Дэниел Истерман - Девятый Будда
— Меня привело сюда не что-то, — наконец ответил он. — А кто-то. Мой сын. Его зовут Уильям. Я убежден, что он находится здесь, в этом монастыре. Я пришел, чтобы забрать его домой.
Настоятель смотрел на Кристофера с невыразимой грустью. С неба все еще падал снег. Снежинки падали на голову настоятеля и покрывали подушки, на которых он сидел.
— Почему вы думаете, что ваш сын здесь, мистер Уайлэм? Существуют ли какие-либо возможные причины, по которым он находится здесь?
— Причина мне неизвестна. Все, что я знаю, это то, что человек по фамилии Замятин отдал приказ похитить моего сына. Инструкции Замятина были доставлены с Тибета монахом по имени Цевонг. Цевонг мертв, но в письме, которое нашли при нем, говорилось, что его послали вы. Карпентер, миссионер-шотландец из Калимпонга, сказал мне, что моего сына увел в Тибет монгол по имени Мишиг. Мишиг — это агент Замятина.
Дорже Лама слушал его, склонив голову, словно слова Кристофера давили на него. Возникла долгая пауза.
— Вы много знаете, Уайлэм-ла, — сказал он наконец. — Очень много. И в то же время вы знаете очень мало.
— Но я прав. Мой сын здесь. Это так?
Настоятель сложил руки.
— Да, — ответил он. — Это так. Он здоров, с ним все в порядке. Ему уделяют максимально возможное внимание. Вам не о чем волноваться.
— Я хочу видеть его. Немедленно отведите меня к нему. — Кристофер встал. Он чувствовал слабость и злобу.
— Мне жаль, — произнес настоятель, — но это невозможно. Вы очень многого не понимаете. Но он больше не ваш сын. Это вы должны попытаться понять. Для вашего же блага. Пожалуйста, попробуйте понять то, что я сказал.
— Что вам от него нужно? — закричал Кристофер. Он чувствовал, как голос его отдается эхом в пустом, засыпанном снегом зале. — Зачем вы привезли его сюда?
— Его привезли сюда по моей просьбе. Я хотел, чтобы он оказался в Дорже-Ла. Пока даже он ничего не понимает. Но со временем поймет. Пожалуйста, не затрудняйте ему жизнь. Пожалуйста, не просите встречи с ним.
Настоятель нагнулся и взял с низкого столика серебряный колокольчик. Он слегка потряс его, внезапно наполнив комнату свободно плывущим, слегка дрожащим звуком — такой звук возникает, если постучать по тонкому хрусталю. Пахло давно сгоревшими благовониями — так пахнут положенные в гробницу цветы.
— Сейчас вам надо уйти, — сказал настоятель. — Но мы снова встретимся.
Позади Кристофера раздался звук шагов. Он обернулся и увидел управляющего, который ждал его. Когда он выходил из комнаты, из теней донесся голос пожилого человека:
— Мистер Уайлэм. Пожалуйста, постарайтесь проявить благоразумие. Не попытайтесь найти своего сына. Нам не хотелось бы, чтобы вам был причинен какой-либо вред, но вы должны быть осторожны. Вы проигнорировали предупреждение Царонга Ринпоче. Не игнорируйте мое.
Глава 25
Кристофера привели обратно в ту же комнату, в которой он провел ночь. Несколько часов он сидел в тишине, погруженный в мысли, пытаясь примириться с ситуацией. Откровенное признание в том, что Уильям жив и находится в Дорже-Ла, потрясло его. Ему нужно было время, чтобы подумать, чтобы решить, что предпринять.
Несколько раз он подходил к окну и смотрел на лежавший внизу перевал. Как-то раз он заметил группу монахов, идущих по узкой тропе из монастыря. Он следил за ними, пока они не пропали из виду. Чуть позже он увидел, как кто-то бежит к монастырю из места, расположенного прямо над перевалом. Время от времени он слышал звуки молитвы, подчеркнутые мерным барабанным боем. На террасе — внизу и слева от него — сидел старый монах, часами вращавший молитвенное колесо. На закате установленная на крыше труба издала резкий неприятный звук, разорвав тишину; она была совсем близко от него, и звук был очень громким.
Появился монах, который принес ему немного пищи, зажег его лампу и снова ушел, не ответив на его вопросы. Он принес суп, цампу и маленький чайник с чаем. Кристофер ел медленно, автоматически прожевывая и глотая шарики из жареного ячменя, не получая никакого удовольствия. Закончив есть, он снял крышку с чайной чашки. Подняв чайник, чтобы налить себе чай, он увидел в чашке что-то белое.
Это был листок бумаги, сложенный в несколько раз и плотно засунутый в чашку. Кристофер вынул листок и развернул его. Записка была написана на тибетском, в стиле Умэй. Внизу была нарисована маленькая диаграмма, несколько пересекающих друг друга линий, лишенных всякого смысла.
Он сел на столик у кровати, на котором горела лампа. Его познания в письменном тибетском были ограничены, но, приложив небольшое усилие, он смог расшифровать большую часть текста:
"Мне сказали, что вы говорите на нашем языке. Но я не знаю, можете ли вы читать по-тибетски. Однако другого пути нет, и я надеюсь, что вы сможете прочесть это. Если вы не сможете прочесть мое послание, мне придется послать к вам кого-то, но с этим могут возникнуть трудности. Послушник, который приносит вам еду, не знает о том, что в вашей чашке лежит записка, так что не говорите с ним об этом.
Мне сказали, что вы отец того мальчика, которого привезли сюда из страны чужеземцев. Мне говорили и другие вещи, но я не знаю, можно ли им верить.
В Дорже-Ла вы в опасности. Все время будьте начеку. Я хочу помочь вам, но мне тоже надо соблюдать осторожность. Я не могу прийти к вам, так что вы должны прийти ко мне. Сегодня вечером ваша дверь будет незаперта. Когда вы обнаружите, что дверь открыта, идите по карте, нарисованной ниже. Вы должны будете оказаться в гон-канге. Я буду ждать вас там. Но сначала убедитесь, что никто не видит, как вы выходите".
Подписи не было. Он несколько раз перечитал письмо, чтобы убедиться, что все правильно понял. Теперь, когда он знал, что диаграмма представляет собой карту, он решил, что может разобрать ее, хотя он и не мог соотнести нарисованные комнаты и коридоры с теми местами, в которых он уже был.
Он встал и подошел к двери. Она все еще была заперта. Он вздохнул и вернулся к кровати, испытывая нетерпение, так как наконец ему представилась возможность что-то сделать. Кто отправил ему это послание? Он никого не знал в Дорже-Ла. И почему какой-то монах хочет помочь ему, незнакомому человеку?
В течение нескольких следующих часов он подходил к двери и пытался открыть ее. Она все еще была заперта, и он начал думать, что загадочный автор письма не смог осуществить свой план. Закончилась последняя служба, монахи разошлись на ночь по своим кельям, и монастырь наконец погрузился в глубокую тишину. Примерно час спустя он услышал, как кто-то тихо возится с замком. Он встал и подкрался к двери. Тишина. Он протянул руку и попробовал повернуть ручку. Она легко подалась.
