Кассандра Клэр - Механическая принцесса
Уилл больше не считал нужным сдерживаться. Если Джему суждено его возненавидеть, то пусть он проклянет его за правду, но не за ложь.
Джем выглядел потрясенным.
– Мне так жаль, Уилл. Если бы ты знал, как мне жаль. Лучше бы я обо всем знал раньше…
Уилл резко наклонился вперед:
– И что бы ты сделал?
– Разорвал бы помолвку…
– Разбив тем самым сердце и ей, и себе? Какой мне от этого прок? Я дорожу тобой, как частичкой своей души, Джем, и не могу строить свое счастье на твоем несчастье. Да и потом… Тесса любит тебя. Каким бы чудовищем я был, если бы заставил страдать вас обоих ради сомнительного удовольствия видеть, что моя любимая, не принадлежа мне, не принадлежит никому…
– Но ведь ты мой парабатай. И если тебя терзает боль, то мой долг – облегчить ее.
– В этой ситуации ты не в состоянии меня утешить.
– Но как я не заметил? – покачал головой Джем. – Я видел, что стены вокруг твоего сердца начали рушиться, и решил, что причина этого мне известна. Я всегда знал, что ты несешь какое-то тяжкое бремя, и был осведомлен, что ты бываешь у Магнуса. Мне казалось, ты хочешь воспользоваться магией, чтобы заглушить ложное чувство вины. Знай я, что это из-за Тессы, никогда бы не признался ей в своих чувствах.
– Откуда тебе было догадаться? – Каким бы несчастным ни чувствовал себя Уилл, ему казалось, что с его плеч свалился непосильный груз. – Я сделал все, чтобы это осталось тайной. Ты… ты никогда не скрывал своих чувств. Оглядываясь назад, могу сказать, что это было очевидно, но я все равно ничего не видел. Новость о вашей с Тессой помолвке меня ошеломила. В этой жизни, Джеймс, ты сделал мне много добра, и я никогда не думал, что ты можешь стать для меня источником страданий. Поэтому совершил ошибку, совершенно не задумываясь о твоих чувствах. Вот почему я был так слеп.
Джем закрыл глаза. Веки его отливали синевой.
– Твои страдания меня огорчают, – сказал он, – но я рад, что ты ее любишь.
– Ты рек)':
– Теперь мне проще попросить тебя сейчас же отправиться за Тессой.
– Сейчас?
– А разве не это ты собирался сделать? – Джем широко улыбнулся, что само по себе было невероятно.
– Но… я же не знал, что ты придешь в себя. Это меняет дело. Я не могу бросить тебя вот так, одного, в минуту, когда ты…
Уиллу показалось, что Джем хочет взять его за руку, но вместо этого тот схватил его за рукав.
– Ты – мой парабатай. И сам не раз говорил, что я могу просить тебя о чем угодно.
– Но я поклялся оставаться рядом с тобой. Ничто не разлучит нас, кроме смерти…
– Смерть нас разлучит.
– Джем, ты же знаешь, что эти слова являются частью большого текста: «Не умоляй меня бросить тебя, не проси оставить одного на твоем пути: ибо куда пойдешь ты, туда пойду и я».
– Ты не можешь последовать за мной, – воскликнул Джем, собрав остатки сил, – я не хочу!
– Но уйти и оставить тебя умирать одного я тоже не могу!
Вот. Вот он и произнес слово, допускавшее возможность смерти. Умирать.
– Кроме тебя, эту миссию доверить некому, Уилл. – Глаза Джема полыхнули лихорадочным огнем. – Полагаешь, я не понимаю, что если Тессу не найдешь ты, то другим это тем более не под силу? Я могу умереть от мысли о том, что не в состоянии за ней отправиться, – об этом ты подумал? – Он приподнялся; бледное лицо напоминало матовое стекло абажура, через которое струился свет. – Возьми меня за руку, Уилл, – попросил он.
Уилл выполнил просьбу друга. Ему казалось, что Руна парабатая у него на груди немедленно отзовется болью – болью настолько острой, что терпеть ее будет просто невозможно. «Джем – мой большой грех», – хотел сказать он Магнусу. Теперь для него наступило время расплаты. Раньше ему казалось, что во искупление он потеряет Тессу, и даже не думал, каково будет потерять обоих. Руна, однако, молчала.
– Уилл, – прошептал Джем, – все эти годы я старался дать тебе то, чего сам ты дать себе не мог.
Юноша сильнее сжал руку друга:
– Что ты имеешь в виду?
– Веру, – ответил Джем. – Веру в то, что ты лучше, чем думаешь. И прощение. Тебе не нужно постоянно себя наказывать, Уилл. Что бы ты ни делал, я всегда любил тебя. А сейчас мне нужно, чтобы ты сделал для меня то, чего я сам сделать уже не в состоянии. Чтобы ты стал моими глазами, когда я ослепну, чтобы заменил мне руки, отказывающиеся служить, чтобы стал моим сердцем, когда мое вот-вот остановится.
– Нет, – в ярости закричал Уилл. – Нет, нет и нет! Твои глаза будут видеть, ты вновь почувствуешь силу в руках, а твое сердце будет биться и дальше.
– А если нет, Уилл…
– Если бы я мог разорваться на две части, первая осталась бы рядом с тобой, а вторая… ринулась бы на поиски Тессы.
– Половины было бы мало что ей, что мне, – улыбнулся Джем. – Кроме тебя, эту миссию доверить некому, больше никто не согласится пожертвовать ради Тессы жизнью. Ты поведал мне о своих чувствах к ней, и теперь я доверяю тебе еще больше, зная, что наши сердца – как братья-близнецы. Wo men shi jie bai xiong di – мы больше, чем братья, Уилл. Отправляйся за ней – не только ради себя, но и ради меня.
– Но я не могу бросить тебя одного на смертном одре, – прошептал Уилл, уже зная, что ему придется сдаться.
Через тонкую ткань ночной рубашки Джем прикоснулся к Руне парабатая на своем плече:
– Я не один, Уилл. Где бы ты ни был, мы с тобой – одно целое.
Уиллу не верилось, что сейчас он уйдет, но было очевидно, что именно так он и сделает.
– Если впереди нас ждет другая жизнь, – сказал он, – мы снова встретимся, Джеймс Карстейрз.
– Обязательно, – кивнул Джем и сжал руку друга. – Мир представляет собой колесо, – добавил он, – в нем мы вместе поднимаемся и вместе падаем.
– Хорошо, – сдавленным голосом произнес Уилл, – раз ты тоже веришь, что впереди нас ждет новая жизнь, остается надеяться, что я не превращу ее в такой же кошмар, в какой превратил эту.
Джем улыбнулся именно той улыбкой, которая даже в самые черные дни приносила Уиллу облегчение:
– Мне кажется, Уилл Эрондейл, надежда еще не потеряна.
– Попытаюсь ее оправдать, хотя ты мне в этом уже не поможешь.
– Тесса… – вздохнул Джем. – Она познала и отчаяние, и надежду. Найди ее, Уилл, и передай, что я всегда ее любил. Я вас благословляю.
Их взгляды встретились. Уилл не мог произнести ни слова и тем более сказать «Прощай». Он просто сжал руку Джема, повернулся и вышел.
Лошади стояли в конюшне за Институтом – днем это была вотчина Сирила, куда редко кто заглядывал. Пол конюшни был выложен камнями и чисто выметен. Вдоль стен выстроился целый ряд стойл, но заняты были только два – в одном стоял Балий, в другом Ксанф. Оба крепко спали, помахивая во сне хвостами, как и подобает лошадям. В яслях лежало свежее сено, на стене висели сбруи, отполированные до блеска. Уилл решил – если вернется живым, скажет Шарлотте, что Сирил великолепно справляется со своими обязанностями.
