Хидеюки Кикути - Ди, охотник на вампиров
— Я не верил ничему из того, что болтал Греко, — сказал старый Моррис. — Зная тебя, я думал, что, если бы какой-то вампир и укусил тебя, ты бы покончила с собой. Или, если это правда, я бы отдал все свои силы, силы старого дурака, чтобы помочь тебе уничтожить нашего лорда. Но почему моя внучка должна страдать вместо тебя? Ей же всего пять лет!
Слушая скорбную, горькую речь старика, Дорис постепенно опускала ружье. Без вызова, без ругани она тихо спросила:
— Что же нам делать?
Взгляд мэра, точно кинжал, вонзился в Ди. Почесав лысину, городской голова заявил:
— Во-первых, прогони с фермы этого бродягу, прячущегося за твоей спиной. Во-вторых, ты немедленно отправишься в лечебницу. Я не говорю, что мы схватим тебя и отдадим графу, как оброк, ничего подобного. Но ты должна следовать нашим законам. Мы же тем временем позаботимся о графе.
Дорис заколебалась. Предложение мэра имело свои преимущества. С тех пор как ее укусил вампир, единственное, что спасало девушку от изолирования в клинике, это помощь доктора и шерифа. Но один погиб, другого заперли в тюремной камере. Тем временем пострадали невинные души, став по ее вине живыми мертвецами, и теперь глаза селян переполняет ненависть.
Винтовка, качнувшись на ремне, безвольно упала на пол. Руки Дорис дрогнули.
— Берите ее! — ликующе приказал мэр.
В этот момент заговорил Ди:
— Как вы собираетесь позаботиться о нем?
Гудение толпы, не умолкавшее в течение всей беседы мэра и Дорис, резко оборвалось. Ненависть, ужас, злоба — такие чувства питал народ ко всему неведомому, и под этими вот взглядами Ди, охотник на вампиров, медленно спустился с крыльца с мечом за спиной. Толпа без звука подалась назад — отпрянули все, кроме мэра. Глаза Ди буквально парализовали старика.
— Как вы позаботитесь о нем? — повторил Ди, останавливаясь за несколько шагов до Рохмана.
— Ну, э… действительно…
Ди протянул левую руку, коснувшись ладонью осьминожьей физиономии мэра. На миг старик осекся, а потом продолжил:
— Через нее… в лечебницу… потом переговоры. Скажем ему… чтобы не причинял вреда… никому в городе. Иначе… убьем любовь всей его жизни.
Капли пота выступили на изрезанном морщинами лбу мэра, словно он вел отчаянную внутреннюю борьбу.
— Когда поговорим с ним… скажем Дорис, что покончили с графом… например… выпустим ее… Потом пусть граф делает, что хочет… превращает в аристократку, осушает до капли… что хочет… Ты дьявол… щенок, отребье… Если продолжишь помогать Дорис…
— Ну чем не добровольное сотрудничество?
Ди отвел руку. Мэр отшатнулся, вид у него был такой, словно к нему вернулся разум, которым секунду назад еще владел демон. Пот ручьем катился по старческим щекам.
— Эта юная леди наняла меня, — сурово произнес Ди. — И поскольку я еще не завершил то, для чего меня наняли, я никуда не уйду. Особенно выслушав твою исповедь.
Внезапно тон его стал командным.
— Аристократ не умрет, если вы будете стоять тут, ничего не делая. Сколько раз вы отступали, скольких людей принесли в жертву? Если таков людской склад ума, я ни за что не отдам вам девушку. Старик, способный лишь оплакивать отнятое у него дитя, мужья, которые возьмут других женщин вместо оскверненных жен, — всех вас поглотит адский огонь, вас и остальных горожан. Я беру на себя и людей и знать. Я буду защищать эту семью, даже если придется нагромоздить гору трупов и пролить реки крови. Возражения есть?
Люди увидели, как засияли алым во тьме его глаза — глаза вампира! Ди сделал шаг, и умолкшую толпу понесло назад на волне первобытного страха.
— Есть!
Все остановились. Трудно было представить, что такой прекрасный голос способен на столь громкий крик.
— Кто там?
— Пропустите его!
Народ заволновался, загомонил, толпа раскололась, и вперед вышел ослепительно прекрасный молодой человек. Впрочем, хотя красота мужчины и ошеломляла, внимание людей привлекло не лицо, но руки молодчика: правую до самого плеча защищало нечто вроде металлического рукава боевой формы, левая же попросту отсутствовала. Выставив культю, Рэй-Гинсей заявил:
— Я пришел отблагодарить тебя за вчерашнее.
Он как будто приветствовал старого приятеля.
— Ты? Слушайте все, этот мерзавец напал на патруль Сил обороны Фронтира!
После крика Дорис толпа зароптала. Рэй-Гинсей спокойно заметил:
— Полагаю, у тебя есть доказательства? Найдены ли какие-нибудь следы отряда — трупы лошадей, бляхи или еще что-нибудь эдакое? Действительно, в прошлом между мной и этой девушкой произошло некоторое недоразумение, но я не могу позволить ей пятнать клеветой мое честное имя.
Дорис стиснула зубы. Этот раунд она проиграла — без улик Рэя-Гинсея нельзя было обвинить в преступлении. Если бы шериф был здесь, он не замедлил бы арестовать красавчика, хотя бы как важного свидетеля.
— Господин мэр, не сочтите за дерзость, но могу ли я внести предложение?
Мэр нервно улыбнулся в ответ. Как и все, покоренные сияющим оскалом Рэя-Гинсея, он не заметил таящегося за ухмылкой дьявола.
— Какое же? — поинтересовался старик.
— Пожалуйста, позвольте мне сразиться с нашим другом здесь и сейчас. Если он победит, вы оставите эту семью в покое, если же верх одержу я — девушка поедет в лечебницу. Устраивает ли вас это?
— Ну, не знаю… — Мэр колебался. Его положение не позволяло довериться в решении столь важного вопроса незнакомому человеку — особенно такому подозрительному, как Рэй-Гинсей.
— Тогда, возможно, вы все что-то предпримете? Наступит завтрашняя ночь, и жертв прибавится.
И тогда мэр принял решение. Энергетика Ди держала селян на расстоянии — надо посмотреть, на что способен чужак.
— Хорошо, действуй.
— Еще одно! — Рэй-Гинсей поднял палец, защищенный тканью боевой формы, которая, конечно же, принадлежала Греко. Чтобы Дорис не догадалась, бандит натянул лишь один рукав. Ведь если откроется его связь с сыном мэра, противник поймет, где сейчас находится благовонная временная ловушка. — Пошлите кого-нибудь в соседние деревни, пусть аннулируют ордер на мой арест.
— Ладно, хорошо, — почти простонал мэр. Ему не на кого было положиться, кроме этого самоуверенного молодого человека, так что приходилось соглашаться с любыми его требованиями.
Рэй-Гинсей повернулся к Дорис:
— Ты не против?
— Вовсе нет. Тебе просто отрубят вторую руку — и все, — хмыкнула Дорис.
— Где будем драться? — спросил Ди. Он не упомянул о том, что его противник пытался заслужить расположение знати, а также задушить беспомощного ребенка.
