До тошноты (ЛП) - ЛаСарт К.У.

Пара испачканных мужских трусов, смятая, лежала на земле около внутренностей. Кусочек светлого органа, густо прокрытого венами, выглядывал из норы в газоне размером с её бедро. Насторожённая, но всё равно возбуждённая до боли, к которой теперь прибавлялось головокружение, Шарлин изучала груду кишок, тыкая их ногой, совершенно забыв, что на ней одни шлёпки. Её рот раскрылся в удивлённом стоне.

Ногу Шарлин начало щипать.

Перевод: Guro Chan

"ВДОВА"

Черт!

Сьюзен громко хлопнула себя по затылку, реагируя на внезапную жгучую боль. Ее рука раздавила что-то мягкое и хрустящее. Липкие внутренности насекомого просочились между ее пальцами, отчего желудок скрутило. Она медленно поднесла руку к глазам.

Лишь бы не паук, что угодно, только не паук, - подумала она.

Она с омерзением осмотрела смятое черное тельце и зеленые ошметки, прилипшие к ее пальцам. Это действительно был паук. Сьюзен вздрогнула и несколько раз вытерла руку о картонную коробку, счищая с кисти вонючую грязь.

Все еще чувствуя покалывание в затылке, Сьюзен плюхнулась на ближайший ящик. Ее глаза наполнились слезами.

Господи, да я даже подвал не могу убрать без драмы! Ох как бы Билл посмеялся надо мной, если бы увидел, как я реву из-за укуса паука.

Волны отвращения и жалости к себе вызывали дрожь по всему ее телу. Билл ее не понимал и никогда не поймет. Он не был матерью.

- Это классический случай "синдрома пустого гнезда"^[3], - заявил Билл таким самодовольным тоном, что Сьюзен захотелось пнуть его в колено.

Он сразу заметил у нее признаки депрессии и моментально выставил диагноз.

- Займись чем-нибудь. Хобби там и прочее в том же духе.

Более двадцати лет своей жизни Сьюзен посвятила воспитанию их двоих с Биллом детей. Билл зарабатывал достаточно денег, чтобы она могла не работать и оставаться дома. Двадцать два года готовила для этих детей, убирала за ними и стирала белье. Футбольные матчи и уроки танцев, родительские собрания и школьные представления. Она вытирала каждый нос, каждую слезинку и их маленькие попки, когда они были младенцами. Сломанные кости, первые месячные, первые свидания и первые разбитые сердца - все это был ее удел.

Билл же ни с чем из этого не сталкивался.

Их младшая дочь пошла по стопам старшей сестры и несколько месяцев назад уехала учиться в колледж, оставив Сьюзен без дела и кучей свободного времени. Даже самые теплые воспоминания не могли наполнить тишину ее большого дома. Дети были смыслом всей ее жизни, и теперь она чувствовала себя такой же пустой, как и этот дом. У нее ничего не было.

Никакой цели.

Это стало ее навязчивой идеей. Чем ты собираешься заняться сегодня, Сьюзен? Какова твоя цель?

У Билла была своя цель в его повседневной жизни. У него была работа, на которую он должен был ходить пять дней в неделю, проводя встречи и телефонные разговоры. По выходным у него были футбольные матчи, которые он смотрел, откинувшись в кресле, расслабляясь после тяжелой рабочей недели. А еще он выпивал, пустые пивные бутылки, а иногда чего и покрепче, в последнее время занимали все больше места в мусорном баке. Ну, и конечно, у него была маленькая шлюшка в офисе. Та, с которой он крутил роман в течение многих лет.

Сьюзен уже некоторое время знала об этом. Много ночей он работал допоздна только для того, чтобы вернуться домой, воняя ее духами. Квитанции по кредитным картам за таинственные подарки, которые так и не появились под рождественской елкой. Но она и не думала о разводе с ним. Такой стыд как для нее, так для девочек был бы неприемлем. Ну, а кроме того, в этом доме ей было весьма комфортно.

У нее было все, чего она только могла пожелать, за исключением цели.

* * *

Сьюзен проснулась посреди ночи, вся в поту. Ее тело колотил озноб, пока Билл мирно храпел рядом. В голове у нее отчаянно стучало, и волны лихорадки накрывали как торнадо. Живот неожиданно свело резким приступом тошноты и она ринулась в ванную. Она едва успела добежать, прежде чем выплеснула весь свой ужин в унитаз, после чего ее пробрал такой понос, какого она не испытывала никогда в жизни.

- Пожалуйста, дайте мне умереть, - подумала она, сидя на унитазе лицом в мусорное ведро и теряя жидкость из обоих отверстий одновременно.

Через несколько минут рвота, казалось, утихла, да и по ощущениям внутри нее больше не осталось ничего, что можно было бы вывести, поэтому Сьюзен набрала теплую ванну. Слабая и совершенно измотанная, она перелезла через край старинной ванны на ножках-когтях в тепловатую воду и медленно погрузилась в нее. Когда ее затылок коснулся края ванны, она, задыхаясь, выпрямилась.

- Ай!

Сьюзен потрогала пальцем огромную шишку у себя на шее. Укус паука превратился в большой твердый нарыв, пульсирующий под кожей. Осторожно, чтобы не поскользнуться, она вылезла из ванны и нашла свое косметическое зеркальце. Повернув его так, чтобы видеть отражение своей спины в большом зеркале над раковиной, она осмотрела место укуса. Шишка была ярко-красной по краям, с головкой мутного гноя, который выглядел так, словно мог лопнуть в любой момент.

Хмммм, - подумала Сьюзен. - И это все из-за укуса паука? Серьезно? Думаю, будет не лишним с утра показать это врачу.

Под утро нарыв на шее Сьюзен лопнул, и зловонный желтый гной пропитал простыни цвета слоновой кости. Когда рана затянулась, ее лихорадка спала, и прерывистый сон, вызванный болезнью, сменился на спокойную дрему.

* * *

Глубокий сон Сьюзен не нарушил даже утренний звук электрической бритвы Билла. Позже она проспала еще целый час, пока не зазвонил будильник, прежде чем он, наконец, сдался и отключился сам. Только после обеда Сьюзен проснулась, чувствуя себя не сонной, а такой отдохнувшей, словно только что вернулась домой из долгой поездки в спа-салон.

Ее депрессия, казалось, тоже прошла. Полная энергии и жизнелюбия, которых она не ощущала лет двадцать, она встала с постели, напевая мелодию "Свисти, пока работаешь", песенку из детства ее дочери, о которой она не вспоминала годами, заправляя уголки простыни под матрас и разглаживая складки на кровати. И самое главное - боль в шее пропала, словно ее и не было никогда.

Сьюзен набросилась на дом с маниакальной энергией, убирая и готовя в почти что бешеном темпе. Она занялась домашними делами, которые слишком долго откладывала, такими как стирка штор и наведение порядка в шкафах. Затем она испекла кексы, печенье и хлеб, больше наслаждаясь самим процессом, чем заботясь о том, кто их будет есть. Она чувствовала такое удовлетворение от работы, которой ей так не хватало в течение последнего времени.

Когда Билл поздно вечером вернулся с работы, она радостно встретила его в дверях.

Ха! Работал он, как же! - подумала она, уловив легкий запах французского мыла на его коже. Она также почувствовала мускусный запах другой женщины. Он был слабым, но все же был ощутим и в глубине души Сьюзен начал нарастать гнев. Ее уже давно не волновали его интрижки, но сегодня вечером ей захотелось оторвать ему голову.

Билл резко остановился, увидев ярость в ее глазах.

- Что-то случилось, милая?

- Ничего. Вообще ничего, - выдавила из себя Сьюзен, натянуто улыбаясь. - Я приготовила твой любимый ужин, бефстроганов. Поторопись, а то остынет.

Ужин прошел в тишине. Билл похвалил Сьюзен за вкусное блюдо, в то время как она смотрела на него через стол с непроницаемым выражением лица. У нее пропал аппетит. Если подумать, то она за весь день ничего не ела. Но это не имело никакого значения, она даже не была голодна. Сьюзен встала, чтобы убрать со стола и загрузить посудомоечную машину.

- Боже милостивый, Сьюзен! Что случилось с твоей шеей?