Чарльз Уильямс - Иные миры
— «Говорят» — это, стало быть, твой приятель? — еще мрачнее осведомился Председатель. — А доказательств у него, конечно, никаких, да?
— Он упоминал лорда Эргли, сэр, — негромко сказал Карнеги. — Именно поэтому я и решил вам рассказать.
— Что?! Ты имеешь в виду Верховного судью? Я, видно, прослушал. Повтори-ка это место еще раз.
— Да, сэр. Девушка моего приятеля — секретарша Верховного судьи, сэр.
Теофилус Мерридью встал, подошел к камину и некоторое время смотрел на огонь.
— Нет, это какая-то ерунда! — наконец бросил он раздраженно. — Но что-то же там должно в основе быть, чтобы получилась такая фантастическая история! Карнеги, я хотел бы сам поговорить с этим твоим приятелем.
— Пожалуйста, сэр. Только имейте в виду, он не собирался рассказывать мне так много.
— Я бы не сказал, что он много наговорил. Лорд Эргли — это совсем другое дело. Я как-то раз встречался с ним в одной комиссии, весьма толковый человек… И все-таки уж очень нелепо все. Черт возьми, что же у них там есть на самом деле? Ну-ка, расскажи еще раз, сначала.
Карнеги вновь поведал свою историю, особенно напирая на то, что сам в нее не верит, но, выполняя служебный долг, счел необходимым донести эти слухи до начальства, так как они связаны в какой-то мере с транспортом.
Мерридью выслушал его уже намного внимательней и задумался.
— Как бы нам заполучить кусочек этого драгоценного камня? — проговорил он. — Ты говоришь, у кого он?
— Ну, сэр, кусочек есть у девушки моего друга, есть у лорда Эргли, есть в правительстве после всех этих волнений в Риче. Наверное, еще у кого-нибудь. А-а, у Шилдрейка!
— Что? — во второй раз изумился председатель. — У Шилдрейка из «Атлантических Авиакомпаний»? Что же ты сразу не сказал? Я его прекрасно знаю. Вот его-то я, пожалуй, и расспрошу. Если он в курсе, что-нибудь я из него вытряхну.
— Мне показалось, сэр, — позволил себе тонко улыбнуться Карнеги, — что он в этой истории по другую сторону баррикад, если можно так выразиться.
— Ерунда! — заявил Мерридью. — Доходы — это работа, а работа — это доходы. Мы ведь договорились с американцами на согласительной конференции? Вот и хорошо.
Попробую добраться до него прямо сейчас.
Когда этим же утром, чуть позже, Шилдрейку доложили, что его хочет видеть Мерридью, американец не удивился.
В последнее время председатель Союза звонил и заходил довольно часто.
— Меня привело к вам одно забавное дельце, — в шутливом тоне начал Мерридью, усаживаясь в кресло. — Вы бы не рассказали мне побольше об этом вашем камне?
Шилдрейк опешил. Он никак не ожидал, что целебные свойства камня (ни о каких других газеты не знали) могут заинтересовать председателя Транспортного союза.
— А с какой стороны он вас интересует? — попытался он спросить как можно более равнодушно.
Председатель и вовсе был настороже. Понимая, насколько легко здесь можно нарваться на отпор или сморозить глупость, он все-таки сделал шаг вперед.
— Я просто надеялся проверить у вас, насколько справедливы слухи, исходящие от Верховного судьи. Что за странная связь у вашего камня с транспортом?
Шилдрейку пришлось опешить вторично.
— Транспорт? — фальшивым тоном переспросил он. — А что лорд Эргли говорил о транспорте?
— Нет, так не пойдет, — усмехнулся Мерридью. — Меня на такую удочку не поймаешь. Закон лучше не трогать.
Судью давайте вычеркнем. Я просто хотел узнать, сколько правды в тех разговорах, что так или иначе пошли по Лондону. Не мне вам говорить, что мы не очень-то заинтересованы в сокращении транспортного потенциала. Да и вам это ни к чему.
Шилдрейк задумался. С одной стороны, он не понимал, почему должен радеть за тайну, с другой стороны, имея за спиной Союз транспортников, можно нажать на правительство, чтобы оно определилось наконец в своих желаниях и чтобы эти желания не слишком расходились с его собственными.
Конечно, первым делом надо бы закрепить права на свой камень, но еще важнее прекратить появление новых камней, и чтоб даже мыслей об этом ни у кого не появлялось. Но ведь и Мерридью тоже должен быть в этом заинтересован.
Прикинув все это, а также учитывая репутацию Председателя как человека опытного и осторожного, Шилдрейк, опуская пока имена, кое-что рассказал Мерридью о свойствах камня и о реакции правительства на последние события. Под конец он достал из жилетного кармана свой камень и продемонстрировал Председателю.
— Ну и ну, — только и смог сказать Мерридью, — надеюсь, эта штука не собирается уничтожать все транспортные средства на островах? С виду — ни то ни се. И… и для чего оно вообще?
— Тамалти назвал его оригиналом всего сущего, — неуверенно произнес Шилдрейк.
— М-да, весьма оригинальное мнение, — попробовал пошутить Мерридью, не сводя глаз с камня.
— А лорд Эргли как-то сказал моей жене, — продолжал Шилдрейк, — что это центр и источник всего на свете.
— Чего — всего? — не понял Мерридью. — Послушайте, Шилдрейк, может, вы мне лучше покажете, как он действует, а? Ну, что происходит, когда им пользуются, если так можно сказать.
Шилдрейк не видел оснований в отказе, и через несколько минут совершенно ошарашенный и сильно обеспокоенный Мерридью снова возник в своем кресле. Теперь и он понимал, какая угроза нависла над судьбой всего транспорта в стране. Он твердо убедился, что необходимо всеми способами воспрепятствовать появлению новых экземпляров. С другой стороны, теперь ему до дрожи хотелось иметь такой же.
— А что будет делать со своим камнем эта секретарша? — спросил он. — Карнеги сказал мне, что у нее тоже есть экземпляр.
— Да, я знаю, — поморщился Шилдрейк. — У судьи тоже есть. Я пытался повлиять на Белсмера, чтобы он принял какие-нибудь меры, но… судья — слишком значительная фигура, чтобы… ну, чтобы решить этот вопрос простыми способами. По-моему, судья не очень-то расположен пользоваться своим камнем, но я все равно молю Бога, чтобы все экземпляры удалось собрать в одном месте. Вы же видите, нельзя допустить, чтобы они разбрелись по свету.
Мерридью еще немного посидел, задумавшись, а потом встал.
— Да, — сказал он, — хорошо, что в этом мы сходимся. Я вас очень прошу, дайте мне знать, как будут разворачиваться события.
— Ладно, — кивнул Шилдрейк. — только хорошо бы оставить все это между нами. По-моему, не стоит понапрасну волновать профсоюзные конференции. И подумайте, как нам удержать лорда Эргли…
— Не знаю, получится ли… Хорошо, я подумаю. До свидания.
Все еще пребывая в задумчивости, Мерридью вернулся к себе и сразу же вызвал Карнеги.
— Я повидался с Шилдрейком, — сообщил он. — Похоже, твой приятель не соврал. Знаешь, я бы посоветовал тебе помалкивать пока, и еще… держись за меня, а я тоже про тебя не забуду. Идет? Ну вот и отлично. А теперь расскажи-ка мне поподробнее об этом своем приятеле.
