Джон Соул - Опекун
Впрочем, от возникшего однажды подозрения избавиться достаточно трудно. Несмотря на постоянные уверения Алана, что он действительно хочет вернуться в семью, разве может она быть уверена в том, что, помани его Эйлин Чандлер пальцем, Алан не бросится с радостью в ее дом с хорошо оборудованным гимнастическим залом, которым, судя по его подтянутой фигуре, он наверняка пользовался, и бассейном, поплавать в котором она категорически не разрешила Алисон и Логану?
И все же, несмотря на свои опасения, Марианна должна была признаться: день ей понравился, и она испытала приятное чувство успокоенности, оттого что Алан вернулся, присмотрел за жаровней и приготовил прекрасные отбивные, которые ей никогда не удавались, хотя она тщательно соблюдала все рекомендации. Она даже заметила, что увлеклась обсуждением всевозможных усовершенствований, которые они проведут в доме, как только Алан вновь переедет к ним.
— И ты получишь повышение, чтобы мы смогли оплатить все эти расходы? — не удержалась она от вопроса.
Но он не клюнул на наживку, а, выслушав ее вопрос, тактично покраснел от смущения и согласился, что вполне заслуживает упрека.
Сейчас же он играл с Логаном в садочки, как будто ничего не произошло и их совместная жизнь не дала трещину. Но счастливое выражение лица ее сына болью отзывалось в сердце Марианны.
— Мамочка? — с тревогой обратилась к ней Алисон, едва удерживая одной рукой стопку тарелок и сжимая четыре стакана пальцами другой. — А сейчас ты не разрешишь папе вернуться домой?
Вопрос вывел Марианну из задумчивости. Она запустила руку в подернутую жирной пленкой воду и выловила оттуда сковородку, в которой жарился картофель, поданный на гарнир к отбивным Алана.
— Я... я не уверена, — замялась она, не желая разрушать надежды дочери. — Многое нужно обсудить, прежде чем это может произойти.
Алисон осторожно поставила стаканы на столик.
— А не проще было бы обговорить все проблемы, если бы он был здесь? — спросила она, вновь, как и несколько часов назад, когда заговорила об этом, избегая смотреть матери в глаза. — Я имею в виду, мы с Логаном действительно по нему скучаем и...
— А я действительно не хочу обсуждать этот вопрос сейчас, договорились? — перебила ее Марианна гораздо более резко, чем намеревалась. — То, что происходит между твоим отцом и мной, очень сложно. Я... я просто не могу обсуждать это с тобой сию минуту.
— А с кем тогда ты будешь обсуждать этот вопрос? — потребовала ответа Алисон, и в голосе ее послышалось раздражение. — Если ты не способна говорить на эту тему со мной, с кем тогда можешь?
«С Одри, — подумала Марианна. — Я могла бы обсудить все с Одри... Впрочем, она в тысячах миль отсюда и вряд ли поймет меня! Я вышла замуж за человека, с которым была знакома целых два года, но все закончилось тем, что он обманул меня, она же выходит за мужчину, которого знает меньше месяца, и все оборачивается как нельзя лучше. Какая несправедливость!» Она оборвала себя, понимая, что и сама несправедлива. Если кто и поймет, какие испытания выпали на ее долю, то только Одри, лучшая подруга детства, которое обе они провели здесь, в Канаане.
— С тетей Одри, — произнесла Марианна вслух, улыбнувшись дочери. — На самом деле, думаю, я позвоню ей завтра, и посмотрим, что скажет она.
Глаза Алисон загорелись.
— Правда? Ты обещаешь?
Марианна подняла голову и взглянула на дочь.
— А почему ты так радуешься, милая девочка?
— Потому что тете Одри очень нравится папа, и она будет на нашей стороне.
— Стороне? — повторила Марианна, изумленно приподняв брови. — С каких это пор вы с Логаном становитесь на чью-либо сторону?
— Я не имела в виду ничего плохого, — быстро ретировалась Алисон. — Я просто хотела сказать, что нам с Логаном очень хочется, чтобы вы с папой были вместе, вот и все.
Они не успели продолжить дискуссию, потому что Алан широкими шагами вошел в дом со стороны заднего хода, за ним по пятам следовал сын, умоляя поиграть в салочки еще хотя бы пять минут.
— А тебе не кажется, что будет лучше, если я помогу маме с посудой? — спросил Алан, подхватывая полотенце и начиная вытирать вымытые тарелки.
— Но... — начал было Логан.
— Никаких «но», — отрезал Алан, слегка шлепнув полотенцем мальчика, который тут же отскочил на безопасное расстояние. — А теперь беги отсюда и дай нам с мамой возможность побыть немного наедине, хорошо?
Логан открыл было рот, чтобы возразить, как старшая сестра сгребла его в охапку и буквально потащила в гостиную.
— Замолчи, Логан, — приказала она. — Хоть раз в своей бестолковой жизни постарайся не ляпнуть какой-нибудь глупости!
— Алисон, не смей так разговаривать с братом, — Марианна машинально сделала замечание дочери, но дверь кухни уже захлопнулась за детьми. И тут, прежде чем она до конца осознала происходящее, Алан обхватил ее руками и уткнулся лицом ей в шею. Слова протеста уже готовы были сорваться с ее уст, но Марианна вдруг почувствовала, как от его прикосновений по телу начало разливаться знакомое тепло.
— Разве сегодня было плохо? — прошептал Алан ей в ухо. — Сознайся, милая, тебе понравилось, что я здесь, и я тоже рад был прийти сюда. А то, что произошло между мною и Эйлин, уже кончено. Кончено и забыто. Для меня не существует никого, кроме тебя, и никогда никого больше не будет. Единственное, что мне осталось сделать, это собрать свои вещи, и мы опять сможем быть вместе.
Марианна хотела было сказать ему, чтобы он не торопил события, оставил ее одну и дал возможность спокойно все обдумать. Но слова мужа проникали в сознание, его руки крепко держали ее, и она подумала, что если постарается забыть события последнего года, просто выбросить их из памяти, отношения смогут наладиться и стать такими же, как и прежде.
Он повернул ее к себе, прижался губами к ее губам, и по мере того как поцелуй становился все более и более страстным, она понимала, как же сильно ей его не хватало.
— Разреши мне остаться, — прошептал Алан. — По крайней мере, разреши мне остаться хотя бы на сегодняшнюю ночь.
Марианна чувствовала, как рушится возведенная ею крепость, но прежде чем сдаться окончательно, она решила, что утро вечера мудренее и завтра она обязательно выполнит данное Алисон обещание.
Она позвонит Одри Уилкенсон.
Одри поможет ей понять, как быть дальше.
Глава II
Тени, отбрасываемые Сотуфскими горами, уже расползались по долине, когда Одри Уилкенсон подъехала к воротам, ведущим в Эль-Монте. Хотя прошло уже четырнадцать лет с тех пор, как она впервые увидела этот уголок, до сих пор настолько отчетливо помнила все подробности, будто все произошло только вчера. Нельзя сказать, чтобы вход на территорию их земельного владения выглядел так же, как и в те времена, когда они с Тедом случайно наткнулись на него. Там, где раньше болтались лишь три провисших куска колючей проволоки, прикрепленных к полуобвалившимся столбам, а вход для скота представлял собой проем, перегороженный трухлявой деревянной балкой, теперь стоял сборный металлический забор высотою в четыре фута и простирающийся в обоих направлениях, насколько можно было видеть с дороги, до самого леса. Перегородка для скота была заменена двустворчатыми воротами, укрепленными на двух колоннах, изготовленных из местного камня, ворота венчала деревянная арка с вырезанным на ней названием ранчо.
