Иван Тропов - Рассказы разных лет (сборник)
Нос тоже был в крови. Демон совершенно лишился нюха. Даже не взять след гномов и волхва! Джерр взвыл от бессильной ярости — и тут же надсадно закашлялся от крови, хлюпающей в пробитом легком.
***Солнце палило нещадно. Воздух дрожал, как над костром. До горизонта раскинулись выжженные пески с волнами барханов.
Джим стоял, прислонившись спиной к скале, и баюкал в руках автоматический карабин. Даже скафандр не спасал от жары.
Вдруг воздух над ближайшим барханом задрожал сильнее, из него соткалась хрупкая фигурка и упала на песок. Легкий скафандр-хамелеон делал «духа» почти невидимым. Если бы Джим не ждал ее, то ни за что не заметил бы.
Она шла спиной к солнцу, и под светофильтром шлема ее глаза сияли зеленым огнем, а пышные волосы казались расплавленным золотом. Вылитая ведьма.
— Кэрриган… — Джим замолчал, тяжело сглотнув.
— Сама об этом думаю, — игриво улыбнулась Кэрриган, широко распахнув глаза. И вдруг — безо всякого перехода, совершенно деловым голосом: — Ты давно здесь?
Джима словно обдали холодной водой. Он потряс головой, приходя в себя. Ну и стерва!
— Около часа. Остальное время ждал в том мире. Опасался, что они могли устроить здесь ловушку, чтобы убить меня сразу после перехода. Там их следы, — Джим указал вправо.
Кэрриган присела, рассматривая следы, коснулась песка.
Холодная, собранная. Словно это не ее сожгли шесть часов назад, и это не ей пришлось по второму разу добираться к Камням перехода.
— Голиаф… — задумчиво сказала она. — Только один след, остальные уже замело. Ты кого-нибудь убил?
— Да, одного.
— Кого? — Кэрриган резко вскинула голову.
— Варяга.
— Это хорошо, — медленно произнесла Кэрриган, яростно сверкая глазами. — Тех двоих я убью сама. И вожака тоже. Провел меня… Из-за них я уже в пятом теле на рейде! И уговорить их вернуться не получилось, я получу всего двести пунктов!
Джим поежился. Был у Кэрриган бзик: любой рейд должен быть с положительным сальдо для пронзающего опыта. Будто в жизни не бывает неудач…
Кэрриган внимательно смотрела на Джима. Десантник опять поежился. Поговаривали, что она почти телепат… Только бы она не стала вымещать свою злобу не нем! Ей под руку лучше не попадаться, когда она бушует. Почему она так странно смотрит?
— Пошли? — попытался перевести тему Джим.
Он поспешно развернулся и зашагал вдоль следов голиафа.
— Дурак! — тут же набросилась на него Кэрриган. — Куда ты собрался?
Джим удивленно развернулся к «духу».
— Так ведь они туда пошли…
— На следах может быть засада, — досадливо бросила она.
— Эти трое героев? Так они же спешат к финальному бакену…
— Да при чем тут они! — фыркнула Кэрриган. — Протосы! Или зерги!
Она легко поднялась, быстро огляделась.
— Мы пойдем параллельно следам, в ста метрах правее. Иди за мной! Ты мне еще пригодишься…
Стерва. Но какая хорошенькая… Джим вздохнул и пошел за «духом», плывущей походочкой скользящей по песку, словно по подиуму.
— Вон они! — Джим дернул «духа» за руку вниз и сам тоже повалился в песок.
Впереди следы уходили в нагромождение здоровых камней, среди них темнели тела. Одно, второе…
— Придурок! — зло зашипела Кэрриган. Она оттолкнула его руку и встала, отряхивая скафандр. — Думаешь, я сама не вижу?!
— Ложись! — крикнул Джим и опять попытался повалить ее на землю.
Но Кэрриган ловко увернулась и, ничуть не прячась, пошла к камням.
Это были не герои. Всего лишь трупы зергов, устроивших в камнях засаду.
На камнях зияли свежие выбоины от разрывных пуль — это постарался голиаф. Два небольших зерглина были разорваны пулями в клочья. Еще три зерглина и два крупных гидралиска были сожжены.
Трупов героев не было. Ни одного.
— Не хило, — пробормотал Джим. — Голиаф и два огнеметчика.
Кэрриган не слушала его. Она уже смотрела по сторонам. Впереди каньон становился уже и глубже, и следы голиафа вели туда. Справа к камням подступала стена каньона.
— Сюда, — она решительно указала на скалу. — Каньон загибается. Мы пойдем через скалы, срежем путь и обгоним их. Атакуем в лоб, а не с тыла. Врасплох.
— Там такие скалы… — Джим уставился на неприступную стену.
— Дурак, — холодно констатировала «дух». — А эти зерги, по-твоему, откуда взялись, если не спустились со стены? — Она пнула обгоревший панцирь гидралиска. — Наверху в скалах должен быть удобный проход.
— Ну… — смутился Джим. — А почему тогда эти трое пошли по дну каньона?
— Потому что среди них голиаф, — презрительно бросила Кэрриган, словно говорила с тупым ребенком, и стала карабкаться на скалу.
— Никак не пойму. Ну откуда столько героев, купившихся на легенду о корневом мире, а, Кэрриган? — устало бормотал Джим, изнывая от жары. — Чего их так тянет туда? Ну, то есть туда, где, типа, расположен переход в него, в этот гребаный корневой мир…
— Наверно, потому, что эта легенда похожа на правду.
Что-то странное промелькнуло в голосе «духа». И в глаза ей не заглянешь — сейчас Кэрриган набросила поверх светофильтра шлема радиосканер.
— Да ну, брось! — отмахнулся Джим. — Сказка для дураков эта твоя легенда! Или для неудачников. Глупая надежда на простые решения. «Раз — и все готово!». Никаких заданий, никаких опасностей, никаких врагов. Выдуманный мир, насквозь слюнявый и розовый, попытка убежать от жизненных проблем и трудностей!
Джим вдруг сообразил, что про жизненные трудности — это уже лишнее. Семь часов назад Кэрриган сожгли заживо. От такого долго отходят. А он про проблемы…
— Не знаю… — пробормотала Кэрриган. — С одной стороны, да, ты прав. Во всем этом сквозит явный инфантилизм. А с другой стороны, почему в низших мирах герои всегда человекоподобны? В высших мирах ты можешь быть кем угодно, а здесь — только людьми. Отчего так? Может быть, в самом деле есть корневой мир, в котором все герои когда-то произошли в виде людей, и выдумали хитрые машины для создания иллюзий? — Она лукаво покосилась на десантника. — По крайней мере, опровергнуть это нельзя.
Джим настолько опешил, что даже сбился с шага.
— Ты чего? — «дух» тоже остановилась, сбросила с головы радиосканер, всмотрелась в лицо десантника.
— Да ну тебя… — растерялся Джим. — Ты ведь сама всегда говоришь: не все то, в чем нет противоречий, существует на самом деле. Это же твои любимые слова!
Он хмуро вглядывался в лицо Кэрриган. Прикалывается она, что ли?
Но она стояла лицом к солнцу, и светофильтр ее шлема был как зеркало. Лица не различить. Ни черта не понять!
