Бриггз Патриция - Призванные луной
— Глубоко ли мы? — осведомилась я, пытаясь подавить клаустрофобское желание повернуть и побежать назад.
— Примерно на двадцать футов под поверхностью. — Голос Стефана отдавался легким эхом — или это был звук кого-то рядом с нами.
А может, я просто нервничала.
В итоге мы оказались на цементной площадке. Но даже я со своим ночным зрением в этой полной темноте могла видеть лишь на несколько ярдов во всех направлениях. Запах хлорной извести перебивал другие, незнакомые мне запахи.
Стефан шевельнулся, и загорелось несколько флуоресцентных ламп. Мы стояли в пустой комнате с цементными стенами, полом и потолком. Помещение производило впечатление стерильности.
Стефан не остановился, он пересек комнату и вошел в узкий туннель, который мягко поднимался вверх. Через одинаковые интервалы в стенах туннеля располагались металлические двери без ручек и замков. Я слышала, как за дверями шевелятся какие-то существа, и для уверенности приблизилась к Сэмюэлю, чтобы касаться его. Когда я проходила мимо одной из последних дверей, что-то изнутри ударилось о нее, и гулкий звук разнесся по пространству вокруг нас. За другой дверью кто-то захохотал, и хохот перерос в дикие крики.
Я вцепилась в Сэмюэля, но он по-прежнему был совершенно спокоен, его дыхание и пульс даже не начали ускоряться. Черт возьми! Я смогла вздохнуть, только когда последняя дверь осталась позади.
Туннель повернул и перешел в крутую лестницу из двенадцати ступенек, которые закончились в комнате с круглыми оштукатуренными стенами, деревянным полом и мягким освещением. Прямо напротив лестницы стоял просторный кожаный диван цвета кофе, чей изгиб повторял изгиб стены. Опираясь на две сплошь покрытые вышивкой подушки, на диване сидела женщина. Она была в шелках. Я чуяла слабый остаток запаха шелкопряда и еще один запах, который привыкла ассоциировать с вампирами.
Само платье, несмотря на простоту, было очень дорогим, оно окутывало фигуру женщины облаком красного цвета всех оттенков, начиная от пурпурного. Маленькие ступни женщины были обнажены, если не считать ярко-красного лака на ногтях. Женщина руками обхватила колени, на которых держала книгу.
Дочитав страницу, она загнула уголок и небрежно бросила книгу на пол. Потом спустила ноги с дивана и повернулась так, чтобы оказаться лицом к нам, прежде чем посмотреть на нас. Это было проделано так грациозно, что я едва успела опустить глаза.
— Познакомь нас, Стефано, — произнесла она глубоким низким контральто, еще более богатым из-за отчетливого итальянского акцента.
Стефан поклонился — этот формальный жест должен был диссонировать с его порванными джинсами, но каким-то образом оказался изящным. — Синьора Марсилия, позволь представить тебе Мерседес Томпсон, прекрасного автомеханика, и ее друга доктора Сэмюэля Корника, сына Маррока. Мерси, доктор Корник, это синьора Марсилия, госпожа семьи Средней Колумбии.
— Добро пожаловать, — сказала она.
Меня тревожило то, что две женщины наверху выглядели со своими морщинками и несовершенством совсем людьми. В Стефане было нечто иное, я это чувствовала. В первый же раз увидев его, я поняла, что он не человек, но те две женщины, если бы не их легкий запах, вполне могли сойти за людей.
Эта не сошла бы.
Я смотрела на, нее, пытаясь понять, почему волосы у меня на затылке встают дыбом. Ей казалось двадцать с небольшим, и она, очевидно, умерла и стала вампиром до того, как жизнь оставила на ней свой отпечаток. Волосы у нее светлые, того цвета, который у меня никак не ассоциировался с Италией. Глаза темные, такие же, как у меня.
Я торопливо отвела взгляд от ее лица; дыхание участилось, я поняла, что совсем забыла предупреждение. Но она не смотрела на меня. Как и у других вампиров, ее внимание привлекал Сэмюэль, и это вполне объяснимо. Он сын Маррока, влиятельная персона, не то что автомеханик. К тому же большинство женщин предпочитает разглядывать его, а не на меня.
— Я чем-то позабавила вас, Мерседес? — спросила Марсилия. Голос у нее был приятным, но в нем чувствовалась сила, сходная с той, которой обладает Альфа.
Я решила сказать ей правду и понаблюдать, как она ее примет.
— Вы третья женщина за вечер, которая буквально игнорирует меня, сеньора Марсилия. Однако я нахожу это вполне понятным, потому что сама бываю не в силах оторвать взгляд от доктора Корника.
— Вы часто производите такое впечатление на женщин, доктор Корник? — лукаво поинтересовалась она. Действительно ее внимание было устремлено на него.
Сэмюэль, невозмутимый Сэмюэль начал заикаться.
— Я… не… — начал он, глубоко вздохнул и чуть более похожим на обычный голосом произнес: — Думаю, вы пользуетесь большим успехом у противоположного пола, чем я.
Она рассмеялась, и я наконец поняла, что меня тревожит. В выражении ее лица и жестах было что-то неестественное, как будто она только подражает людям. Как будто если бы нас здесь не было и она не должна была бы притворяться, она являлась бы совсем не человеком.
Зи рассказывал мне, что достижения современной компьютерной графики позволяют кинематографистам создавать такие рисованные образы, которые выглядят настоящими. Но обнаружилось, что после определенного предела чем более реальными кажутся персонажи, тем сильнее отталкивают они зрителей.
Теперь я поняла, что он имел в виду.
Она во всем была почти правильной. Сердце ее билось, она регулярно дышала. Кожа ее слегка покраснела, как у человека, вошедшего с холода. Но улыбка была чуть неестественной, она возникала или слишком рано, или слишком поздно. Подражание человеку было почти совершенным, но не вполне — и вот от этих-то мелких расхождений у меня и вставали волосы дыбом.
«В целом у меня нет проблем контроля, какие есть у вервольфов: койоты дружелюбные животные и легко адаптируются. Но будь я в эти минуты в форме койота, убежала бы как можно быстрее.
— Мой Стефано говорит, что вы хотите узнать о гостях, которые хорошо заплатили мне, чтобы их не трогали. — Марсилия снова проигнорировала меня, и это почему-то нисколько не трогало.
— Да, — ответил Сэмюэль мягким, почти сонным голосом. — Мы, конечно, со временем все выясним и сами, но ваша информация может помочь.
— После того как я сообщу вам все, что вы хотите, — теперь она мурлыкала, как кошка, — мы поговорим о Марроке и о том, чем он заплатит мне за сотрудничество.
Сэмюэль покачал головой. — Простите, синьора, но у меня нет полномочий обсуждать такие дела. Однако я буду счастлив передать отцу то, что вы пожелаете ему сказать.
Она надула губки, и я ощутила, как она воздействует на него, почувствовала, что он начинает возбуждаться. Страшные твари за дверьми не заставили его пульс ускориться, но госпожа семьи смогла это сделать. Она наклонилась к нему, он сделал шаг вперед, и ее лицо оказалось в нескольких дюймах от него.
