Кэт Ричардсон - Входящая во Мглу
На фотографии Камерон с какой-то девушкой стоял у камина, украшенного кедровыми гирляндами и красно-зелеными, как шотландка, лентами. Похудевшее лицо утратило пухлость херувимчика, над верхней губой красовались гладкие светлые усы. Длинные волосы собраны в хвост. Здесь он улыбался сдержанно. Девушка выглядела его ровесницей. Судя по угрюмому виду, она не желала фотографироваться. Волосы асфальтово-черные, натуральные или после знакомства с флаконом краски — по такому маленькому снимку не определить. Девушка заботливо напускала на себя модный готично-вампирский вид. Окруженная рождественскими атрибутами, она походила на ведьму, забытую с Хэллоуина.
— Девушка Камерона? — спросила я.
— О нет. Это Сара. Моя дочь.
Колин слегка поджала губы, потом взяла чашку и отпила кофе.
— Возможно, Сара знает, где Камерон?
— Боюсь, я не в курсе. Мы не разговариваем. Ее адрес есть в списке. Может, вам повезет с ней больше, чем мне.
Я мысленно сделала заметку, потягивая кофе и изучая листок с именами. Их было немного. Каждое сопровождалось припиской «друг» или «родственник» и номерами телефонов, кроме последнего — за именем Сары шел только адрес.
— Мне жаль, что сведений так мало, — сказала Колин. — Но мы теперь нечасто общаемся с Камероном. Он всегда отличался независимостью, но никогда не был беспечным. Когда он пропал из виду, я решила, что Кэм занят новыми проектами и учебой. Беспокоиться начала, только когда он пропустил свой день рождения. Он из тех, кто всегда звонит. Не забывает. Он хороший сын.
Ее тон говорил, что некто иной — плохая дочь.
— Сколько Камерону лет?
— Седьмого марта исполнился двадцать один год.
— Давно учится в Вашингтонском университете?
— Три года. Но до окончания больше четырех.
— О! На чем он специализируется?
— Профилирующая дисциплина — инженерная психология, вторая — японский.
Я озадаченно наморщила лоб.
— Инженерная психология?
— Эргономика, — пояснила Колин. — Он всегда знал, чего хочет. Поступил в колледж сразу после старших классов. Я думала, он собирается поехать в Европу с друзьями, но Кэм сказал, что лучше опередит их, — гордо улыбнулась Колин. — Разве могла я ему отказать?
— Когда вы видели его в последний раз?
— В конце февраля или начале марта… — Она распахнула ежедневник и пролистала его. — Первого марта. Да…
Уголки ее рта опустились, Колин молчала, вспоминая.
— Вы говорили, он болел, — подтолкнула я.
— Да. Очень бледный. Растерянный. Помню, он сказал, что только переболел гриппом и не хочет меня заразить. Весь вечер держался от меня подальше, в тарелке еле ковырял. И почти не разговаривал.
— Ясно. У вас есть его расписание?
Колин покраснела.
— Кажется, я забыла его вместе с балансом банка.
— Я заберу их позже. Не знаете, где он развлекается?
— Он любит Уотерфол-Гарден-парк, но это такой гнусный район. Не представляю, чтобы он там развлекался. Конечно, он много времени проводил в кампусе. Иногда смотрел фильмы в «Гранд илюжн». Вам лучше спросить его соседа по квартире.
Я знала Уотерфол-Гарден-парк. Он всего в паре кварталов от моего офиса. На Пайонир-сквер почти везде гнусно, только и в университетском городке встречаются места не лучше. Крошечный сад запирали на ночь, и я гадала, где Камерон отдыхал на самом деле, когда выбирался в трущобы Пайонир, — особенно учитывая, что до седьмого марта парень не мог полноценно участвовать в ночной жизни из-за возраста.
— У Камерона есть машина? Вы знаете, где она сейчас?
— Не знаю. Ричард говорил, что на парковке ее нет, значит, у Кэма.
Будем надеяться. О других возможностях я промолчала. Колин продолжила:
— Какое-то жуткое старое спортивное авто, модель не помню. — Она скривилась от отвращения. — Он с приятелями ездил в Калифорнию на неделю после выпускного и вернулся на этом убожестве. Деньги на ветер.
Колин перебила сама себя, подняв палец:
— Постойте… кажется, есть.
Она расстегнула портфель, порылась в конвертах, вытянула один и передала мне. «Номер Камерона» было выведено на нем аккуратным каллиграфическим почерком. Я взяла, посмотрела, кивнула. «Темно-зеленый „камаро“ 1967 года, номер: CAMSCAM». Я не стала закатывать глаза.
Захлопнула блокнот.
— Думаю, для начала мне хватит. Фотографии верну, как только сделаю копии. Завтра, если вам удобно. Заодно могу прихватить расписание и баланс банка, — предложила я.
Колин, похоже, вздохнула с облегчением.
— Да, хорошо. Я завтра обедаю в «Бельвью-Хилтон». Давайте встретимся у стойки консьержа в полвторого.
— Прекрасно.
Я достала ежедневник. Пока открывала его, чтобы записать встречу, Колин снова начала листать свой. На каждый день в календаре Колин было запланировано не меньше двух-трех дел. И они не походили на поход в салон красоты или кафе с подружками.
— Могу я поинтересоваться, чем вы занимаетесь, Колин?
Она посмотрела мне прямо в глаза и одарила заученной улыбкой.
— Я координатор событий. Работаю независимым консультантом по организации свадеб, собраний, вечеринок, конференций, съездов, шоу, любых крупных мероприятий. Я познакомилась с Нэн, когда оказывала услуги ее фирме.
Я кивнула.
— А ваш муж? Кем он работал? Когда умер?
Колин дернулась и увяла. На мгновение мне показалось, что я вижу череп под ее кожей. Потом она заговорила:
— Даниэль умер пять лет назад. Он владел небольшой машиностроительной компанией в Редмонде. Сейчас ею управляет его партнер, Крэг Ли, но у нас еще осталась кое-какая доля бизнеса. Это важно?
— Просто дополнительные сведения.
Мы ударили по рукам и занялись моим контрактом. Колин с облегчением вернулась к деловым вопросам и быстро расправилась с бумагами и выдачей задатка.
Я не ждала от этого дела ничего особенного. Слишком типичная ситуация: властная мамаша, дети сыты ею по горло. Дочь уже порвала родственные узы, и, похоже, сын следовал ее примеру. Наверняка связался с «неподходящей» девицей, ушел в запой или плавает в галлюциногенных снах по клубам. Или все вместе взятое. Нудная рутина.
3
Возвращаясь в офис, я размышляла о деле миссис Шедли. Я была на последних ступеньках в трех метрах от своего кабинета, когда на матовом стекле двери мелькнула тень.
Я встала и нахмурилась, ожидая повторения. Когда тень появилась вновь, я скользнула к стене и по ней — к входу в офис. Скорчилась рядом с дверью и прислушалась. Сердце сжалось и затрепетало в груди. Там кто-то есть — двое! — и, судя по звукам, они обыскивают мой кабинет. Не успев подумать, я потянулась за пистолетом.
