Ирина Молчанова - Пленники рая
— Она тебе сказала, что ее зовут Тамара?
— Нет, не говорила.
— Тогда с чего ты взяла?
— Она беременна.
— И что же? Думаешь, тут нет мужчин, которые могли бы…
— Она повторяла: «Не выдавайте меня ему», вот я и сделала вывод, что девушка знает, что я понимаю, о ком идет речь.
Кирилл забрался с ногами на кровать.
— Не обязательно. Сама подумай, ну зачем Саванчуку бегать по лесу вокруг деревни, если у него есть дом.
— Я думала, ты веришь, что он где-то поблизости.
— Да, верил, теперь не верю.
— Почему?
— Если бы цель Саванчука была причинить нам вред, мы бы уже это поняли.
— Но кого же я встретила в лесу?!
— Местную сумасшедшую, — вынес вердикт Кирилл и развел руками.
— А ребенок? — Алиса хлопнула в ладоши, а он вздрогнул от неожиданности. — Я видела мужика! Он с топором был, живет с нами по соседству!
— С топоро-о-ом?
— Да!
— Так, может, он и бегал за этой беременной?
— Нет, он дрова рубил.
— Что он тебе сказал интересного?
— Про ведьмину заводь что-то болтал, про грехи, покаяние и прочую чепуху. Наверно, они помешаны на религии.
Кирилл покосился на окно.
— Странно, никого не видел сегодня. Они, интересно, Рождество вообще справляют?
— Рождество в ночь на седьмое справляют только церкви, живущие по старому Юлианскому стилю, остальные одиннадцать православных церквей справляют с двадцать четвертого на двадцать пятое, как католики. Может, они католики?
— Хм, а какие церкви справляют в ночь на седьмое?
— Русская, Грузинская, Иерусалимская… постой, — Алиса вскинула голову. — Ты сам мне все это рассказывал, ведь твой дядя служитель церкви! — На миг она прочла на его лице такое изумление, что решила, будто ошиблась, и это совсем не он ей полночи рассказывал о церковных обычаях и порядках, но Кирилл закивал:
— Да-да, все так.
Она вымученно улыбнулась:
— Как там его зовут?
— Кого? Дядю?
— Ага.
— Михаил, — без раздумий назвал он.
«Алексей».
Глава 18
Особенный мальчик
Алису разбудили звуки из коридора, напоминающие рыданья. Нехотя разлепляя сонные глаза, она прежде пошарила рядом с собой и, не обнаружив брата, окончательно проснулась.
— Ники! — села она на кровати.
Мальчик стоял возле окна.
— Как ты себя чувствуешь?
Никита не обернулся, а продолжал, не моргая, смотреть вниз. Занавеска была отдернута, в комнату проникал дневной свет, солнце освещало прямоугольник на полу и над ним в ярких лучах кружились пылинки. Алиса подошла к брату и увидела под окном людей. Они точно ледяные скульптуры застыли с поднятыми кверху лицами и взирали на них. Тут была старая бабка, та самая, что при виде елового лапника в руках Ксюши пророчила смерть, сосед — лесной эльф, высокая худощавая женщина с длинным носом и обвисшими щеками, круглый мужичок маленького роста, напоминающий откормленного хряка, и еще один длинный, сухенький мужчина, внешне схожий с носатой женщиной.
«Наверно, брат и сестра», — решила девушка.
Жители не двигались с места, а старуха наклонилась к круглому мужику и что-то прокаркала, тот закивал и, подняв руку с выставленным указательным пальцем, показал на них. Алиса оттащила брата от окна и задернула занавеску. Снова послышались сдавленные рыдания.
— Господи, ни конца ни края этому не будет! — Она глянула на Никиту. — Одевайся!
Мальчик огляделся и, не обнаружив одежды, забрался на стул.
— Эй, мы сейчас идем на кухню — вместе! — Алиса достала из комода запасной свитер из белой шерсти и синие спортивные штаны на байке. Брат долго пытался попасть ногой в штанину, пока девушка не рассердилась и не помогла ему сама.
Проходя мимо соседней комнаты, они увидели сидящую на полу возле двери Риту — девушка прятала лицо в ладонях и плакала. Никита вопросительно посмотрел на сестру.
— Вернись в комнату, — попросила Алиса, опускаясь на корточки возле Риты. — Что случилось?
— Ничего, — сквозь рыдания последовал ответ.
— Это из-за Дениса?
Девушка отняла от лица руки и посмотрела на нее красными, опухшими от слез глазами.
— Нет, нет.
— А из-за кого?
Рита опустила голову на колени, из глаз потекли слезы.
— Объясни мне, что случилось? — Алиса погладила ее по руке.
— Это Илья, — прошептала Рита.
— Что он сделал? — испугалась Алиса. — Он тебя ударил?
— Нет… хуже… лучше бы он меня ударил.
— Кричал на тебя?
— Нет, не кричал…
— Давай зайдем в комнату, не нужно тут сидеть.
— Я не пойду туда, он там… все еще там.
— Рита, расскажи, что произошло?
Девушка всхлипнула.
— Вчера я пришла, ну как ты сказала, чтобы признаться во всем, а он слова мне не дал сказать… — Рита обхватила голову, — начал целовать, говорить, как любит меня, подарил подарок…
Алиса облегченно вздохнула, зная темперамент друга, она ожидала совсем другого, криков, побоев, но никак уж не признаний в любви.
— Он хотел… ну знаешь чего, но я сказала нет, он не настаивал, все говорил, что любит… — рыдания возобновились, — я чувствовала себя последней дрянью, что изменила ему, думала, недостойна и все такое, ну как и ты говорила, а утром… утром он… — Рита умолкла и пальцы сжали волосы, лицо исказилось.
— Что он сделал утром? — терпеливо спросила Алиса.
— Он… приставать начал, я не хотела, говорила, что не хочу, а он все равно приставал… он принудил меня, понимаешь.
Алисе на руку упала горячая слеза и прокатилась по ладони.
— Он сказал, что я шлюха… да, да, может, я ему и изменила, но ведь до него у меня никого не было, я никакая не шлюха, я не сплю с всякими.
— Илья тебя изнасиловал? — недоверчиво прошептала Алиса.
Рита сильно сжала губы.
— Я кричала как сумасшедшая, никто не пришел. Просила его, чтоб он не… не…
Только тут она заметила на руках девушки яркие отметины от пальцев, и ей показалось, что пол перевернулся. Она знала Илью с детства, он никогда бы так не поступил. Он добрый и умел прощать. Еще в пятом классе как-то они смотрели вместе фильм, где главную героиню изнасиловал ее бывший муж, Алиса видела слезы на глазах Ильи. Ему было отвратительно насилие.
— Он не мог, — Алиса отняла руку и встала.
Девушка подняла на нее глаза.
— Ты не веришь?
Алиса недолго молчала, после чего покачала головой.
— Я знаю его с малых лет. Он может ударить, сильно оскорбить, но изнасиловать — никогда.
— Ты не веришь? — свистящим шепотом повторила Рита, глаза ее распахнулись, она даже перестала плакать.
