Гильермо Торо - Штамм 3. Вечная ночь
Люди сначала пытались развязать узлы на веревках, в надежде снова использовать ее. Но влажный нейлон не развязывался и пришлось его резать. Под бдительным взглядом вампиров охранников, Эф продолжал стоять опустив глаза, потирая сырые запястья. Он не мог посмотреть в глаза вампиру и не показать свою ненависть. Также, ему не хотелось, чтобы разум улья его узнал.
Он заметил беспокойство разрастающееся в палатке. Тишина была неловкой, охранники перевели свое внимание на господина Квинлана. Стригои заметили, что с ним, что-то не так.
Фет, кажется, тоже это заметил, так как сразу начал говорить, стараясь отвести внимание от Квинлана.”Когда нас накормят?” спросил он.
Человек с блокнотом на дощечке оторвался от своих записей. “Когда они тебя накормят.”
“Надеюсь она не для богатых,” сказал он. “Я не очень хорош с едой для богатых.”
Они перестали делать, то что делали и уставились на Фета, как на сумашедшего. Главный человек сказал:”Я бы об этом не беспокоился.”
“Хорошо,” сказал Фет.
Один из стригоев заметил, мешок господина Квинлана, что остался на полу в углу комнаты. Вампир потянулся к длинной, тяжелой сумке.
Фет рядом с Эфом напрягся. Один из лагерных людей взял Эфа за подбородок и используя фонарик начал осматривать его рот. Мешки под глазами мужчины были цвета черного чая. Эф спросил:”Вы доктор?”
“Вроде как,” сказал человек, смотря на зубы Эфа.
“В смысле “Вроде как?””
“Ну, я был ветеринаром”, сказал он
Эф закрыл рот. Мужчина скользнул лучом света по глазам Эфа, и заинтересовался тем, что увидел.
“Вы принимали какие-нибудь лекарства?” спросил ветеринар.
Эфу не понравился тон ветеринара. “Вроде как”, ответил он.
“Вы в очень плохой форме. Можно сказать испорчены”, сказал ветеринар. Эф видел как вампир открывает молнию на сумке. Нейлоновая сумка была отделана свинцом из фартуков защищающих от радиации добытых из кабинета дантиста. Как только стригой почувствовал разрушительные свойства серебряных клинков, он бросил сумку словно обжегся.
Господин Квинлан рванул за сумкой. Эф толкнул ветеринара и он пролетел через всю палатку. Господин Квинлан проскочил мимо стригоев, быстро вытащил меч из сумки, поворачиваясь, чтобы сдержать их. Вампиры, по началу, были слишком поражены появление серебра в форме оружия, чтобы двигаться. Господин Квинлан медленно наступал для того, чтобы дать время Фету, Гасу, и остальным взять свое оружие. Эф почувствовал себя намного лучше, когда взял меч в руки. Оружие которым размахивал Господин Квинлан было мечом Эфа, но времени спорить не было.
Вампиры не реагируют, как люди. Никто из них не побежал к двери, чтобы сбежать или предупредить других. Тревога была поднята телепатически. Они атаковали, после первого шока.
Господин Квинлан прикончил одного ударом в шею. Гас рванул вперед, встретив несущегося вампира и загнал свой меч прямо ему в горло. Обезглавить в ближнем бою, довольно, сложно из-за необходимости широкого замаха, чтобы перерубить шею, можно ранить других, и брызги крови вампира кислотны и кишат инфекционными червями паразитами. Ближний бой со стригоем, всегда последнее средство, так что они хотели захватить комнату, так быстро как только возможно.
Эф вооружился последним и на него напали не вампиры, а люди. Ветеринар и еще один. Он был поражен и отреагировал на атаку, будто его атакует стригой-проткнул ветеринару основание шеи. Красная артериальная кровь выплеснулась на деревянную опорную балку, в центре комнаты, ветеринар и Эф уставились друг на друга широко раскрытыми глазами. “Что ты творишь!” кричал Эф. Ветеринар упал на колени, и второй человек обратил на него внимание.
Эф медленно пятился от умирающего человек, которого тряс за плечо другой мужчина. Он был потрясен-он убил человека.
Они вышли из палатки на открытое пространство внутри лагеря. Дождь ослаб до туманной мороси. Дорога с навесом была перед ними, но ночь мешала Эфу увидеть лагерь целиком. Стригоев, пока, не было, но они знали, что тревога уже поднята. За несколько мгновений их глаза привыкли к темноте-из которой прибежали вампиры.
Люди рассыпались веером по дуге, встречая своих врагов. Там было место, чтобы свободно размахнуться мечом, упереться задней ногой и бить достаточно сильно, чтобы снести голову с плеч. Эфу было трудно, он шел, рубил и постоянно оглядывался.
Таким образом, они оттолкнули первоначальную волну. Они пошли дальше, без каких-либо знаний организации лагеря. Они искали некие указатели, где расположено основное население. Еще одна пара вампиров пришли на них с левой стороны, и Квинлан, защищая свой фланг, разрубил их, а затем повел других в этом направлении.
Впереди, вырисовываясь на фоне тьмы, виднелось нечто высокое и узкое - это был наблюдательный пост в центре каменного круга. От него много вампиров приближалось на максимальной скорости и пять мужчин усилили натиск, двигаясь как единое целое, пять серебряных мечей слились в схватке вместе как один огромный.
Они должны были убивать быстро. Стригои, как известно, могли пожертвовать одним или даже несколькими для того, чтобы увеличить шансы захватить и обратить нападавшего человека. Их стратегия заключалась в том, что можно было пожертвовать одним, тремя или даже десятком вампиров ради уничтожения одного воина-человека.
Эф держался позади других, прикрывая тыл, пятясь, они сформировали движущийся овал, кольцо из серебра удерживало наступающих вампиров в страхе. Его глаза стали более привычными к темноте, Еф видел как другие стригои замедляются на расстоянии от них, собираясь и сдерживая их. Они контролировали их движение, но не атаковали, планируя более скоординированное нападения.
“Они собрались здесь в кучу,” сказал он остальным. “Я думаю, что они выдавливают нас в эту сторону.”
Он услышал, взмах мечом, а затем голос Фета. “Здание впереди. Наша единственная надежда - идти от зоны к зоне”.
Мы ворвались в лагерь слишком рано, сказал господин Квинлан.
Небо еще не собиралось светлеть. Все зависело от ненадежного окна солнечного света. Теперь надо было продержаться до неопределенного рассвета.
Гас выругался и зарубил еще одну тварь. “Держитесь”, сказал Фет.
Эф продолжил медленно пятиться. Эф мог рассмотреть лица первой линии вампиров преследующих их, они пристально смотрели. Пялились и, кажется, на него.
