Дэвид Лисс - Двенадцатое заклятие
— Кто вы? — строго спросил мистер Олсон. — Вы ни с кем не будете разговаривать, пока не назовете свое имя и причину, которая привела вас сюда, да и то не могу обещать.
Было видно, что он зол, но сдерживает себя. Что-то в незнакомце подсказывало, что он сейчас далеко не в лучшем своем проявлении, и это требовало определенного уважения.
— Мне необходимо…
Молодой человек запнулся, поднял глаза и встретился взглядом с Люси. В нем произошла перемена, и его взгляд смягчился. Зрачки расширились, а поза стала менее напряженной. Он глубоко вздохнул и на миг, такой короткий, что Люси могла бы и не заметить, улыбнулся широко и радостно.
— Вы, — сказал он. — Вы та, которую я ищу? Вы Люси Деррик?
Оказалось, что Люси потеряла дар речи и смогла лишь кивнуть.
На мгновение незнакомец опустил голову, а затем снова взглянул на Люси:
— Меня послали… мне велели передать вам, что вы… не должны выходить за него замуж! Вы должны собирать листы, вы не должны выходить за него! — Он выгнул спину, откинул голову, шагнул назад, оступился и упал. Склонив голову, словно перед алтарем, он поднял руку и указал на мистера Олсона.
Люси отвернулась, и правильно сделала, потому что шумного незнакомца начало рвать, как пьяного, и Люси, не в силах сдержать отвращения, попыталась скрыться в доме. Она была в полной растерянности и знала только одно — все это из-за нее. Каким-то образом это касалось ее, и Люси вновь испытала стыд и унижение. Она готова была убежать, но услышала, как толпа ахнула, какая-то женщина пронзительно вскрикнула, а мистер Олсон воскликнул от удивления:
— Не может быть!
В толпе зевак одна из женщин стала молиться Господу о спасении.
Не в силах совладать с любопытством, Люси вернулась. Выглянув на улицу, она увидела, что странный, больной и красивый незнакомец стоит на земле на четвереньках, как собака. Его тело сотрясали конвульсии. Тут его снова вырвало, и наружу вылетела длинная лента блестящих серебристых булавок. Булавки медленно падали изо рта незнакомца нескончаемым потоком, мелодично ударяясь о ступени.
Когда мужчина поднял голову и поймал взгляд Люси, в его глазах было столько мольбы и отчаянья, что она заплакала. Каким-то образом этот поразительный человек и это неправдоподобное событие имели отношение к бедняжке Люси Деррик, у которой не было ни денег, ни друзей. Люси хотела узнать у него почему, хотела просить его объяснить так, чтобы и она, и другие поняли, но не могла вымолвить ни слова. А потом было уже слишком поздно, потому что он отер рот рукой и без чувств упал навзничь.
2
С небольшой помощью со стороны Ангстона мистеру Олсону удалось перенести незнакомца в одну из давно пустующих комнат для гостей на втором этаже, где его уложили на пыльное стеганое покрывало и оставили, потерявшего связь с остальным миром, бормотать что-то несвязное. Выполнив свой долг самого молодого и сильного из присутствующих мужчин, мистер Олсон удалился без всяких объяснений.
Как только он ушел, дядя Лоуэлл со своей союзницей миссис Квинс набросились на Люси. От гнева его макушка побагровела, тонкие губы дрожали.
— Он откажется от своего предложения жениться, и я его не осуждаю. Не могу осуждать. — Мистер Лоуэлл бросил взгляд наверх, туда, где находился незнакомец.
Миссис Квинс мрачно кивала, пока он говорил. Она знала по опыту, что, когда хозяин пребывал в подобном расположении духа, лучше помалкивать, пока ее не спросят.
— Думаю, ему понадобится врач, — сказал дядя Лоуэлл. — Ты заставляешь человека глотать булавки, а я должен платить врачу из собственного кармана. Собственного кармана! Все равно что послать вора в ночи, чтобы меня ограбить.
Люси никак не могла успокоиться, она совершенно не понимала смысла только что происшедших событий. Она готова была расплакаться, но знала, что дядя и миссис Квинс расценят слезы скорее как знак вины, а не замешательства.
Люси остро не хватало отца. Он-то бы знал, что делать. Он бы объяснил, что означают эти странные события. Строгим взглядом или словом он бы утихомирил дядю Лоуэлла, но отец умер, и ей придется справляться самой.
Люси глубоко вдохнула и, сделав над собой усилие, произнесла то, что репетировала, как только оправилась после первого шока:
— Я никогда прежде не видела этого человека. Я не знаю, кто он и какое имеет ко мне отношение. Что касается услуг врача, — добавила она, — возможно, незнакомец оплатит их сам.
— Оплатит сам! Квинс, девчонка говорит, он оплатит счет сам.
Миссис Квинс покачала головой:
— Я слышала, что она сказала, но что-то мало в это верится.
— Мало в это верится! — закричал дядя Лоуэлл. — Заплатит врачу, когда он не может заплатить за новые сапоги. Квинс, пошлите за Снайдером, будьте так любезны. Скажите, чтобы счет он выставил джентльмену наверху. Может, его вырвет шиллингами, и дело будет улажено.
Он вышел из гостиной, громко хлопнув дверью, и скрылся у себя в кабинете. Миссис Квинс осталась стоять, поджав бледные губы.
— Мисс Люси Деррик, — сказала она писклявым детским голосом почти нараспев, — найти очередного Джонаса Моррисона, с которым можно сыграть роль потаскухи, для вас было лишь делом времени, — и, сменив интонацию, добавила: — Хочешь своими скандалами свести дядю в могилу, как ты сделала с сестрой?
Люси попятилась, опасаясь, что миссис Квинс подкрепит свои слова пощечиной. Когда этого не случилось и стало ясно, что миссис Квинс ждет ответа, Люси с трудом выдавила из себя:
— Вам следует разыскать доктора Снайдера.
Миссис Квинс ходила по гостиной, то поправляя неровно висевшую картину, то стирая слой пыли с канделябра.
— И вправду следует, потому что, если этот человек умрет, он не сможет рассказать нам, что ты задумала на этот раз. Кто он, Люси? Сын торговца? Хозяин трактира? Беспутный джентльмен? Насколько я знаю, тебе такие нравятся. И что теперь? Мистер Олсон никогда не женится на девушке, которая так оскандалилась, а дядя выгонит тебя из дому за твои проступки. — Она кивнула в знак одобрения собственной мудрости и удалилась из комнаты, высоко подняв голову, как актриса со сцены.
Люси осталась в гостиной. Даже у камина она не могла избавиться от озноба и стучала зубами. Она всем сердцем ненавидела дом дяди, но оказаться на улице без денег было невообразимо. Ей исполнилось двадцать, и по закону дядя Лоуэлл абсолютно не обязан о ней заботиться. Кроме того, он был человеком, совершенно не склонным к размышлениям, и мог выставить Люси на улицу, не задумываясь о том, какие страдания и ужасы ей уготованы. Когда Люси осталась сиротой и только приехала в дом дяди, она часами сидела и размышляла о чудовищной несправедливости судьбы. В эти первые месяцы миссис Квинс была ее другом, успокаивала ее, и Люси ей доверяла. Потом все переменилось, и миссис Квинс стала холодной и злобной. Люси казалось, что она самая несчастная девушка на свете. Обрушившиеся на нее тогда несчастья были вполне реальными, но она знала, что у них есть предел. Теперь же она стояла на краю бездонной пропасти страданий, ее ждала жизнь, где боль, унижение и невиданная нужда не имели предела. Все это было вполне реальным и могло начаться чуть ли не завтра.
