Лана Синявская - Проклятие Гиблого хутора
Они были повсюду.
Я зацепилась взглядом за тело мужчины с судорожно сведенными у горла руками. От него мало что осталось. Труп полностью истлел, так же, как и одежда на нем. В пустой глазнице деловито копошилась какая-то длинная, юркая, маслянисто поблескивающая тварь.
Десятки, сотни человеческих останков лежали, сидели, стояли вдоль стен в самых причудливых позах. Нетрудно было догадаться, что эти люди умерли в страшных мучениях от голода, жажды и страха.
Страх сковал и нас.
Когда погас свет, мне стало казаться, что во мраке мертвецы крадутся к нам, протягивая иссохшие, костлявые руки. Они вот-вот коснутся нас.
Кто-то закричал.
Вспыхнул свет – Роман включил запасной фонарь. Яркий луч уперся в три скрюченные человеческие фигурки. Судя по одежде, это были мужчина, женщина и ребенок. Перед ними лежала вытянувшаяся в струнку собака с оскаленной пастью. Животное до последнего пыталось защитить своих хозяев от неведомой опасности и погибло вместе с ними.
Что-то шевельнулось справа от меня, почти под самым жерлом каменного колодца. Труп, до этого смирно лежавший на спине, вдруг шевельнулся, как будто пытаясь подняться.
Это было слишком. Мы заорали хором и бросились врассыпную, натыкаясь друг на друга.
Все, кроме Вилли.
– Ну все, – прорычал он. – Щас я ему устрою!
Он ринулся на мумию, но споткнулся о конец веревки и рухнул прямо на мертвеца. Тело мумии мгновенно рассыпалось, а Вилли подскочил как ужаленный, судорожно отряхивая с себя столетний прах.
Но это еще была не трагедия.
Падая, Вилли инстинктивно ухватился за веревку и… оборвал ее.
– Кажется, мы попали, – неловко улыбнулся приятель.
– Нам конец! – заголосила Эльза! – Книга сгорела, веревка оборвалась! Мы сдохнем в этом вонючем подземелье!
– Не паникуй! – прикрикнула я на истеричку.
– Да пошла ты! – разбушевалась она. – Посмотри вокруг! Все эти люди! Думаешь, они остались бы тут умирать, если бы могли выбраться?!
– Нужно искать, – твердо сказал Роман. – Умереть мы всегда успеем.
– Разуй глаза, – посоветовал Вилли. – Нам и вправду крышка, черт.
– Батарейка садится, – сказал Роман, не обращая внимания на упреки, – нужно успеть осмотреться.
Надежда умирает последней. Мы послушно разбрелись по залу, стараясь не замечать искаженные лица умерших в муках людей.
Очень скоро обнаружилась дверь – гигантские ворота из проржавевшего железа, украшенные арабесками. Она была буквально завалена телами. Люди до последнего надеялись на спасение и штурмовали предполагаемый выход, но так и не смогли ее открыть.
Это конец.
Надежда на спасение таяла вместе с тускнеющим светом фонарика. Дальше – темнота. Потом – смерть. Самая ужасная, какую только можно придумать: медленная и мучительная. Я представила, как буду лежать в бреду, облизывая пересохшие от жажды губы посреди этой душной, вонючей темноты, в окружении высохших тел тех, кто прошел этот путь столетия назад, и заплакала.
Слезы казались горькими на вкус и я, давясь, глотала их снова и снова.
Сколько мне осталось? День или неделя? Хорошо бы поскорее.
Нет, ну, нормально, да? Меня не утопила русалка, не убили бандиты, не порвал в лоскуты «лесник» и не спалил дотла огненный шар. Так нет же, нужно было залезть в этот чертов колодец, чтобы сдохнуть в этом склепе.
Что там говорил колдун о моем предназначении? Я с надеждой взглянула на свои руки, еле видимые в темноте и прислушалась к своим ощущениям. Ничего. Ничего я не почувствовала. Только пальцы тряслись от озноба.
В полном отчаянии я посмотрела на стену перед собой, прямо поверх плешивых голов тех, что когда-то были людьми, впитывая через кожу их страх, который до сих пор витал в воздухе.
Что-то шевельнулось в нише, будто скользнула какая-то тень. Еще одна змея? Я вздрогнула от отвращения. Пришлось немного подождать, прежде чем у меня хватило смелости посмотреть туда еще раз. Это было то место, где нашло свою смерть семейство с собакой. Осторожно перешагнув через труп животного, я привстала на цыпочки и вытянула шею, чтобы заглянуть в нишу, но не удержалась в таком положении и, чтобы не упасть, оперлась рукой на стену.
Ниша оказалась прямо передо мной, но я по-прежнему ничего не видела. Странная сила удерживала меня на месте, не давая уйти, и подбивала на то, чтобы сунуть в расщелину руку. Да никогда! Ни за что! – думала я, погружая руку в густую, вязкую темень. Пальцы дрожали так, словно я репетировала цыганочку с выходом, но я уже не могла остановиться.
Ладонь ощутила шероховатую поверхность. По крайней мере, здесь было сухо. На дне ниши что-то лежало, что-то продолговатое, мягкое. Похоже, что это…
– Аааа! – отскочила я назад, почувствовав, что кто-то коснулся моего колена. На крик сбежались остальные. Я глупо улыбалась им, стараясь унять нервную дрожь.
– Что опять не слава богу? – спросил за всех Вилли, но Машка не дала мне ответить, заорав:
– Смотрите! Она что-то нашла!
Кто нашел? Я?!
И правда, пальцы, сведенные судорогой, сжимали какой-то предмет. Похоже на сверток. И когда я успела его схватить?
Роман осторожно забрал у меня находку, развернул истлевшую тряпицу и не удержался от удивленного возгласа:
– Ничего себе. Откуда это?
– Оттуда, – указал я рукой на стену позади себя.
Из трех сидевших там мумий теперь осталось только две. Одна из них куда-то подевалась, наверное, рассыпалась от моих прыжков в длину.
– И какой нам прок от этих бумажек? – недовольно спросил Вилли.
– Большой. Похоже, это указания.
– Именно, – подтвердил колдун. – Оно появилось специально для нас.
– Не бреши, – отмахнулась Машка. – Им тыща лет.
Находка и вправду выглядела совсем древней. Даже свечи, завернутые в лист пергамента, выглядели непривычно – толстые, желтоватые, остро пахнущие пчелиным воском. По странному совпадению их оказалось ровно шесть – столько же, сколько нас.
Свечи означали свет, но все же главным были не они, а шершавый плотный лист старинной бумаги с загадочной надписью: «Нашел одно, найди и другое».
– Хм, а что именно, там не сказано? – с надеждой спросила Машка.
Увы, больше подсказок не было. Оставалось искать, и начать мы решили с ниши.
На этот раз в нее полез Роман и не зря: ему достались кинжал и здоровенный пистолет, усыпанный разноцветными камушками.
– Ух, ты! Вещь! – восхитился Вилли, рассматривая находку.
– И стоит бешеных денег, – вставила Эльза и пояснила: – Это все отец, он обожал старинное оружие. Так что я в этом немного разбираюсь.
– Думаю, для нас его ценность не в деньгах, – заметил Роман.
– Не скажи! – сверкнул глазами Вилли. – А сколько он стоит? – спросил он девушку.
