, когда я вспоминаю этот отрывок.
А добрым инопланетянам, давшим нам Рэя Брэдбери — как же еще объяснить появление на Земле такого блестящего, великолепного мастера и поэта? Только инопланетным вторжением, — мы скажем большое человеческое спасибо и сразу же уточним, что обратно его не отдадим.
Джулия Келлер
