Майкл Скотт - Святыни
Почти бессознательно Грег достал из сумки завернутый в газету меч. Большая часть ржавчины осыпалась, обнажив серебристый металл, форма меча стала чуть более различимой.
Бриджид протянула к мечу руку и отдернула пальцы, словно от ожога.
— Он сильный, могущественный: он насытился?
— Насытился?
— Он напился крови? — уточнила она.
— Я воспользовался им, чтобы убить двух человек.
Из груди пожилой женщины вырвался стон, пальцы ее левой руки сложились в странную комбинацию: она сжала руку в кулак, вытянула указательный палец и мизинец и перекрестила сложенные пальцы большим.
— Вы рассказывали нам о Святынях, — быстро напомнила Элайн. — В деревушке Мэйдок, во время войны... вам вручили Святыни.
Бриджид глубоко вздохнула.
— Да. Да, нам вручили Святыни. В деревню пришел старик. Это был бродяга, его звали мистер Эмброуз. Он точил ножи, чинил горшки и кастрюли, помогал на фермах, а по вечерам гадал.
Все дети любили его. Мне кажется, что нам всем хотелось быть похожими на него. Тогда было совсем другое время, не забывайте об этом, тогда бродяги выглядели не хуже знатных господ, мы называли их джентльменами дорог.
Он жил в лесной пещере на краю деревни. Со временем Эмброуз поставил там деревянные полки и самодельную кровать. Местные ребятишки вечно подбивали друг друга пробраться в пещеру и полежать на этой кровати.
Нас, городских детей, пещера зачаровывала. Мы старались держаться вместе, потому что были чужими в деревне. Естественно, что мы все вместе отправились посмотреть на пещеру.
Там-то мы и повстречали Эмброуза. Мне кажется, что в тот самый момент, когда мы только увидели его, все мы поняли, что уже знали его раньше. Конечно, этого не могло быть. Но мы знали его. И он нас знал. Он называл нас всех по именам, знал возраст каждого из нас, знал даже, откуда кто из нас приехал. Это должно было бы испугать нас, но даже сейчас, спустя пятьдесят лет, я отлично помню, что он вселял в нас спокойствие. — Бриджид глубоко и прерывисто вздохнула. — Вскоре всем нам — хотя в то время ни один из нас не понимал этого — стали сниться сны о нем. Странные, удивительные сны, в которых он сидел в окружении зеркал и говорил, говорил, говорил. Однако его слова оставались непонятными, звуки их были странными и какими-то искаженными. Дикие сны. Только тогда, когда мы выяснили, что всем нам снится одно и то же, мы начали подозревать, что с нами происходит что-то очень странное.
У нас появилось обыкновение собираться вокруг его пещеры в середине дня. То были золотые дни, сквозь кроны деревьев скользили солнечные лучи, воздух был спокойным, насыщенным лесными запахами. Я никогда не смогла бы забыть этих дневных часов... хотя в наше время леса приводят меня в ужас, — добавила она с улыбкой.
Эмброуз начал рассказывать нам истории о древних воинах, королях и волшебниках. И вот однажды он рассказал нам о Святынях. О Тринадцати Сокровищах Британии. А еще через неделю он показал нам сами реликвии. — Бриджид замолчала.
— Что-то случилось, Бриджид? — мягко спросила Элайн.
Пожилая женщина улыбнулась.
— Я не могу говорить с уверенностью. Тот день как бы затуманился в моей памяти. Кажется, гремел сильный гром, воздух был влажным и наэлектризованным, а накануне лил дождь, проливной дождь, который превратил лесные дороги и тропинки в грязные болота, сделав их непроходимыми, и нам пришлось разойтись по домам, в которых мы жили. Ночь опустилась рано. В такие дни люди сидели перед телевизорами, поэтому нас отправляли в постель...
— Вы все время говорите «мы», — перебил ее Грег. — Кто это «мы»?
— Все мы, — улыбнулась Бриджид. — Я рассказываю вам о том, что произошло со мной... но в то же самое время все то же самое происходило и с остальными двенадцатью детьми. Нам всем снились одни и те же сны, приходили в головы одни и те же мысли, и мы все делали одно и то же.
— Что произошло? — спросила Элайн.
— Мы все проснулись около полуночи с ощущением, что должны идти к Эмброузу. — Бриджид неуверенно рассмеялась. — Как мы, наверное, выглядели: тринадцать голых ребятишек, бежавших по пустым улочкам и задворкам, а потом вперед по грязным размытым лесным дорожкам!
Эмброуз уже ждал нас. Он был одет в длинную серую рубаху, подвязанную на поясе белой узловатой веревкой, а его голову закрывал капюшон. Он стоял перед большим пнем, заросшим лишайником, а на пне грудой лежали странные реликвии. Друг за другом мы выходили вперед... а он не глядя брал тот или другой предмет и вкладывал его в наши руки, а на ухо каждому шепотом называл имя той или иной реликвии. Потом наступала очередь следующего...
Элайн, не отрываясь смотревшая на пожилую женщину, неожиданно вспомнила отрывки из дневника Джудит:
Мы находились в самой глубине леса... собрались полукругом возле Эмброуза. На большом пне лежало множество странных предметов. Чаши, блюда, ножи, шахматная доска, красивый плащ. Один за другим мы подходили к Эмброузу, а он вручал каждому из нас одну из красивых вещей, лежавших на пне...
Внезапно девушка ощутила на себе пристальный взгляд Бриджид.
— Что с вами, моя дорогая?
Элайн покачала головой.
— Моя тетушка описывала то, о чем вы рассказываете, но она писала, что все это было сном.
— Да, вначале был сон: десять ночей подряд один и тот же сон, с той же самой последовательностью действий, и в этом сне Эмброуз шептал одни и те же слова. На одиннадцатую ночь сон обернулся явью, и, конечно, к тому времени мы были уже полностью готовы к ритуалу. — Бриджид слегка пожала плечами. — Мне думается, что эти сны посылал нам сам Эмброуз, чтобы подготовить нас к тому, что должно было произойти.
— Так это был не сон? — спросил Грег.
Бриджид молча указала на меч, который он держал в руке, после чего опустила руку в карман и достала изогнутый охотничий рог из старой, пожелтевшей слоновой кости, украшенный надписью золотом.
— Это Рог Б... Р... А... Н, — прочла она по буквам. — Я предпочитаю не произносить полностью его имени. Так вот, это был не сон. — Продолжая сжимать рог в руке так крепко, что побелели суставы пальцев, она глубоко вздохнула, едва ли не рыдание послышалось в этом вздохе. — Когда наступила моя очередь, я подошла к одноглазому человеку и он вложил это в мою руку. И когда он назвал мне его имя, я уже знала, как-то внезапно знала все об этом предмете... впрочем, на самом деле и обо всех остальных Святынях. Мне вдруг стало известно, что они из себя представляют, откуда они появились, а самое главное, для чего они предназначены.
Сейчас я не могу в точности сказать, как остальные дети реагировали на свои дары. Больше мы никогда об этом не говорили. У меня сложилось впечатление, что некоторые из ребят попросту не поверили — или, может быть, не хотели поверить — тому, что сказал им Эмброуз. Когда война окончилась, мы все разъехались в разные стороны, и у всех жизнь сложилась более или менее благополучно. Некоторые из нас, те, кто поверил в Святыни, инстинктивно понял их силу, были более успешны в жизни, чем остальные. Однако это не имеет к нам почти никакого отношения; просто через нас проходило оставшееся могущество Святынь.
