Джесс Невинс - Мистические города
— Живо внутрь! — закричал Хемог и захлопнул дверь.
Алекс был так потрясен, что потерял дар речи, а потому молча прошел в гостиную. Алехауз потрусил следом. Пес подошел к окну, выходящему в сад, положил передние лапы на подоконник и стал настороженно следить за происходящим перед домом.
Выстрелов больше не было, воздух взорвал яростный вопль. Существо, уже поднявшееся с земли, держалось здоровой рукой за израненное запястье. Оно отчаянно трясло рукой, пытаясь нацелить ее на коттедж, но тщетно. Алехауз довольно пыхтел у ног Алекса, а тот, поглаживая пса по голове, провожал взглядом удаляющиеся фигуры незваных гостей, которые уже через минуту растворились в Уэлтсе.
Тут в гостиную вернулся Хемог. При виде его доброго, улыбающегося лица Алекс неожиданно разрыдался.
Тогда Хемог подошел к Алексу и обнял его своими лапищами, от его комбинезона приятно пахло древесной стружкой и олифой. Алекс шумно втянул воздух, а Алехауз ласково ткнулся мордой ему под колено. Наконец Алексу все же кое-как удалось собраться. Он еще раз шмыгнул носом, откашлялся, потом смахнул слезы тыльной стороной ладони. Наконец решившись поднять глаза на Хемога, Алекс увидел, что тот ласково ему улыбается.
— Я в порядке, — произнес Алекс и, взъерошив волосы, отошел к окну.
Снег сыпал уже не так яростно, но успел припорошить следы борьбы на мокрой траве.
— Хемог, скажи, кто они? — спросил Алекс.
Но Хемог не отвечал, в комнате было тихо-тихо, только поленья потрескивали в камине. Наконец хозяин дома подал голос.
— Драйвид и Стемп, — произнес он. — Василиск и Стрелок.
Однако Алексу эти имена, звучавшие довольно устрашающе, абсолютно ничего не говорили.
— Были еще двое, — сказал Алекс. — Сегодня утром они устроили набег на мой коттедж. Один на ходулях, а другой — с допотопным ржавым батутом.
— Пак-Пак и Кетапин. Тойсиверы, — кивнул Хемог, отходя от окна.
Алекс видел, как там, вдали, раскинулся Уэлтс: голые деревья, совсем как шипы на спине древнего, холодного, да, очень холодного зверя.
— Они что, приходили за мной? — как можно более спокойно поинтересовался Алекс.
— Да, Алекс, — ответил Хемог. — И не только они одни. Тебе потребуется все твое мужество. Нам нужно поскорее убираться отсюда. Как только опустятся сумерки, они все будут здесь. А небо уже темнеет.
Алекс посмотрел еще раз в окно и воочию убедился, что полоска неба над Уэлтсом порозовела от закатного солнца.
— Алекс, мне еще много надо тебе сказать, — произнес Хемог, обняв друга за плечи.
Но не успел он закончить фразу, как Уэлтс взорвался тысячью звуков. Впечатление было такое, точно целый зверинец вырвался наружу, круша все на своем пути, ломая кусты и деревья. Алехауз глухо зарычал.
— Ну вот, — сказал Хемог, — началось. Живо в подвал!
Хемог с Алексом прошлись по дому, методично закрывая на защелку все ставни. Алекс, не удержавшись, выглянул в окно спальни, но не увидел ничего, кроме деревьев, выстроившихся в ряд в глубине сада. В тусклом свете фонаря на переднем крыльце стволы деревьев напоминали серебряные тросы, держащие нечто неведомое и огромное там, наверху. Укрытая снегом трава казалась такой же загадочной, как экран в театре теней, где Алекс был когда-то в детстве.
И вот, словно гротескные фигуры, спроецированные на этот экран, они начали потихоньку вылезать на белую равнину со стороны темной границы Уэлтса.
Опустив ставни, Алекс крепко-накрепко их закрыл и поднялся по лестнице на второй этаж. Сердце бешено колотилось в груди, а под ложечкой ныло от страха.
Алекс слегка помедлил и посмотрел вниз. Хемог натягивал сапоги возле передней двери и ласково успокаивал Бонга, тершегося о его ноги. «Мужайся, Алекс», — сказал он себе и стал спускаться вниз.
Под лестницей была маленькая дверца. Хемог открыл ее и нашарил на стене выключатель. Когда зажегся свет, Алекс увидел уходящие вниз шаткие ступени. Хемог махнул рукой, приглашая идти за ним, но не успели они и шагу ступить, как что-то с силой врезалось во входную дверь, чуть было не повредив раму.
— А теперь вниз, — велел Хемог.
Голос его звучал, как всегда, спокойно и уверенно, но выражение глаз изменилось. Такого Алекс за все время их знакомства еще не видел: в глазах Хемога читались злость и сожаление, а еще безысходность и настороженность. Хемог всегда был сильным, но сейчас казался просто несокрушимым.
Вдруг откуда-то сверху до ушей Алекса донесся знакомый звук. Кто-то там, на крыше, ломал черепицу. Пак-Пак.
Потом что-то еще раз шибануло по входной двери, в дом внезапно ворвался холодный ночной воздух, и они поняли, что на крыльце кто-то стоит, вытянув шею. Шея эта была толстой и серой, ее венчала крошечная головка, которая была похожа на крикетный мячик, сплошь утыканный рыболовными крючками. Существо издавало странные звуки — таких Алексу еще слышать не доводилось, — словно рвали на кусочки бумагу.
Алехауз глухо зарычал и бросился на чудовище.
Существо встало на дыбы, заполнив весь дверной проем. Тогда Алехауз сбил его с ног, и они кубарем выкатились в сад. Алекс слышал злобное рычание, отрывистый лай — словом, звуки яростной схватки. Алекс бросил взгляд в сторону Хемога, но тот только головой покачал.
— Все. Нам пора, Алекс, — сказал он.
Бонг, прижав уши и нервно помахивая хвостом, стоял в дверях. Он явно не знал, что предпринять.
— Бонг! — позвал Алекс. — Ты идешь?
Кот повернул в их сторону голову, но так и остался стоять у входа в подвал в лучах теплого желтого света. Снаружи доносились глухое рычание и рев, что-то скользило по земле: бой шел не на жизнь, а на смерть. И тут на пороге появилась какая-то тварь с тыквообразной головой, вооруженная клинками.
Бонг зашипел, но сразу же отскочил в сторону, поскольку тварь метнула в него клинок. Он пролетел в каком-то миллиметре от кота, который, увернувшись, спрятался под перилами. Затем Бонг одним прыжком обогнал Алекса с Хемогом и скатился по ступенькам прямо в подвал.
Алекс поспешил за ним. Потом Хемог, пригнувшись, чтобы не стукнуться о притолоку, прошел в дверь и крепко-накрепко запер ее за собой.
Подвал служил Хемогу мастерской. Посреди стоял огромный верстак из вековой сосны. Верстак был завален кусочками дерева и металла, винтиками и часовыми механизмами, банками с машинным маслом, сверлами, деталями двигателей и электронными схемами. А еще там были крошечные моторчики, резисторы, усилители, колбочки для образцов, канистры и мензурки. Возле стены стояли токарный и шлифовальный станки. Под лестницей лежала цепная пила — гордость и любимая игрушка Хемога. Все стены занимали шкафы и стеллажи с инструментами, в мастерской приятно пахло олифой, льняным маслом и краской.
