Жюль Верн - Мастер Захариус
Наконец старый часовщик заметил, что на этом свете он не один. Любуясь своей прелестной дочерью и глядя на себя, старого и немощного, он вдруг подумал: ведь после его кончины бедняжка останется совсем одна. Пора и осмотреться вокруг… Немало молодых женевских ремесленников уже оказывали Жеранде знаки внимания, но никто не был допущен в святая святых — уединенное убежище часовщика. Вполне естественно, что в моменты просветления выбор Захариуса останавливался на Обере. Однажды, ухватившись за эту мысль, он отметил, что молодые люди воспитывались в одних и тех же традициях, в той же вере, и даже биение двух этих молодых сердец показалось ему изохронным[2].Так он и выразился при Схоластике. Служанка, в совершенном восхищении от слова, смысл которого был ей не вполне ясен, поклялась своей небесной покровительнице, что не пройдет и четверти часа, как весь город узнает об этой новости. Мастер Захариус с трудом успокоил старушку, уговорив сохранять полное молчание.
Однако без всякого ведома Жеранды и Обера по городу уже шла молва об их будущем союзе. Случалось, что среди гомона и пересудов толпы вдруг слышался какой-то странный смешок и невесть чей голос произносил:
— Жеранда не будет женой Обера!
Когда досужие болтуны оборачивались, то оказывались лицом к лицу с маленьким старикашкой. Сколько лет было странному незнакомцу, никто не мог ответить. Можно было с уверенностью предположить, что он существовал вечно, вот и все! Его огромная сплющенная голова покоилась на плечах, равных по ширине малюсенькому туловищу. Диковинный этот персонаж был создан наподобие часов. Циферблатом служило его лицо, а маятник раскачивался на груди. При желании можно было принять его нос, такой острый и тонкий, за стрелку-указатель на циферблате солнечных часов. Его редкие зубы скрежетали во рту, как неисправный колесный механизм, где повреждены все шестеренки. Тембр голоса незнакомца напоминал металлический звук, на фоне которого слышалось биение сердца, работавшего в унисон с часами. Руки маленького человечка двигались словно стрелки на циферблате. Ходил он неровно, скачками, никогда не оборачиваясь. Следовавшие за ним полагали, что он шел по кругу и проходил не менее лье в час.
По предместьям подобные перемещения странного существа длились совсем недолго и вскоре приводили его обратно в город. Здесь могли лицезреть незнакомца каждый день возле собора Святого Петра, когда солнце пересекало небесный меридиан, но с двенадцатым ударом курантов он снова продолжал свой путь. Было замечено: маленький человечек возникал словно из-под земли при всех разговорах о старом часовщике. Люди с ужасом вопрошали себя: какая связь могла существовать между незнакомцем и мастером Захариусом? Почему странный человечек не упускает из виду старика и его дочь во время их тихих прогулок?
Однажды Жеранда заметила это чудовище, которое, осклабившись, разглядывало ее. В ужасе девушка бросилась к отцу.
— Что с тобой, милая? — спросил мастер Захариус.
— Не знаю, — ответила Жеранда.
— Дитя мое, может, и ты заболела? Ну, хорошо, — продолжал старик, печально улыбаясь, — теперь и мне пора позаботиться о твоем здоровье.
— Что вы, отец, не стоит беспокоиться. Просто меня знобит, да и вообразила я невесть что…
— Что же, Жеранда?
— Что какой-то человек всюду следует за нами, — опустила глаза девушка.
Мастер Захариус повернулся к маленькому старичку.
— Право же, все в порядке, — проговорил он удовлетворенно, — сейчас ровно четыре. Не бойся, моя девочка, ведь это не человек, а часы.
Жеранда с ужасом взглянула на отца. Как мастер Захариус смог определить время по лицу этого странного господина?
— Кстати, вот уже несколько дней я не вижу Обера, — продолжал старик, меняя тему.
— Он нас не оставляет, отец, — ответила Жеранда, и в мыслях ее вновь воцарилось спокойствие.
— И что же он делает?
— Работает, отец.
— А! Принялся за мои часы, не так ли? — закричал Захариус. — Но ему никогда не достигнуть цели. Больные механизмы требуют не простой починки, а возрождения, выздоровления!
Жеранда молчала. Старик продолжал:
— Я должен знать, сколько еще этих проклятых часов, на которые сам дьявол наслал эпидемию, принесли обратно!
Захариус затих и не вымолвил больше ни слова. Прошло некоторое время, прежде чем старик отворил дверь мастерской и в первый раз за свою болезнь спустился вниз. Не успел он переступить порог, как часы пробили пять. Обычно самые разные перезвоны тщательнейшим образом отрегулированных часов слышались одновременно, и их согласованность тешила сердце мастера. Теперь же все они звонили невпопад, одни после других, так что за четверть часа можно было просто оглохнуть. Захариус ужасно страдал, не находил себе места, бросался от одних часов к другим, отбивая такт в унисон с их ходом, словно дирижер, потерявший власть над своим оркестром.
С последним перезвоном дверь мастерской отворилась, и перед дрожавшим Захариусом возник маленький старичок. Уставившись на мастера, незваный гость произнес:
— Мэтр, не изволите ли побеседовать со мною несколько минут?
— Кто вы?
— Ваш коллега. Я взвалил на себя непосильное бремя — управлять солнцем.
— Ах, так это вы властвуете над солнцем? — живо откликнулся Захариус. — Не ждите от меня комплиментов! Ваше солнце не в своей тарелке, и, чтобы войти в согласие с ним, часы надо переставлять беспрестанно то вперед, то назад!
— Клянусь самим дьяволом, вы правы, мой мастер! — воскликнул гротескный персонаж. — Мое солнце вовсе не отмечает полдень в тот самый момент, что ваши часы. Но однажды станет ясно: проистекает это от неравномерности вращения земли, и тогда изобретут средний полдень, который устранит всякую неточность!
— Доживу ли я до этого времени? — проговорил старый часовщик, и глаза его немного оживились.
— Несомненно, усмехнувшись, ответил маленький старичок. — Разве вы можете вообразить, что когда-нибудь умрете?
— Увы, я слишком болен!
— Тогда побеседуем о вашем здоровье. Клянусь Вельзевулом! Это сразу приведет нас к волнующей теме.
Говоря так, странное создание не церемонясь впрыгнуло в старое кожаное кресло, закинув тощие ножки одна на другую. В памяти не могли не возникнуть отменные художества мастеров похоронного жанра, изображавших скрещенные кости под голым черепом.
— Посмотрите-ка, мастер Захариус, что происходит в славном городе Женеве, — продолжал старичок усмехаясь. — Говорят, что ваше здоровье поправляется, а ваши часы нуждаются в помощи врачевателей!
![Жюль Верн - Мэтр Захариус [Старый часовщик]](/uploads/posts/books/67376/67376.jpg)
