Ярослава Лазарева - Любовница лилий
– Давайте не будем торопиться, – мягко произнес Виктор, глядя в глаза окончательно смутившегося сторожа. – Я верю, что существуют неупокоенные души. И завтра же с утра закажу молебен по рабе Божией Людмиле. Так звали мою мать.
– Всем привет! – раздался веселый голосок, и из-за дома появилась девушка.
Это была эффектная брюнетка в обтягивающем ее аппетитную фигуру красном брючном костюме. Загорелая гладкая кожа, янтарно-золотистые глаза придавали ей особую пикантность.
– Матерь Божия! – нервно проговорил сторож. – Снова она! Опять, что ли, калитка не заперта на заднем дворе? Но я проверял!
– Здравствуй, Моника, – спокойно поприветствовал ее Виктор.
– Рада снова тебя видеть, дружочек! – сказала она и широко улыбнулась, демонстрируя неестественно белые и ровные зубы.
– Так вы знакомы? – изумился Петр Иванович, во все глаза глядя на незваную гостью.
– А то! – задорно ответила девушка. – Причем узнали друг друга… во всех смыслах именно в этом городишке. Помнишь, милый?
И Моника кокетливо повела плечами и зажмурилась, словно кошка, поглощающая жирные сливки.
– Не буду вам мешать, – спохватился сторож и быстро направился в сторону ворот.
– Наш разговор не окончен, – громко сказал ему вслед Виктор.
Но Петр Иванович лишь махнул рукой и даже не обернулся.
– Чего приперлась? – грубо спросил Виктор, глядя на девушку с затаенной угрозой.
– А ты не рад? – ласково поинтересовалась прилипала и прижалась к нему всем телом.
Но он резко отстранился и поднялся на крыльцо. Открыв двери, вошел внутрь, но гостью не пригласил. Монику это не смутило, она неотступно следовала за ним.
В гостиной Виктор бросил сумку в кресло и сел на диван. Его вид не предвещал ничего хорошего. Он с трудом сдерживался, чтобы не вытолкать прилипалу из особняка, но понимал, что она здесь не просто так. Петр Иванович, напрочь лишенный каких-либо суицидальных наклонностей, не мог быть ее целью. Конечно, Моника таскала за собой аморфа Николая. Он был когда-то любовником матери Виктора, но, польстившись на неожиданное богатство, убил ее в этом доме, инсценировав несчастный случай. Ему все сошло с рук, но Виктор, потеряв голову от горя, – а он уже был ловцом и ощущал боль невероятно сильно, – подговорил Монику довести его до самоубийства. И это было одним из его страшных преступлений против Ордена. Но оно пока оставалось тайной для всех, и Моника хранила молчание. Ей было выгодно держать одного из самых сильных ловцов на коротком поводке. Аморф Николай поступил в ее полное распоряжение, она всячески мучила его, вызывая эмоциональную боль и питаясь этим. И неудивительно, что она периодически приводила его на место преступления. Виктор не сомневался, что сторож каким-то образом увидел именно аморфа и призрак его матери, которая после насильственной смерти превратилась в ангела. Она не переходила на другой план, пряталась от проводников, ее крепко держала в этом мире ситуация с бывшим возлюбленным, и часто Людмила в виде призрака возникала возле мучающегося Николая и просила пощады для него. Возможно, Моника явилась сюда, чтобы наполнить аморфа негативными эмоциями, подпитать его угасающую энергию. Тогда ее появление было понятным Виктору. А то, что она застала его здесь, оказалось простым совпадением.
– Итак? – коротко бросил он и остро глянул в золотистые глаза прилипалы.
– Даже присесть не предложил даме, – капризно проговорила она. – А еще джентльмен!
– Не увиливай, – раздраженно ответил Виктор. – Зачем ты здесь? И что-то я не вижу твою кормушку. Ты ведь сюда только ради Николая таскаешься.
– Мы тут пирушку на днях устроили, – весело сообщила Моника и села на диван рядом с ним, – все соки из аморфов высосали. Обессилел и твой Николай.
– И вовсе он не мой! – резко ответил Виктор. – Так где он?
– В Париже, – невозмутимо ответила она. – Валяется на чердаке у Эда. Ты помнишь его? – сухо поинтересовалась Моника и прищурила глаза.
– Вас забудешь, – пробормотал Виктор.
Эдвард был прилипалой и постоянным спутником Моники. На пару они выискивали перспективных клиентов и мастерски доводили их до последней черты.
– А уж мы-то тебя как помним! – грозно произнесла она и раздула ноздри. – Ты доложил Идрису о своем преступлении?
– Ты о чем? – спокойно уточнил Виктор и сжался.
Он отлично понимал, что имела в виду Моника. Находясь в Венеции, он вмешался в ход событий и вернул к жизни аморфа Марию, которая служила кормом для этой парочки. Такие действия категорически запрещали правила Ордена. Но Виктор поддался эмоциям и нарушил запрет. Он часто вспоминал об этом событии, но оправдывал себя тем, что в то время был охвачен любовью и не ведал, что творил.
– Не притворяйся, – сказала Моника. – Все ты понимаешь. Ну да ладно, сделанного не воротишь.
– Так зачем ты сюда приехала? Вижу, мстить за потерянного аморфа вы мне не собираетесь… пока, по крайней мере… Николая ты не притащила. Что тебе нужно?
– Правду! – кратко ответила она.
Ее золотистые глаза потемнели и помутнели, словно в них насыпали серого песка.
– Не пойму, о чем вообще речь, – искренне сказал Виктор.
– Ты наш враг, хотя лично я к тебе хорошо отношусь, – серьезно начала Моника. – Не забывай, что именно я тогда, в день твоего семнадцатилетия, лишила тебя невинности. А девушки такие романтические моменты помнят.
– Да прекрати! – оборвал он ее и поморщился. – И какая ты девушка! Ты не понять что, некая субстанция, существо из потустороннего мира.
– Это так! – кивнула она. – Но и мы способны на чувства.
– Ну, допустим. И что дальше?
Моника встала и подошла к окну. Виктор не мог сканировать ее поле, оно было не человеческой природы, но определенные вибрации он все же чувствовал. И сейчас с изумлением понял, что прилипала растеряна и сбита с толку. С Моникой это было впервые, а ведь он знал ее более десяти лет. Девушка стояла спиной к нему, ее плечи были опущены. Он молча ждал, зная по опыту, что это лучшая из тактик в подобной ситуации. Минут через десять она все же приняла решение, повернулась к нему и глухо проговорила:
– Я точно знаю, что ты нарушил еще один из запретов вашего Ордена. И он самый главный: не любить. А ты любишь. Эта девчонка Лиза… Я видела вас в Париже на прошлой неделе, вы сидели в кафешке на Монмартре и так мило чирикали, держась за руки и глядя в глаза друг другу. Ты был настолько увлечен, что даже не заметил меня, хотя я вошла в кафе и уселась за соседний столик. Но как верно подметил Шекспир: «Любовь слепа и нас лишает глаз…»
– Ты что-то путаешь, – сказал Виктор. – На прошлой неделе я был в Питере. И кстати, весьма успешно поработал. Идрис мной доволен.
Моника замерла, ее взгляд показался Виктору стальным и вскрывающим ему мозг. Он вздрогнул и поежился, невольно закрыв глаза. И через мгновение ощутил прохладные пальцы на своей щеке. Он глянул на Монику. Она присела к нему на диван и смотрела мягче, но с явным непониманием.
– То-то и оно, что сейчас ты выглядишь вполне нормальным ловцом со свободным сердцем и чистым разумом, – задумчиво проговорила Моника и убрала руку, гладившую щеку Виктора. – И я не ощущаю никакой любовной энергии. Ты холоден и прозрачен для меня.
– Может, у тебя развились какие-то галлюцинации? – предположил он. – У прилипал такое бывает?
– Никогда! – уверенно ответила она и откинулась на спинку дивана.
Виктор с любопытством наблюдал за выражением ее хорошенького личика. Моника не скрывала эмоций, она была в смятении, ее мозг отказывался верить происходящему, что-то шло не так в этом привычном для нее мире.
– Поэтому ты сюда и заявилась? – уточнил он.
– Несложно отследить твои перемещения, – сказала она.
– Тем более! – оживился он. – Ты разве не узнала, что я поначалу был на Ольхоне, затем прилетел в Москву, оттуда в Питер и сегодня утром прибыл в Ковров. И не был я во Франции! Глупо все это!
– Но я тебя видела, – устало проговорила Моника. – Причем вместе с Лизой. Поверь мне на слово. Это не глюки. Это какая-то загадка. И вот что, позвони ей и спроси!
– У меня нет ее нового номера, – ответил Виктор. – Она же просто исчезла тогда в Венеции, ничего не захотела мне сообщить. Да и кто я для нее? Случайный секс.
– И ты не рассказал ей о своих чувствах? – с искренним любопытством проговорила Моника и повернулась к Виктору.
– А смысл? – спросил он и пожал плечами. – Ты же знаешь, нам любить запрещено. И я решил избавиться от этого наваждения. И, как видишь, с успехом это сделал. Так что верить тебе не могу. Ты несешь какой-то бред! Я был в Париже неделю назад, да еще и сидел в кафешке с Лизой? Бред!
– Но я вас видела! – упрямо проговорила прилипала.
– Знаешь, я сейчас припоминаю, что одна ее подружка модель предположила, что Лиза вернулась на родину. Она из Калининграда, – задумчиво произнес он.
