Владимир Васильев - Гостиница
– С вами посторонний, – напомнил услужливый голос приятного бархатистого тембра.
Девчонка шарахнулась.
– Пропустить, это со мной, – распорядился Мальчик.
– Ваша гостья находится в розыске, – сообщил компьютер у лифта.
– Отлично, – кивнул Мальчик. – Значит, нашлась. Пропустить! Со мной!
Они вошли в лифт и он устало оперся о стенку.
– Держись, малыш, уже докандыбали, – ободрила его Девчонка и, потянув за талию, вывела из лифта прямо в холл мэровских апартаментов, занимавших весь верхний этаж. Попасть сюда снизу можно было только на персональном лифте в сопровождении кого-нибудь из членов семьи мэра, либо по специальной магнитной карточке с секретным кодом. Впрочем, меры безопасности этим не ограничивались.
– Куда кантовать тебя? – спросила Девчонка, растерявшись от обилия дверей и коридоров, сходящихся к холлу.
Мальчик показал головой на коридор, уходящий влево. Наконец, они добрались до его комнаты, где еще были раскиданы подарки, и Девчонка помогла ему осторожно устроиться на диване, откинувшись на спинку. На колени ему она водрузила подушку, поверх нее, постелив клеенку, бережно пристроила руки Мальчика.
Кот, утомленно закрыв глаза, лежал на кресле рядом с диваном.
– Надо врача свистнуть, – напомнила Девчонка.
– Будьте добры, позвоните маме, – с трудом выдавил Мальчик. Веки тяжелели, по телу блуждали боль и опустошающая слабость. – Вон телефон, – повернул он голову к своему письменному столу. – Нажмите красную кнопку. Это экстренный вызов.
Девчонка взяла трубку и нажала красную кнопку с восклицательным знаком на ней.
– Мэр у телефона. Говорите, – почти мгновенно раздался в комнате очень мелодичный, встревоженный женский голос. Он прозвучал так громко, что Девчонка вздрогнула и оглянулась вокруг, подумав, что кто-то вошел в комнату.
– Говорите! – требовательно повторил голос.
– Это от вашего сына, – затараторила Девчонка заплетающимся хмельным дискантом. – Ему срочно нужен врач.
– Что с ним?!
– Поранены руки…
– И ветеринара! – шепотом напомнил Мальчик.
– И ветеринара прихватите.
– Что за ерунда? Кто говорит? – возмутились в трубке.
– Будьте любезны, поднесите мне трубку к уху, – попросил Мальчик. Девчонка торопливо сунула ему трубку.
– Алло, алло… – тревожно раздавалось в ней.
– Мама, – тихо сказал Мальчик. – Я дома. Пожалуйста, сделай это. Срочно. Хирурга и ветеринара. Вопросы потом. Все.
И он стал медленно опускаться во мрак. Поврежденные побеги рассылали по всему телу сигналы боли, и приходилось срочно менять состав соков, текущих к ним от корней, чтобы утишить боль и ускорить заживление. И Растение полностью сосредоточилось на этом сложнейшем процессе.
Девчонка тем временем отыскала домашнюю аптечку и, как умела, оказывала первую помощь. Йода в аптечке оказалось слишком мало, поэтому она отыскала бар-холодильник и извлекла оттуда бутылку водки. Прямо из горлышка полила ею на руки и отхлебнула несколько глотков сама.
Послышался шум вертолета. Девчонка выглянула в окно. Вертолет опускался на крышу. Вскоре где-то наверху хлопнула дверь. Рассыпалась дробь торопливых шагов, и в комнату влетела красивая еще молодая женщина в деловом белом костюме и умопомрачительной блузке.
– Сынок! – воскликнула она и бросилась к Мальчику.
Следом вошли усатые и бородатые мужчины в белых халатах и сопровождающие их стройненькие медсестры в белоснежных изящных халатиках. Серьезный энергичный мужчина военной выправки, но в штатском, вырос в проеме двери и застыл там.
Врач-хирург принялся осматривать руки Мальчика. Почувствовал запах спиртного и оглянулся на Девчонку.
– Я полила водкой, – объяснила она.
Врач одобрительно кивнул.
– А это, я понимаю, мой пациент? – наклонился над котом второй мужчина в белом халате. Девчонка кивнула.
– Что с ним? – одновременно повернулись к Девчонке оба врача, каждый имея в виду своего пациента.
– Он – мессия и был распят, – объяснила она.
– Как это? – воскликнули оба лекаря.
– А вот так, на хресте, – чуть покачиваясь, показала Девчонка, расставив ноги и разведя руки, изображая букву “Х”.
– И кот – мессия? – уточнил ветеринар.
– Ага, кошачий, – подтвердила Девчонка, пьяно хихикнув.
Кот утробно завопил, когда его принялись ощупывать, и Мальчик, открыв глаза, произнес довольно внятно:
– Осторожней! Ему же больно!.. Только обязательно вылечите его, пожалуйста! Он должен жить… Это очень важно…
– Разумеется, – заверил ветеринар, – только нужен рентген.
– Пренеприятная рана, – вздохнул хирург. – И ваши конечности не помешает просветить, молодой человек.
Медсестра открыла небольшой белый чемоданчик с переносным рентгеновским аппаратом и, взяв легким движением одну руку мальчика, поднесла ее к экрану внутри чемоданчика. На экране появилось увеличенное изображение внутреннего состояния поврежденной кисти.
Девчонка присела на диван рядом с Мальчиком и оберегала его вторую руку. Мать с ужасом смотрела из-за спины врача на разодранные ткани ладони. Лицо ее было белее костюма.
– Боже! Как я боялась именно этого! Как я пыталась оградить его от контактов с фанатиками… И все-таки они добрались до него!.. Не уберегла…
Девчонка зачарованно смотрела на Женщину.
– Кто это сделал?!.. Где?!.. Как?!.. – устремила она горящий взгляд к Девчонке.
Та не отвела глаз, но и не ответила ничего.
– Говори же! – потребовала госпожа Мэр. – Ты сама-то кто?.. Ах, да, помню… Ты уже год в розыске!.. Где ты скрывалась? Полиция и родители с ног сбились…
Девчонка только криво усмехнулась при упоминании о родителях и продолжала молчать.
– Не трогай ее, мама! – вмешался Мальчик, морщась от боли. – Я все прекрасно помню и знаю сам… Фанаты тут ни при чем…
– Но кто же тогда мог распять тебя, если не религиозные фанатики? – воскликнула, ничего не понимая, мать.
– И кота, мама, и кота!.. – усмехнулся Мальчик очень по-взрослому, что не укрылось от материнского взора, и очень встревожило ее – судьба сына взрывом вырывалась из-под ее контроля. – Уверяю тебя – тут приложил руку некий весьма изощренный философ…
Мужчина в проеме двери чуть насторожился.
– Кто же это?! – нетерпеливо воскликнула мать, горя нескрываемой жаждой мести.
– Предтеча, мама, – посмотрел ей в глаза сын, – мой предтеча, который был так же непорочно зачат своей матерью, как я тобой… Хотя ты никогда мне об этом не говорила…
– Но… – вскинула она руки.
– Я понимаю твои мотивы, – остановив ее взглядом, продолжил он. – Но эта «святая ложь» на какое-то время сделала меня безоружным перед ним… Я не смог перехватить инициативу в философском споре. А это, – горько усмехнулся он, показав глазами и головой на руки, – это, всего лишь, один из моих неуклюжих аргументов в этой схватке интеллектов… Я был вынужден противопоставить словам действия… И спор еще не закончен…
