Александр Белаш - Сток
Охотник поморщился:
— Скажешь тоже. Просто голова варит, не всю пропил. Стал себе ладить гнездо… не валяться ж падалью в канаве. Кто может говорить, собрали сход: будь охотником, ходи в мир, то да сё. Дураков стадо, пастуха надо… Восстановил внедорожник, начал ездить за покупками. Отсюда по мосту ногами не уйти, а на колёсах — вполне себе.
— Что это за место? — Игорь поднялся, подошёл ближе. — Мы шли по карте, самое большее на километр промахнулись — из-за тумана.
— Карта… Сток не увидишь, пока не войдёшь.
— Мобильник возьмёт отсюда? — почти без надежды спросила Катя. — Влезть на крышу… на дерево…
— Забудь. Ни сети, ни солнца, ни времени — одна сточная грязь.
— Я пить хочу, — помолчав, подавленно промолвила она.
— Терпи. Если съешь, выпьешь — останешься тут. Можно уколы, они настоящие, от вас. Стекло не гниёт, ампулы целы…
— Поганое место, поганое… — сжав кулачки, Катюша затрясла головой. — Чтоб оно провалилось!
— Ниже только котельная, — нехорошо хохотнул Охотник. — Оттуда к нам дымок идёт. То-то и тепло, что подогрев…
— Вернусь — везде обозначу, где ходить нельзя, — пообещал Игорь вслух. — Привязку к местности я запомнил.
— Не трудись — она есть… на старых картах. Теперь не вернёшь.
— Она?.. Что — «есть»?
— Деревня. Её убили. Зачеркнули и выселили. «Нежилая» — видел такой топографический значок?.. А живое место просто так не умирает, оно остаётся… со знаком минус. В лучшем случае град Китеж, в худшем — сток. Типа ямы, ниже уровня жизни. Сюда и льётся всё, что вниз течёт. Отстой, короче. Под мост — помои, по мосту — люди.
— Но мы… мы же ничего… — запротестовала Катя.
Охотник отмахнулся:
— Копаться в душах — не моя работа. Сами разбирайтесь, с чего вас сюда занесло… Я отвечаю за себя. Ну, и сегодня — за вас. Ты оба баллона накачал?
— Второй неполный. Ещё чуть осталось.
— Напрягись, пора в путь собираться. Снаружи не одно отребье, есть и поумнее. Мыслят туго, но могут что-нибудь придумать. Мне-то плевать, а вам крышка.
— Дробовик у тебя есть?
— Два! Толку от них ноль, и не починишь. Огонь вернее всего. Прихвати железку, которой меня хотел шваркнуть. Сгодится. Обмотай чем-нибудь, для лучшего хвата.
Катя с Охотником стали в четыре руки заливать огнесмесь. Покончив с баллоном, Игорь полез бренчать по полкам, искать обмотку. Нашёл груду денег, перемазанных солидолом и маслом.
— Тут много. Тебе нужно? Охотник едва взглянул: — Нет.
— А может…
— Ты по-русски понимаешь? Сюда — течёт — грязь. Только грязь. Я не знаю, откуда они, но их не отмыть. На них кровь. Они сюда валятся, их подстилают в ямы, чтоб мягче лежалось. Вон те подстилают, — указал Охотник на оконце, за которым не смолкал вой. — Хочешь с собой взять — на счастье?
Игорь мигом бросил кучу денежных пачек на пол и принялся отирать руки тряпкой.
— Надо ж — понял. — Охотник подмигнул Кате, отчего ей стало жутко. И улыбка его, и глаза ничего хорошего не сулили, даже если он хотел казаться добрым.
— Так, готовы. Стоп! Не спеши, команды «по машинам» не было. Ты, картограф, нарисуй мне вслух, как выбираться.
Похоже, после инъекции к Охотнику вернулось чувство юмора. Только юмор его был под стать этим дымным местам. Однако Игорёк принял вызов.
— М-м-м… поднять ветровое стекло. Поставить огнемёт, чтобы жечь по курсу, снять запор, выбить ворота — и ходу.
— У ворот с полсотни тушек, стоят плотняком. Простора — метра два-три, ровно для того, чтоб раскачать таран. О, как долбят!.. А у нас для разгона — всего ничего. Плюс потеряем ход на выносе ворот.
— Приоткрыть на ширину ствола и расчистить дорогу.
— Ещё смесь тратить зря… Думай!
— Они ампулы любят? — вдруг вмешалась Катя.
Ей досталась толкушка на железной ручке, с толстым наконечником — бить врага в лоб. Как она будет это делать, Катюша представляла слабо, но решимость была. Насидевшись в гараже под вопли сточных жителей, нанюхавшись химии, она порядком разъярилась. Напиться чистой воды, вернуться к солнцу, дышать свежим воздухом, избавиться от страха — за это стоило драться.
— Оба-на… — прищурился Охотник с уважением. — Смекнула!.. Любят. Ещё как любят. Больше, чем живое мясо. Даже стервенеют.
— И клич у них есть — вроде «Еда, еда, сбегайтесь сюда». Много ампул в запасе?
— Для дела хватит. Бросай в заднее оконце и в одно из боковых. Не все сразу! Помалу.
— Спасибо, Капитан Очевидность.
С ответом Охотник помедлил. Катюша вытряхивала ампулы из пачек, делила на кучки и раскладывала по кулёчкам — с руки сыпать опасно, ну как схватят или укусят. Он смотрел на неё. Потом как-то невпопад глухо выговорил:
— Старший лейтенант.
— Сюда-то за что? — спросила она, не оглядываясь, так же негромко.
— Было за что.
— Сказал бы, чтоб нам второй раз сюда не загреметь, — подал голос Игорёк.
— Будь трезвым. Будь чистым. Люби честно. И других так учи. У вас ещё есть шанс.
— А у тебя?
— За мостом поговорим. Сыпь!
— Эй, кому адено… три… тьфу!.. кислоты? — лживо весёлым голосом закричала Катюша в окошко. — Вкусная, свежая, бодрящая! Налетай, даром раздаю!
Надорвав обёртку и вытряхнув на улицу часть ампул, она протолкнула кулёк следом. За окном заурчали, забормотали, потом раздалось ревущее «Аыыы!», послышались возня и рык. В шуме свалки едва можно было различить хруст тонкого стекла на зубах.
— Подходите, угощаю!
В одно окошко, в другое — зов на кормёжку звучал всё громче, всё неистовей. Снаружи началась драка с кулачным боем.
Удары тарана прекратились, затопотали десятки ног — орава разом ринулась. Даже мухи из гаража устремились туда, в гущу.
— Лишь бы бревно не уронили поперёк, — буркнул Охотник, садясь за руль. — В машину, живо! Ты — пали в стороны, не по курсу. Ты — сиди и не высовывайся. Кто полезет, лупи прямым в тыкву. Била по шару в бильярде?.. Зацепят кий — не держи, отпускай, а то и тебя вытянут. Всё, снимай засов, прыгай к нам! — велел он Игорьку.
Взвыл мотор. УАЗ рванулся с места, носом откинув створки ворот в стороны.
Бревно лежало вдоль, чуть наискось. Отвернуть от него было никак, оставалось рискнуть с мгновенным расчётом, что оно не особо толстое, а клиренс высок. На тот миг, когда миновали его, сердца замерли. Ждали тупого удара в днище, но Охотник вырулил — УАЗ прошёл как по воздуху.
Но легче не стало.
Хотя многие бросились к раздаче, гараж был окружён по периметру россыпью шатко бродящих чучел. Подтянувшись на первый зов, они поленились лезть на штурм, и околачивались поодаль в ожидании, пока самые бойкие вскроют консерву — авось, тогда и квёлым что перепадёт. Новый голодный клич встряхнул их, поднял даже залежалых, иссохших до костей, прокопчённых в земляных ямах — и весь этот сброд со своими мухами подался к гаражу, заполоняя округу. Невольно Катя вспомнила кегельбан — точно сбитые кегли встали и пошли толпой, покачивая головами.
