Роберт Стайн - Берегись снеговика
Снег повалил сильнее. Я потуже затянула капюшон. Придерживая его обеими руками, я припустила по дороге мелкой рысью.
Я боялась, что тетя Грета уже волнуется. Наверняка меня не было дольше, чем я рассчитывала.
Тяжелые тучи заволокли солнце. Небо сделалось темным, почти как ночью.
По обе стороны дороги начали встречаться дома. В окнах у некоторых я видела свет. В одном доме разожгли камин. Черный дом вился из трубы.
Я увидела одного из причудливых снеговиков со шрамом на лице. Его руки-сучья трепетали на ветру. Когда я проходила мимо, казалось, будто он машет мне обеими руками.
Я перешла на бег.
Еще один снеговик приветствовал меня за поворотом.
Ненавижу эту деревню! — подумала я.
Здесь слишком жутко. Это уж чересчур!
Никогда мне не стать здесь счастливой. Никогда!
Зачем тетя Грета нас сюда притащила?
Мои безрадостные мысли прервали тяжелые шаги за спиной.
Меня преследуют! — поняла я.
Неужели волк?
Нет. Эти шаги звучали совсем иначе.
Человеческие шаги.
Полоумный бородач — это он за мною гонится!
У меня вырвался испуганный стон.
Глубоко вздохнув, я развернулась, чтобы встретить его лицом к лицу.
8
— Жаклин, привет!
Я выдохнула и сквозь стену снегопада увидела Ролонду. Она трусила ко мне через дорогу. Снежинки садились ей на волосы.
— Ты пронеслась мимо нашего дома как ошпаренная, — произнесла она, задыхаясь, и указала на их двор. — Ты что, нас не видела?
У нее за плечом я увидела и ее брата Илая, машущего мне с подъездной дорожки.
— Нет. Я… Э… Снег так валил, и…
— Ты в порядке? — настойчиво спросила Ролонда.
— Ну… — Я замялась. — Меня преследовал белый волк! — выпалила я наконец. — Там сумасшедший. Живет в хижине у самой вершины. Его волк за мной погнался, а он…
— Ты наткнулась на Конрада? — воскликнула Ролонда.
— Как ты сказала? Конрад? — Ветер сорвал у меня с головы капюшон. Я прищурилась, глядя на Ролонду. — Его так зовут?
Она кивнула.
— Он живет в хижине, которую сам и построил. И держит белого волка по кличке Волкогон. Я хотела тебя предупредить, Жаклин…
— Предупредить меня? — прервала ее я.
— Ага. Чтоб ты держалась от него подальше. Он и его зверь очень странные.
— Ты мне еще рассказываешь! — простонала я, закатывая глаза. — Поэтому вы с Илаем никогда не поднимаетесь на вершину?
Ролонда потупилась.
— Ну… это одна из причин.
Я ожидала, что она продолжит. Но она не стала. Она продолжала смотреть вниз, на снег. Она поддавала комок влажного снега то одним, то другим сапожком. Позади нее, глядя на нас и пряча руки в карманы пальто, стоял Илай.
— Но почему Конрад поселился на отшибе? — спросила я.
Ролонда помялась. Она бросила напряженный взгляд на брата.
— Этого толком никто не знает, — ответила она наконец. — Он… Может быть, он служит снеговику. Я хочу сказать… — Ее голос сорвался.
— Прости, не поняла? — воскликнула я. Я не была уверена, что правильно расслышала. — Что ты говоришь, Ролонда? Он служит снеговику?! Что ты имела в виду? Что это значит?
Она не ответила. И снова нервно взглянула на Илая.
— Ну же, Ролонда. Что ты имела в виду? — допытывалась я. — Что значит, «он служит снеговику»?
Она попятилась, смахивая снежинки с волос.
— Мне домой пора, — сказала она. — Сейчас ужинать позовут.
Я последовала за ней.
— Сперва ты должна объяснить! — настаивала я.
— Не-мо-гу, — прошептала она. — Из-за Илая. Он слишком напуган.
— Но, Ролонда… — начала я. И заметила, что Илай пристально смотрит на нас с крыльца.
— Иди домой, — отрезала Ролонда. — Просто иди домой, Жаклин.
— Не раньше, чем ты мне расскажешь, что имела в виду! — Я умею быть настойчивой, когда захочу.
— Ладно, ладно, — прошептала она, поглядывая через плечо на Илая. — Встретимся завтра вечером, хорошо? Встретимся завтра вечером в церкви, и я все тебе расскажу.
9
— Привет, я дома!
Я влетела в дом. Тетя Грета склонилась над картонной коробкой в маленькой кухне — доставала кофейные чашки и расставляла в шкафу. Когда я вошла, она повернулась.
— Там снегопад? — спросила она.
Я энергично кивнула, стряхивая с волос снежинки.
— Таких больших хлопьев в жизни не видела, — ответила я, тяжело дыша.
Тетя Грета нахмурилась:
— Я тут так закрутилась, даже в окно не выглядывала.
Я сняла куртку и отнесла ее в шкаф. Но вешалок там не оказалось. Пришлось бросить влажную куртку на кучу картонных коробок.
Затем я вернулась в кухню, потирая рукава свитера.
— Тетя Грета, ты что-нибудь знаешь о снеговике? — спросила я.
Я услышала, как у нее перехватило дух.
Но когда она повернулась ко мне, ее лицо ровным счетом ничего не выражало.
— О снеговике?
— Ты что-нибудь знаешь о снеговике на вершине горы? — спросила я.
Тетя Грета закусила нижнюю губу.
— Нет. Нет, Жаклин, не знаю. — Ее голос дрогнул. Почему она выглядит такой напряженной?
Она снова полезла в коробку за чашками. Я подошла к ней, чтобы помочь их доставать.
— Кое-кто мне сказал, что мне нельзя подниматься на вершину горы из-за снеговика, — сообщила я. — Снеговика, который там живет.
Тетя Грета не проронила ни слова. Она вручила мне пару чашек. Я поставила их в шкаф.
— А еще тот человек сказал, что если я встречу снеговика, то никогда не вернусь, — продолжала я.
Тетя сухо хохотнула.
— Деревенские предрассудки, — пробормотала она.
Я покосилась на нее.
— Правда?
— Конечно, — отвечала она. — В каждой крохотной деревушке имеется своя страшная история. Этот твой «кое-кто» просто решил позабавиться и немножко тебя попугать.
— Позабавиться? — я нахмурилась. — Сомневаюсь.
Этот жуткий дядька с белой бородой, Конрад, кричал на меня, орал, что мне нельзя на вершину. Он не шутил. Я знала, что он не шутил.
Он был серьезен. Он мне угрожал. Он не забавлялся. Ни капельки.
— Тетя Грета, а помнишь стишок про снеговика? — спросила я.
Она выпрямилась и потянулась, упершись руками в поясницу.
— Стишок?
— Я сегодня стишок вспомнила. Который слышала в детстве. В голову вдруг пришел.
Тетя Грета опять нервно пожевала губу.
— Едва ли я помню какие-либо стихи, — сказала она. Она смотрела куда-то в сторону, избегая моего взгляда.
— Я помню только первый куплет, — сказала я. И продекламировала:
Когда беснуется вьюга злая,
И быстро темнеет снаружи,
Берегись снеговика, родная.
Берегись снеговика.
Он насылает стужу.
Закончив, я подняла глаза и обнаружила, что у тети Греты сделалось какое-то странное лицо. Глаза были на мокром месте, подбородок дрожал. Ее щеки стали бледнее обычного.
