Крис Картер - Лёд
Было уже достаточно темно, и все зажгли фонарики. Парень-фэбээровец пошел впереди. И шел он, скажу я вам, словно в него сейчас стрелять будут. Хотя он, наверное, знал, что делал.
В тамбур ввалились всей гурьбой. И я сразу почувствовал, что помещение давно не отапливалось. Да, собственно, что почувствовал — иней на стенах блестел, что твоя рождественская елка. Этот парень — Молдер — сразу всех угомонил и сунулся в жилой отсек первым. А я у него из-за плеча выглядывал. Хотя, если честно, то не из-за плеча, а из-под руки, здоров, черт его дери. И мне сразу балагурить расхотелось. Такой натюрмортец увидел, что. Не приведи боже никому увидеть.
На полу валялись два жмурика. Один полуголый, комплекцией и ростом, пожалуй, лишь заниматься. Мое дело — привези-увези да пошел на фиг.
— Народ, — говорю, — это вы летите на Ледяной?
— Да, — отвечает высокий молодой парень.
— Тогда, — говорю, — я тот, кто вас туда доставит. Меня зовут Медведь. Самолет на полосе, баки заправлены. Хватайте вещи — и вперед.
А тут один — такой тощий мужик с залысинами и длинным шнобелем, ну, ни дать ни взять, не человек, а селедка вяленая — корку отмачивает:
— Будьте, — говорит, — добры, ваши документы.
Я тут чуть ежика не родил.
— Документы? — говорю. — Мои единственные документы — это желание везти вас туда. Не нравятся такие документы — идите пешком.
Смотрю — молодой длинный усмехнулся. Ничего парень, может, еще споемся. Но если он федерал, то я ничего в жизни не понимаю.
Как выяснилось в полете — не понимаю. Он и рыженькая и оказались фэбээровцы. Молдер — парень — и Скалли. Аж специальные агенты. Ну да ладно. Хорошо хоть не эти двое — сушеная мочалка и вяленая селедка, а то геморроев было бы — выше крыши. А с этими двумя дело иметь, похоже, можно. Хотя… ФБР есть ФБР, и если федам вожжа под хвост попадет, то и с этими симпатягами дерьма нахлебаешься. Черт, и дернуло же меня самому вчера помогать механикам возиться с маслопроводом! Мое дело — сторона, и как Можно более дальняя от начальства и федералов.
Посадка прошла более или менее гладко, хотя уже начинало пуржить и поземка полосу зализывала, Я заглушил двигатель, вылез из кабины и осмотрелся. Тишина, темнота и какая-то мерзопакостность на душе. И вой ветра. Станция словно вымерла — ни огня, ни звука, ни живой души. И спросил я себя (в который уже раз): а может, стоило мне вчера нажраться до визгу поросячьего и положения риз? Глядишь, был бы сегодня нетранспортабелен…
Было уже достаточно темно, и все зажгли фонарики. Парень-фэбээровец пошел впереди. И шел он, скажу я вам, словно в него сейчас стрелять будут. Хотя он, наверное, знал, что делал.
В тамбур ввалились всей гурьбой. И я сразу почувствовал, что помещение давно не отапливалось. Да, собственно, что почувствовал — иней на стенах блестел, что твоя рождественская елка. Этот парень — Молдер — сразу всех угомонил и сунулся в жилой отсек первым. А я у него из-за плеча выглядывал. Хотя, если честно, то не из-за плеча, а из-под руки, здоров, черт его дери. И мне сразу балагурить расхотелось. Такой натюрмортец увидел, что не приведи боже никому увидеть.
На полу валялись два жмурика. Один полуголый, комплекцией и ростом, пожалуй, лишь
чуток Чифу Питерсу уступит. А второй — пожиже, в клетчатой рубахе, волосатик. И у обоих в руке — по пугачу, в каждой башке — по дыре. Собственно, от бошек мало что и осталось.
И так мне захотелось развернуться на сто восемьдесят градусов, прыгнуть в птичку и слинять отсюда куда подале…
Арктическая станция проекта «Ледовая кора»
Мыс Ледяной, Аляска
15ноября 1993
— Медведь, пойди попробуй запустить генератор, — сказал Молдер, откидывая капюшон куртки на спину.
— Все, что угодно, — проворчал пилот, — лишь бы выбраться отсюда поскорее.
Он осторожно перешагнул через труп парня в клетчатой рубахе и медленно пошел в глубь станции. Все молча глядели ему вслед, сбившись в кучку рядом с двумя трупами.
— С чего начинаем? — спросила Скалли, обводя лучом фонаря стены и потолок.
— Мешки для трупов в самолете, — откликнулся Молдер. — Но прежде чем мы до чего-нибудь дотронемся, нужно тщательно задокументировать то, что мы видим.
Он начал осматривать помещение, водя фонарем из стороны в сторону, запоминая мельчайшие детали обстановки. Ходж и Да Сильва двинулись за ним.
— Берегите глаза, сейчас мигнет, — донесся До Молдера голос Скалли, и полутьму разорвала яркая вспышка.
Фокс полу обернулся и увидел коллегу — та возилась с громоздким фотоаппаратом, фиксируя на пленку положение тел и окружающий их разгром.
Призрак подошел к массивному шкафу-термостату, уже не обращая внимания на щелчки затвора фотоаппарата и вспышки. В свете фонаря он увидел надпись на дверце: «Образцы льда с глубин от 2000 до 2300 футов». Открыл дверцу.
— Вот что они искали, — пробормотал Фокс и повернулся к Мэрфи, топтавшемуся за спиной. — Четверть миллиона лет растопили за пару дней.
— Я хотел бы взять кое-какие образцы нетронутыми, — сказал Мэрфи и потянулся к герметично запечатанным стеклянным цилиндрам, в которых поблескивал подтаявший лед. Молдер пожал плечами и отошел от термостата. А Мэрфи продолжал стоять, глядя на невзрачный цилиндр, как легендарный сэр Галахад смотрел бы на обретенный Грааль.
Пройдя мимо тела, лежащего на верстаке, Молдер догнал доктора Да Сильву. Она шла, словно в трансе, расширенными глазами глядя на бедлам вокруг — залитые кровью и перевернутые столы, приборы, стулья, осколки стекла.
Она медленно открыла дверь, петли скрипнули. В этот момент из глубины станции донесся низкий скрежещущий звук Женщина вздрогнула и отшатнулась, налётев спиной на Молдера.
— Это генератор, — успокаивающе произнес Фокс и первым шагнул в отсек. В тесном помещении вдоль стен стояли шкафы, висели какие-то инструменты и приспособления. Молдер шарил лучом фонарика по верху и не видел того, что заметила женщина. Рычание и испуганный крик: «Агент Молдер!» — прозвучали одновременно.
И в тот же миг вспыхнул свет. На спину Фокса прыгнул пес и сбил его с ног. И со злобным лаем атаковал вновь. Перепуганная Да Сильва забилась в угол и лишь наблюдала за борьбой человека и собаки. Отталкивая пса, вцепившегося в рукав куртки, Молдер сумел сесть и сорвал со стены снегоступ. До сих пор агенту удавалось отбиваться, но рассвирепевший пес не давал ему подняться с пола, повторяя атаку за атакой.
На крик Да Сильвы сбежались остальные члены группы. Быстрее всех оказался Медведь. Он оттащил пса, который уже выдрал несколько клочьев из рукава молдеровской куртки.
