Светлана Сухомизская - Кодекс чести вампира
— …А когда я, включив медленную нежную музыку, пошла к нему эротичной походкой, он даже не шелохнулся! Просто сидел, откинувшись на спинку дивана. Я кралась к нему в полумраке походкой дикой пантеры…
— Ой, не могу! — еле слышно простонала я.
— ..А он не говорил ни слова! — Надя со звоном отшвырнула чайную ложку. — Но самое ужасное произошло, когда я подошла и медленно опустилась к нему на колени, чтобы поцеловать его. Едва я приблизила свои губы к его губам… он…
Голос Нади задрожал, и я с изумлением увидела, что по ее орехово-смуглой щеке побежала слеза.
— Что он сделал? — испуганно спросила я.
— Он захрапел! — взвыла Надя.
И тут мои силы иссякли. Я согнулась пополам и захохотала так, что вокруг все зазвенело.
Издав оглушительный вопль, Надя кинулась ко мне.
— Предательница! — рычала она, хватая меня за плечи и тряся так, словно собиралась сделать коктейль из моих внутренностей. — Тебе смешно?! Подруге плюнули в душу, а ты смеешься…
Но добилась она только того, что я стала икать от смеха. Сопротивляться или возражать у меня не было сил.
— Это еще что такое? — раздался грозный голос за спиной у Нади. От неожиданности она разжала руки, и я повалилась обратно в кресло, совершенно обессиленная.
Себастьян, невыразимо элегантный, в белом кашне поверх длинного черного плаща, сложив руки на груди, смотрел на нас с ироничным недоумением.
— Я с тобой не собираюсь разговаривать, — насупившись, заявила Надя. — И с твоим другом тоже! И с этой… — она кивнула в мою сторону, — предательницей…
— Так. Все ясно, — сказал Себастьян, провожая взглядом Надю, которая с грохотом уселась за письменный стол и, уткнувшись в монитор компьютера, ожесточенно забарабанила по клавиатуре.
Укоризненно покачав головой, Себастьян уселся на край стола и мягко сказал:
— Сегодня ночью я проснулся оттого, что на нашем общем балконе кто-то громко всхлипывал. И поскольку совершенно невозможно, чтобы подобные звуки производил Даниель, то становится очевидным, что это была ты. Сие очень и очень странно, потому что из всех девушек, которых мне приходилось встречать за время моего пребывания среди людей, ты — самая несентиментальная и не склонная к проливанию слез.
Надя молча лупила по клавиатуре.
— Из чего я заключил, что дело серьезно. А утром ко мне прибежал Даниель, бледный и страшно расстроенный. Оказалось, что ты собрала вещи и ушла, не попрощавшись. Это еще более странно, потому что обычно ты уходишь, выяснив отношения до победного конца. А вы вчера не ссорились совсем. В противном случае я, как ваш ближайший сосед, услышал бы все первым и в мельчайших подробностях.
Надя продолжала долбить по клавишам.
Себастьян вздохнул и, спрыгнув со стола, присел на корточки. Что-то щелкнуло, и негромкое гудение компьютера смолкло. Погас отблеск монитора на Надином лице. Некоторое время она продолжала смотреть на погасший экран, потом молча перевела взгляд на Себастьяна, который в тот момент уже положил на пол вынутую из розетки вилку и поднялся с корточек.
— Объясняю, — ласково произнес Себастьян. — Он работал. Работал весь день. И очень устал. Ангелы тоже устают.
У Нади задрожали губы.
— Я тоже устала от всего этого! Не могу больше! — прерывающимся голосом сказала она и, вдруг разрыдавшись, закрыла лицо ладонями.
— Ну-ну, — Себастьян провел рукой по ее волосам. — Я знаю, знаю. Ничего страшного. Эта беда поправима. Держи.
И положил что-то перед ней — прямо на клавиатуру. Я приподнялась с кресла, чтобы лучше видеть.
— Что это? — жалобно всхлипывая, спросила Надя.
— Авиабилеты, как видишь.
Надя осторожно, словно ожидая подвоха, развернула одну из красно-синих книжечек и заглянула внутрь. Пару раз по инерции шмыгнула носом. Подняла широко раскрытые глаза на Себастьяна и ошеломленно произнесла:
— Но-о… Это же сегодня! Это же через два часа!
— А ты выгляни в окно, — предложил Себастьян.
Надя торопливо вскочила с места и последовала его совету. Я, не удержавшись, шмыгнула за ней.
Очутившись возле окна, Надя издала приглушенный вопль. Выглянув из-за ее спины, я увидела внизу припаркованную у тротуара черную «Победу». Возле машины топтался некто, закрытый от нас куполом огромного черного зонта. Впрочем, угадать, кто это, не составляло никакого труда. То ли увидев нас, то ли почувствовав, что мы смотрим на него, Даниель на вытянутой руке отвел зонт в сторону и просигналил им, словно зонт был жезлом, а Даниель дирижировал военным оркестром. Совершенно забыв про ссору, Надя в ответ замахала руками, как ветряная мельница. Я опасливо отодвинулась — получение ссадин и кровоподтеков от неосторожного обращения Нади с собственными конечностями не входило в мои планы.
Намахавшись вдоволь, Надя вдруг резко повернулась к Себастьяну и воскликнула:
— Но я же не успею собрать чемоданы! Как я поеду?
— Совершенно не о чем волноваться, — хмыкнул Себастьян. — Ты нас недооцениваешь. Твои чемоданы лежат в багажнике машины. Все собрано и готово к перевозке. А если что-то и забыто, то ты прекрасно сможешь купить все недостающее на месте. Все-таки вы в Египте будете жить не посреди пустыни…
В Египте! Обида и зависть закипели во всех резервуарах моего организма. Боюсь, что и выражение лица у меня сделалось соответствующее.
— Ну, тогда… — растерянно сказала Надя. — Тогда я, наверное, побежала, да?
Себастьян кивнул и посмотрел на часы:
— Да уж, вам надо торопиться,
В следующую секунду Надя преобразилась в смерч, который закружился по комнате, расцеловал на прощание Себастьяна и меня, бормоча что-то благодарственное и примирительное, заскрипел ступенями и хлопнул входной дверью.
Мы с Себастьяном, несколько помятые Надиными прощальными объятиями, остались наедине. В наступившей тишине я враждебно смотрела на своего любимого. Ответом мне было недоумение в яснейшем и невиннейшем взоре. Поняв, что попытки пробудить в Себастьяне совесть, не прибегая к словесному выражению своих претензий, абсолютно неплодотворны, я открыла рот и противно проскрипела:
— А я… Как же я…То есть…мы…
— Что «я»? — спросил Себастьян настолько лицемерным тоном, что мне захотелось откусить ему нос. С трудом справившись с этим порывом, я привела свой голос в соответствие с природными качествами и сварливо поинтересовалась:
— А мы что, останемся в Москве? И будем мокнуть тут под дождем, да? И работать еще, наверное, вдобавок.
И, поскольку Себастьян молчал, с горечью добавила:
— Ну, конечно, ну, разумеется, как всегда! Я другого и не ожидала…
— Знаешь, за что я люблю женщин? — внезапно сказал Себастьян. От неожиданности я замолчала, а он продолжил: — Они задают вопросы, но никогда не ждут ответа от других — всегда дают его сами. Просто поразительно! Мне иногда кажется, что собеседник вам нужен только для того, чтобы он таращился и озадаченно моргал, пока вы болтаете сами не знаете что. Но, слава богу, есть все-таки на свете способ заставить вас перестать нести чепуху.
