Джим Батчер - Продажная шкура
Она ничего не сказала.
Его голос стал тяжелым и пустым. "Ты спуталась. С Дрезденом."
Анастасия несколько раз мигнула глазами. "Дональд", начала она.
Он взглянул на неё, в глазах его не было слез, не было боли — не было ничего, кроме усталости. "Нет", сказал он. "Не смей".
Она поймала его взгляд. Я никогда не видел такой нежной боли на её лице. "У тебя жар. Дональд, пожалуйста. Тебе надо в постель".
Оно положил голову на ковер и закрыл глаза. "Это не имеет значения".
"Дональд…"
"Это не имеет значения," тупо повторил он.
Анастасия молча заплакала. Она оставалась рядом с Морганом, поглаживая его коричневые, местами уже седые волосы.
* * *Часом позже Морган снова был в постели без сознания. Молли — внизу в лаборатории, притворяясь за закрытым люком, что работает над зельем. Я сидел в том же месте с пустой банкой колы.
Анастасия вышла из спальни, бесшумно прикрыла за собой дверь, и прислонилась к ней спиной. "Когда я увидела его," сказала она, "я подумала, что он пришел, чтобы причинить тебе боль. Что он узнал о нас двоих и хочет причинить тебе боль."
"Ты," спросил я, "и Морган?"
Она помолчала мгновение, прежде чем сказала: "Я никогда не позволяла этому случиться. Это было бы несправедливо по отношению к нему".
"Но он все равно хотел", сказал я.
Она кивнула.
"Адские колокола", вздохнул я.
Она сложила руки на животе, глядя в никуда. "С твоей ученицей было как-то по другому, Гарри?"
Молли не всегда была "Кузнечиком", как сейчас. Когда я только начал учить её, она полагала, что я хочу учить её всем тем видам вещей, в которых ничего не делается с магией, зато много делается с ней — обнаженной. И чем больше, тем лучше ей будет.
Только не со мной.
"Не намного", сознался я. "Но он уже давным-давно не твой ученик".
"Я всегда считала, что романтические отношения сделают меня уязвимой, что недопустимо для командира Стражей.
"Не всегда," сказал я, " очевидно".
Она медленно выдохнула. "С этим мнением было проще держаться в моём предыдущем теле. Оно было старым. Менее склонным к…"
"Жизни?", предположил я.
Она пожала плечами. "Желаниям. Одиночеству. Радости. Боли".
"Жизни", сказал я.
"Возможно." Она на мгновение закрыла глаза. "Когда я была молодой, я получала удовольствие от любви, Гарри. От страсти. От открытий и нового опыта и от жизни." Она показала на себя. "Я не осознавала как много я позабыла, до тех пор, пока Собиратель Трупов не оставил меня такой." Она открыла глаза, полные боли, и посмотрела на меня. "Я не осознавала, как много я потеряла, до тех пор, пока ты мне не напомнил. А к тому времени Морган не был… Он был как я. Обособленный."
"Другими словами," сказал я, "он сделал себя более похожим на тебя. Последовал твоему примеру. И поскольку он сделал это, после твоего преображения, он не был способен давать тебе то, что ты хотела."
Она кивнула.
Я покачал головой. "Сотни лет долгий срок, чтобы нести факел," сказал я. "Он должен чертовски обжигать."
"Я знаю. И я никогда не хотела причинить ему боль. Ты должен верить мне."
"Здесь ты должна сказать, 'Сердцу не прикажешь,' " сказал я.
"Банально," сказала она, "но в тоже время верно." Она повернулась, опершись на дверь плечом и взглянув мне в лицо. "Мы должны поговорить об этом, когда все утрясется."
Я поиграл с банкой Колы. "До того как мы сможем это сделать," сказал я, "мы должны поговорить о Моргане и ЛаФортиере."
Она медленно выдохнула. "Да."
"Что ты собираешься делать?" спросил я.
"Он разыскивается Советом, Гарри," сказала она спокойно. "Я не знаю, как ему удается обойти слежку магическим способом, но рано или поздно, его найдут. И когда это произойдет, ты и Молли будете причастны. Вы оба умрете вместе с ним. " Она глубоко вздохнула. "И если я не приду к Совету с тем, что знаю, я буду рядом с вами."
"Да," сказал я.
"Думаешь, на самом деле он невиновен?" спросила она.
"В смерти ЛаФортиера?" сказал я. "Да."
"У тебя есть доказательства?"
"Я выяснил достаточно, чтобы убедиться, что я прав. Но недостаточно, чтобы снять с него подозрения — пока что."
"Если это не Морган," сказала она спокойно, "тогда предатель еще на свободе."
"Да."
"Ты просишь меня отказаться от погони за подозреваемым с серьезными доказательствами его вины в пользу преследования чертова призрака, Гарри. Того, чье существование мы едва можем доказать, и еще меньше можем идентифицировать. Мало того, ты просишь меня сыграть твоей жизнью, жизнью твоей ученицы, и моей собственной жизнью, чтобы в короткий срок найти этого призрака."
"Да, так и есть."
Она покачала головой. "Все, что я когда-то узнала из рассказа Стража, это то, что скорее всего Морган виновен."
"Что снова приводит нас к вопросу," сказал я. "Что ты собираешься делать?"
Повисла тишина.
Она оттолкнулась от двери, подошла и опустилась в кресло напротив дивана, на котором я сидел.
"Ладно," сказала она."Расскажи мне все."
Глава 24
"Дипломатически это делается не так", сказала Анастасия, когда мы приближались к Шато Рейт.
"Ты сейчас в Америке", сказал я. "Наша идея дипломатии — показать пушку в одной руке, сандвич в другой и спросить что предпочтительней"
Анастасия криво усмехнулась. "Ты прихватил с собой сандвич?"
"За кого ты меня принимаешь, Киссинджер?"
Я бывал в Шато Рейт раньше, но всегда либо ночью, либо, по крайней мере, в сумерках. Это было огромное поместье в часе езды от основной части Чикаго, где находился Дом Рейтов, текущая резиденция Белой Коллегии. Сам Шато находился примерно в полумиле под вековым лесом, превращенном в идиллическое, даже садоподобное состояние, какое можно было видеть в старых европейских владениях. Основную часть ландшафта занимали огромные деревья и гладкая трава под ними со случайно, подозрительно симметрично растущими цветущими растениями, часто расположенными в центре колонн солнечного света, прорывающихся сквозь зеленые тенистые деревья через определенные промежутки.
Парк был окружен высокой изгородью с колючей проволокой, которую невозможно было увидеть снаружи. Изгородь, в свою очередь, была под электричеством, и оснащена современными камерами слежения- с виду похожих на маленькие стеклянные бусины с опутывающих их проводами — следящими за каждым дюймом снаружи.
Ночью, это делало поместье чрезвычайно жутким. Но ярким летним днем, оно выглядело… прелестным. Очень, очень богатым и очень, очень милым. Как и сами Рейты, парк был жутким, только если его увидеть в правильное время.
Учтивые охранники с выправкой отставных военных наблюдали, как мы вылезаем из такси, спросили о намерениях и оставили нас в нетерпеливом ожидании. Мы прошлись от ворот и вверх по дороге вдоль Маленького Шервуда пока не дошли до основного Шато.
