Карина Шаинян - Амбра
Мальчишка изумленно отшатывается, его губы подрагивают от обиды. Пьер бросает ему монету и уходит. Мальчишка, сообразив что-то, тихо ахает и смотрит в открытую дверь, где, как в раме, бредет по пыльной улице лейтенант.
К вечеру Пьер приходит в себя. Он вдруг отчетливо понимает, что Мэри давно мертва – сгинула в море, когда «Пеликан» пошел ко дну. Все рассуждения, подкреплявшие надежды, кажутся теперь беспомощными и смешными. Пьер смущенно думает, что своими поисками и нескромными мечтами он, возможно, потревожил память мисс Смит, и мысленно просит прощения. Он хочет оплакать ее, но вместо горя чувствует лишь легкую грусть. Он понимает, что радость их давних встреч всегда будет с ним, ничем не потревоженная, и тихая речка вечно будет отбрасывать солнечные блики на серебристые листья плакучих ив.
Пьер засыпает, размышляя, выделить ли несколько акров земли под кофе или обойтись одним хлопком, но сны видит странные и тревожные. Во сне он знает, что история Мэри Смит закончилась на палубе «Пеликана», но ее душа прячется в ките, как кит – в женском теле. Во сне Пьер это хорошо понимает; беда лишь в том, что он – не всемогущий Господь; беда в том, что Господь вообще не заглядывал на «Пеликана», что бы там ни думал Джошуа Смит.
Сон был бы мучительным, если б ни странная уверенность, что с этим можно как-то справиться. Проснувшись утром, Пьер с удивлением обнаруживает, что пытается напевать. Мелодия чудная, но приятная; Пьер глупо ухмыляется сам себе в огрызок зеркала, прицепленный над умывальником. Он одевается, съедает обильный завтрак и требует запрячь свою коляску. Больше ничто не держит его в городе.
Пьер еще не знает, что вскоре заскучает на плантации, и его неудержимо потянет обратно. Он начнет частенько наведываться в трактир, где собирает свою дань слепая певица. Пьер не знает, что хрипловатый голос будет снова и снова утягивать его в бездну, день за днем будет превращать гнилую кровь его ран в драгоценную амбру, пока Пьер наконец не догадается сделать тоже самое для Суэрты. Пьер не знает, что на этом история Суэрты закончится, так же, как и его собственная; а чьи истории начнутся следом, не знает даже старая мамбо.
