Андрей Тепляков - Пустошь
— Они умерли все, в полном составе, спустя две недели, после приезда в Санта Розита. Я видел, как их хоронили.
— Это была какая-то болезнь?
— А черт его знает! Люди в Кубе здоровы. Эти тоже были здоровы, до тех пор, пока не приехали сюда.
— А как же остальные?
— Хорек отвез их обратно. После такого, они боялись оставаться.
— И больше никто оттуда не уезжал?
— Нет. Военные ставили эксперименты на животных. Привозили оттуда кошек, собак.
— И что?
— Насколько я знаю, история повторялась. Никто из Кубы не может протянуть здесь больше пары недель.
— А люди отсюда? Они могут оставаться в Кубе?
— Райдеры, бывает, задерживаются там. Но не больше четырех дней. Страшно.
Он вытащил из кармана пачку сигарет и закурил.
— Будете?
— Нет, я не курю.
— Вы все еще хотите поехать в Кубу?
— О господи, я не знаю!
Анна почувствовала, что совершенно сбита с толку. Ей было страшно. Несмотря на жару, ее знобило.
— А что это за райдеры? — спросила она.
— Райдеры — это те, кто ездит через пустошь в Кубу. Возможно, кто-то из них согласится взять вас.
— Много их?
— На сегодня — четверо. У братьев Краучеров фура. Но они возят большие грузы и не возьмут пассажиров. Грантмахер. Он стал курсировать до Кубы пару месяцев назад. Хвастается, что доезжает до места за час. Но я бы не советовал вам связываться с ним.
— Почему?
— Он псих. И всегда был психом, еще со школы. Нет никакой гарантии, что он довезет вас в целости. Да и… Ну, вобщем, не стоит. Остается Майкл. Если кто и может отвезти вас в Кубу, то только он.
— А он возит пассажиров?
— Нет. Никто не возит, на самом деле. Но Майкл курсирует до Кубы уже полтора года. Я думаю, он вполне надежен.
— А этот ваш Хорек?
Чарли выпустил кольцо дыма и задумчиво проследил за его полетом.
— А его больше нет. Через три месяца после первой поездки он не вернулся. Выехал утром, как всегда, но до Кубы не добрался.
— А что с ним случилось?
Чарли погасил сигарету и посмотрел на часы.
— Сейчас без десяти пять. Если мы хотим поговорить с Майком сегодня, надо ехать. Остальное я расскажу вам вечером.
Он встал.
— Чарли?
— Да?
— А кто вчера ночью уложил меня в кровать?
Чарли остановился на полпути к двери. Обернулся. На его губах заплясала озорная улыбка. Анна нахмурилась.
— Не волнуйтесь. Вас уложила моя сестра. Вечером вы с ней познакомитесь.
— Я так и думала.
ГЛАВА 4
Если бы не рассказ Чарли, Анна ни на минуту бы не усомнилась, что этот городок в полном порядке. Мимо их потрепанного пикапа то и дело проезжали машины, пешеходы неспешно шли по своим делам, люди в баре пили пиво — все было нормально. И одновременно не было. «Это спокойствие обреченности», — подумала Анна. — «Они спокойны потому, что вынуждены воспринимать все, как есть, не имея выбора. В конце концов, жизнь не остановилась. Жизнь продолжается».
Санта Розита оказался меньше, чем она думала. Город имел две главные улицы, пересекающие его крест на крест и сходящиеся на небольшой площади в центре. Миновав ее, Чарли повернул направо, затем налево и медленно двинулся между низких домов. Они проехали почту, галантерейную лавку «Мелочи Дейва» и большой, во весь квартал, одноэтажный блок с надписью «Автомастерская» с притулившимся рядом магазином запчастей. На дверях мастерской висел большой замок. Чарли еще несколько раз повернул и остановился у двухэтажного желтого дома. Хозяев видно не было, как и никакой летней мебели на ухоженном газоне. Двигатель пикапа умолк и стало слышно, как фыркают, вращаясь, распрыскиватели воды.
— Может быть, надо было позвонить? — спросила Анна. — Судя по всему, здесь не ждут гостей.
— Позвонить?
— Ах да!
Они выбрались из машины.
— Думаете, он дома?
— Скорее всего. В автомастерской его нет — я посмотрел, когда мы проезжали мимо. Значит, дома.
— А, может быть, он где-нибудь в баре?
— Только не Док, — ответил Чарли. — Идемте.
Распрыскиватели были включены на полную мощность, и часть брызг летела через дорожку, образуя над ней миниатюрную радугу. Анна в нерешительности остановилась. Чарли, не обращая внимания на брызги, подошел к дому и нажал кнопку звонка.
— Док! Хэллоу! Это Чарли!
Входная дверь открылась, и на пороге появилась фигура хозяина. Он что-то сказал Чарли и пожал ему руку. Тот обернулся.
— Анна, идите сюда!
Она нерешительно посмотрела на залитую водой дорожку, сделала шаг вперед и снова остановилась. Заметив ее замешательство, Майкл отступил вглубь прихожей, что-то повернул и распрыскиватели остановились. Осторожно, стараясь не наступать в лужи, Анна подошла к дому.
— Здравствуйте, меня зовут Анна, — сказала она, остановившись у двери. — Анна Биллингз.
— Рад познакомиться, — ответил Майкл и жестом пригласил их войти.
После жары, царящей на улице, дом Майкла показался Анне прохладным раем. Когда глаза привыкли к полутьме, она увидела маленькую гостиную с круглым столом в центре, на котором беспорядочно валялись бумаги и топографические карты. На противоположной стене висела репродукция. Посмотрев на нее, Анна улыбнулась — «Поля в Овере». В колледже она записалась на курс истории искусств, и профессор, который его вел, оказался большим поклонником творчества Ван Гога. Настоящая, искренняя любовь часто оказывается заразительной, и студенты поневоле переняли его восхищение. Анна не явилась исключением и, спустя несколько лет, уже переехав в Вермонт, она тоже раздобыла себе репродукцию; правда это была картина «Хижины», но написал ее Ван Гог все в том же Овере. Любопытное совпадение.
Пейзаж гостиной завершал камин с единственной фотографией в рамке, с которой на гостей смотрела симпатичная молодая девушка. Диван и несколько стульев — на этом обстановка исчерпывалась. Не было даже телевизора! Если бы не картина на стене, комната выглядела бы пустой.
Майкл усадил гостей на диван, а сам устроился на небольшом табурете. — Я вас слушаю.
Неожиданно для самой себя, Анна почувствовала разочарование. Глядя на этого человека, она не верила, что он сможет доставить ее к сестре. С круглыми очками, мягкими чертами лица, тонкой шеей, кожа на которой была гладкой, как у девушки, он больше напоминал библиотекаря, чем супергероя, образ которого нарисовало ее воображение. Она не верила, что этот человек способен на что-то большее, чем марание бумаги или возню с калькулятором, который валялся среди бумаг на маленьком круглом столе. «Может быть, он бухгалтер?». И снова в голову полезли сомнения — если этот человек действительно ездит через пустошь, доверит ли она ему свою жизнь? Окажется ли он мужчиной в той степени, в которой им оказался Ник? Сможет ли он позаботиться о ней? Анна сомневалась в этом.
