Алексей Мартынов - Взывая из бездны
Кондрат вышел из дома и огляделся по сторонам. Всё-таки хорошо быть единственным человеком, мало-мальски разбирающимся в IT, во всём районе. Тебя все любят и уважают, если ты им помогаешь. Например, сосед по дому подвозил его до работы. Но за это иногда приходилось поднимать ему винду упавшую. Падала она у него редко, но метко, как, впрочем, и все продукты дорогого нам Большого Билла, поэтому Кондрата это занятие особо не напрягало.
Через минуту сосед подъехал на своём мерине, радостно улыбаясь. Он был очень разговорчив, постоянно болтал о всякой чепухе. Кондрат его не слушал, лишь поддакивал в ответ на вопросительные предложения. Он смотрел в окно на людей, на то, как они спешили по своим делам, как сталкивались и расходились, как падали и вставали. Один человек упал и долго не мог подняться, ему никто не помогал, а сам он не мог, ибо был одноногий. У одной дамы выхватил сумку пробегавший мимо подросток в чёрной куртке с капюшоном. А Кондрату было всё равно, он сидел в удобной машине, его спокойно везли на работу. В этом было что-то смешное.
Наконец сосед довёз его до места назначения. Всё это время он тараторил о том, как он целый месяц проходил Пакмана на лёгком уровне, но так и не прошёл.
- Я тебе как-нибудь Диггера подкину, - улыбнувшись сказал Кондрат.
- Не хочу я Диггера, дай что-нибудь типа Принца. Оф персия.
На эту фразу Кондрат ещё раз улыбнулся, похлопал соседа по плечу и вышел. Он стоял перед большим пятиэтажным зданием с массивной табличкой над парадным входом, на которую он из принципа никогда не смотрел. Он даже не знал, что там было написано. В принципе, этого ему не надо было знать. Его задача сводилась к обеспечению жизнестойкости системы, периодически с умным видом пробегаясь по рабочим местам, создавая видимость усиленной деятельности.
Его большой кабинет, напоминавший с первого взгляда подсобку Большого Театра, если бы не обилие вычислительной техники и проводов, присутствовал на третьем этаже. Это было достаточно удобно, ибо не приходилось слишком высоко забираться, да и столовая была на этом же этаже.
Не успел он войти в здание и пройти через проходную, как к нему подбежал какой-то человек и начал быстро объяснять свою мелкую проблему. Мда, а ведь как хорошо начинался день. Яркое солнце и безоблачное небо просто обязывали к хорошему настроению. Настроение и было хорошим, пока не подошёл этот человек.
- Господь, пошли инсульт, - прошептал Кондрат и решил выслушать бедолагу.
- Вы понимаете, у меня... - начал, было, несчастный, ещё не подозревая насколько он был не прав, так потревожив умного дядьку, и какое наказание ему было уготовано.
- А вы знаете, что это вокруг нас такое? - прервал его Кондрат. Человек замялся, не поняв сути и места вопроса, но Кондрат ему помог, - это жизнь обыкновенная. Кроме жизни обыкновенной бывает ещё жизнь необыкновенная, но и та и другая версия имеет много багов. В основном жить вредно - от этого умирают. Но если баги чуть пофиксить, да ещё и сурс-кодом разжиться на халяву, то можно считать себя не таким уж и ламером и претендовать на год-мод. Подходите через десять минут к моему кабинету, приму без очереди. А пока идите в ирк початьтесь.
Оставив вошедшего в ступор от такого умного разговора человека приходить в себя, Кондрат, важно задрав подбородок, проследовал в свой кабинет. Ещё на подходе он заметил очередь человек в десять, выстроившихся около двери. Все они были с недовольными лицами, и пришлось долго втолковывать им, что Кондрат - именно тот, кого они ждут. Для этого он смирно встал в самый конец очереди. Рабочий день здесь начинался в половине восьмого, а он пришёл позже на пятнадцать минут. Но короли не опаздывают, они только задерживаться. Постояв минут пять он на цыпочках подкрался к голове очереди и прислонил ухо к двери в свой кабинет.
- И давно стоите? - спросил он миловидную женщину бальзаковского возраста с толстой сумкой в руках, стоявшую вплотную к двери.
- Да уж подольше тебя! - почти вскричала она негодующе. - Иди в конец. И не мешайся.
- А вы дверь дёргать пробовали? - мурлыкая сказал Кондрат и расплылся в улыбке.
Женщина сначала злобно, потом изумлённо взглянула на него. В её глазах загорелись искорки надежды. Она положила руку на дверную ручку и подергала сначала на себя, а потом от себя. Эффекта не было. Ну, ещё бы она открылась. Женщина фыркнула и подёргала ещё. Но дверь по непонятной причине снова не открылась. Тогда в дело вступил Кондрат.
- Да вы не так дёргаете, тут надо медленней, - мурлыкал он, доставая связку ключей и отпирая дверь, - позвольте мне попробовать.
С кошачьей грацией он юркнул в свой кабинет, щёлкнув дверью прямо перед носом обалдевшей женщины бальзаковского возраста. По очереди прошёлся ропот. Не успел он толком прогреть воздух в кабинете, как на пороге, отпихнув очередь, возникает чья-то мрачная физиономия. Эта, с позволения сказать, харя принадлежала директору того ЗАО, в котором имел честь работать системщиком Кондрат. Директор молча кивнул на его приветствие и, окинув тяжёлым взглядом провода, осведомился насчёт его задания. Кондрат бережно достал из ящика распечатку "Дракулы" Брема Стокера в оригинале. Директор принял драгоценные бумажки и стремительно удалился.
Директор - это святое. Каким бы ни был пасмурным и хмурым день, но директора обижать нельзя. Он знал своё дело, работал на совесть, но в любой технологии был как свинья в бриллиантах. Поэтому его следовало периодически ненавязчиво усмирять и ставить на место. Но обижать - никогда. Кого угодно, кроме него.
Дверь тихонько не скрипнула, на пороге возникло грозное лицо той самой дамы бальзаковского возраста с толстой сумкой, которую он недавно соизволил удивить.
- Можно? - недоверчиво спросила она.
Нет, нельзя. Я занят, у меня обед, отпуск, я ушёл на базу и вернусь через тридцать минут, переучёт, система слетела, мышь сломалась и убежала, началось извержение Везувия, на котором я просто обязан побывать... я умер в конце концов. До чего же люди, приходящие с проблемами, бывают однообразны и туповаты. Тихо вламываются, отрывают от важной работы и так ненавязчиво просят о помощи. Лучше бы уж накопились целой толпой с одной большой проблемой и зашли бы все вместе, сразу заявив о проблеме. О такой перспективе давно мечтал Кондрат, но всё как-то руки не доходили.
- Конечно. Всегда рад помочь в трудную минуту. Так в чём же ваша проблема?
Дама молча достаёт из сумки ни что иное, как какое-то убожеское подобие на системный блок. Этот побитый временем и неким тяжёлым предметом кусок металла очень напоминает Пентиум второй, особенно об этом напоминала цветная наклейка, гласящая, что всё, что есть внутри железяки - это второй Пень. Ну что ж, оставалась мизерная надежда, что внутри всё не в таком плачевном состоянии.
