Пауль Локамп - Охотник на ведьм
За что я люблю поезда – так это за их неторопливость. А может, просто остались детские впечатления о поездках к морю, «романтика» путешествий, когда кажется, что за каждым поворотом тебя ожидают опасные приключения и великие открытия. Детство в прошлом, а воспоминания, всплывающие в памяти под мерный перестук колес, остались. Сейчас таможню пройдем, надо будет чаю заказать, – подумал я. – Жаль, что его не подают в стеклянных стаканах и старомодных железных подстаканниках. Да и чай уже не тот…
Авгуру, когда мы с ним встретились после убийства Нежити, я не стал рассказывать про неожиданный контакт с «коллегами». Не спрашивайте, почему – не знаю. Он принял смерть ксендза, как должное, правда, от души посмеялся над заголовками газет. Нет, никаких надписей на всю первую полосу про чудесное «вознесение» не было, просто появилась небольшая заметка в разделе «криминальные новости» о «без вести» пропавшем служителе церкви. Нечаянными свидетелями, сиречь охранниками и старушками, занялись полицейские и, наверное, врачи-психотерапевты, так что Петр рассудил верно – сенсации не будет. Нет, полиция, а то и спецслужбы будут землю носом рыть (а как же иначе!), все-таки две смерти в одном приходе за такой короткий срок – это вам не просто так. Но что-то мне подсказывает, что сверху придет приказ и дело спустят на тормозах, а точнее – расследование будут вести медленно, понимая, что ни черта они не отыщут.
– Декларацию заполнить не забудьте, – напомнила проводница, пробегая мимо меня с какими-то пакетами.
– Спасибо, – кивнул я, хотя декларировать, в общем-то, нечего. Немного наличных, ноутбук, подарки родителям, личные вещи и небольшой нож тычкового типа, который предъявлять таможне не собирался. Купленный на какой-то оружейной выставке, он долгое время лежал в письменном столе. Я вспомнил про него, когда собирался в дорогу, и решил взять с собой – не ехать же совершенно без оружия! Докурив сигарету, вернулся к купе, но внутрь заходить не стал, остался в коридоре – успею еще насидеться.
– «Невидимые спасатели» приходят из другой части потустороннего мира – из той, которую обычно называют чистилищем, – мой новый знакомый уже закончил схватку с супругой и теперь продолжал читать заметку про мистические силы. – Пребывая там, душа разными путями исправляет ранее содеянное зло, в том числе – замаливая грехи благими делами на Земле.
Еще одно нечаянное доказательство, что мир – это чистилище, – подумал я и усмехнулся. Как можно исправлять содеянное на земле зло после смерти?! Молитвой? Как это просто…
– Что и происходит из года в год до тех пор, пока высшие силы не освободят душу умершего от этого своеобразного покаяния! – он закончил цитату и, обмахиваясь газетой, как веером, заметил: – У меня в юности тоже был один случай…
Что случилось с Николаем Николаевичем в его младые годы, дослушать не удалось – поезд начал притормаживать, пока не остановился на таможне. С нашей стороны, как всегда, проблем не было – пробежал пограничный контроль, сканируя паспорта, проверяя визы и выборочно досматривая вещи пассажиров. Полчаса спустя поезд медленно переполз на территорию Белоруссии, где было намного веселее – вещи досматривали тщательнее, а наличные деньги, указанные в декларации, просили «предъявить к осмотру». Мазохизм, ей-Богу – «Покажите мне ваши деньги!». Даже ко мне – и то нашли причину прицепиться; таможенник ткнул пальцем на руку, заметив, что перстень не вписан в графу «ювелирные украшения». Жаль, что не конфисковали, как контрабанду – было бы интересно посмотреть, какими путями перстень вернулся бы обратно.
Как там у Макаревича в песне – «но поезд идет, бутыль опустела и тянет поговорить». Спустя два часа, когда мы устроились в буфете с бутылочкой пива и порцией сосисок (жена Николая идти с нами отказалась), он опять поднял эту мистическую тему. Интересная вещь, но все, даже самые серьезные мужики, услышав тему разговора, активно присоединялись, превратившись в маленьких детей, которые пугают своих сверстников страшилками про «Черную-черную руку». На свет Божий извлекается такая масса историй, (известных еще со школьной скамьи), что только диву даешься. На любой вкус: тут вам и вольный пересказ фильмов, и легенды, и чуть ли не прямое цитирование книги «Сибирская Жуть» (правда, без упоминания о первоисточнике). Как оказывается, многие собеседники были «участниками» событий, описанных у Бушкова, а некоторые вообще шагали одними тропами вместе с его героями. А уж когда дело до спиритизма дошло, то все, «туши свет, бросай гранату». Дети, право слово, дети!
Кстати, еще в царской России в начале двадцатого века существовало более двух тысяч официально зарегистрированных спиритических кружков, в которых посредством стука можно было пообщаться с усопшими родственниками. Да что там «пообщаться» – вскоре духи так «осмелели», что даже фотографироваться со всеми желающими начали! Когда немецкому психологу Вильгельму Вундту представляли такие «убедительнейшие доказательства», как фотографии, он с иронией писал: «Я всегда поражался тому, что духи обуты в сапоги совершенно такие же, как носим мы. Это меня очень огорчает; я надеялся, что в загробном мире сапожники шьют более удобную обувь…». Но это все шарлатаны и мошенники, не более. Максимум, что может вам угрожать – так это финансовые потери, другое дело – общение с настоящими выходцами с того света. Спиритизм, может, вещь и интересная, только извините, слишком уж опасная; хотя людям вообще свойственно совершать поступки, а уже потом думать о последствиях. Я и в прошлом знавал многих, кто пострадал из-за своей неуемной жажды попробовать. Ну да, конечно, приятно пощекотать нервы, почему бы и нет? Вот потому и нет, что это не что иное, как Некромантия – искусство общения с духами умерших людей! Ах, они якобы способны приоткрыть для нас завесу над будущим? Интересно? Так хотите узнать? А вы, например, готовы услышать, что скоро погибнете? Знавал лишь одного человека, который, находясь при смерти, держался твердо и смело, заражая своей уверенностью остальных. У вас достаточно силы, чтобы подойти к этому порогу так, как подобает Человеку – спокойно, без соплей и истерик? Как писал Семен Гудзенко:
Когда на смерть идут – поют,
а перед этим
можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою -
час ожидания атаки.[20]
Сможете?! Только честно. К чему эта ненужная бравада, господа? Сядьте, положите руки на стол, или закурите, глядя в окно. А теперь представьте себе мир без вас. Холодком могильным не повеяло? То-то же… Ну уж нет, на мой взгляд – пусть смерть останется той единственной встречей, которая не записана в моем ежедневнике.
