Гули (ЛП) - Ли Эдвард

В доме сразу же снова воцарилась тишина, хотя он был уверен, что всего минуту назад слышал тяжелый, громкий удар. Возможно, ему это показалось.

Он настороженно оглядел комнату, словно что-то заподозрил. Слабый, но очень ледяной сквозняк овевал его затылок; когда он поворачивался, ему казалось, что он следует за ним по пятам. И что же было не так с мебелью? Казалось, что все было немного не на своих местах, как будто кто-то передвинул каждый предмет на дюйм или два. Занавески были раздвинуты, за ними виднелось окно, полное темноты. Когда он посмотрел вниз, то заметил толстый черно-красный ковер на полу, но он мог бы поклясться, что он всегда был коричневым. Затем он убрал "Красную исповедь", но остался молча смотреть на книжные полки. Его книги исчезли, их заменили названия, которых он никогда не видел. "Король в желтом", "Логово белого червя", "Книга мертвых имен". Что это были за книги? На корешках даже не были указаны авторы, за исключением одной в конце, "Я видел, что внутри", написанной герцогом Кларенсом, кем бы он ни был. Кто-то вынул старые книги и заменил их этими.

Он почувствовал, что уже очень поздно. Вскоре он услышал тихое, быстрое тиканье.

"Часы?" - подумал он.

Но для каких бы то ни было часов они были слишком быстрыми и неустойчивыми. Точно так же угол, в котором всегда стояли напольные часы дяди Роя, теперь, как ни странно, был пуст. Кто-то забрал и часы. Ему придется спросить Мелиссу, что случилось с книгами, часами и ковром.

ТУК, ТУК, ТУК...

"Ну вот, опять".

Ему это все-таки не померещилось.

Кто-то стоял у двери.

Он пересек комнату с пугающим усилием. Он чувствовал себя вялым, его тащило, как будто все его карманы были набиты свинцовой дробью. Затем он осознал, что одет в полицейскую форму, и примерно в тот же момент понял, что что-то не так. Слишком много странного навалилось сразу. Он не мог понять, что именно. Книги, ковер, часы, а теперь и он сам в рабочей форме в такой поздний час, хотя всего лишь на днях его отстранили от работы.

ТУК, ТУК, ТУК...

Но самым странным было то, что ему ужасно не хотелось открывать дверь. Он не мог этого объяснить. Он просто не хотел этого делать.

Он высунул голову в прихожую, отказываясь даже смотреть на входную дверь. Что, по его ощущениям, ждало его за ней?

- Мелисса, будь добра, открой дверь, ладно? Я занят...

Он подождал, но она ничего не ответила.

И снова...

ТУК, ТУК, ТУК...

Он был на этот раз гораздо громче, движимый настойчивостью; Курт почувствовал, как рама дома вибрирует. Он представил себе, как Конан колотит в дверь огромным деревянным молотком.

- Мелисса! - он остановился и подождал. - Мелисса! Открой дверь!

- Открой ее сам! - раздался в ответ ее тихий, резкий голос.

В словах прозвучала враждебность.

ТУК, ТУК, ТУК...

- Ну же, Мелисса, - взмолился он. - Кто-то стучит в дверь, а мне не хочется открывать.

Из глубины дома донесся разъяренный визг Мелиссы:

- Иди на хуй! Ленивый бездельник, сукин сын! Да пошел ты в жопу!

Лицо Курта потемнело. Мелиссу воспитывали в либеральных традициях, он знал и понимал, но теперь ее не по годам развитая натура зашла слишком далеко. Для него было нормально ругаться, он был взрослым. Однако он не потерпел бы подобных выражений от двенадцатилетнего подростка.

ТУК, ТУК, ТУК...

- Никого нет дома! - он плюнул в дверь.

К черту того, кто стучал. Курт пересек фойе, зал с телевизором, затем целеустремленно зашагал по длинному коридору. Было жарко, ощущение густой сырости обволакивало; темнота, казалось, сочилась из стен и капала с них. Он вдыхал темноту, чувствовал, как она наполняет его грудь. Но он не обращал внимания на несоответствия, которые заметил с тех пор, как оказался в логове.

Он толкнул дверь спальни Мелиссы.

Лунный свет залил комнату; было темно, но он мог видеть все в холодном фосфорическом сиянии. Комната была пуста, за исключением кровати, которую он заметил только краем глаза. Пол и стены были ободраны. На плинтусах плотно, кучками, лежала пыль. Напротив него, в единственном пустом окне, светила луна.

Курт чувствовал, что веки у него слипаются.

Мелисса сидела на полу, скрестив ноги, в легкой белой ночной рубашке. Возле ее колена стояла пепельница, забитая окурками. Она казалась очень худой. Изо рта у нее торчала сигарета, кончик которой светился оранжевым, как лисий глаз. Она даже не заметила, что он вошел, но вместо этого, казалось, уставилась на что-то в другом конце комнаты.

- Мелисса, что происходит? - он застыл в дверях, потеряв равновесие, как парализованный. - Что случилось с твоими вещами? Где твоя мебель? Почему на стене нет твоих постеров?

- Убирайся! - крикнула она, но это больше походило на лай животного. Она все еще не удосужилась посмотреть в его сторону. - Маленький недотепа. Педик. "Киска"... Выйди. Иди найди себе нору с моллюсками, чтобы трахнуться.

Курт был вне себя от ярости, кровь стучала у него в висках.

- Как ты смотришь на то, чтобы съесть упаковку "Тайда"? Мне кажется, твой рот нуждается в хорошей чистке.

Она засмеялась, захихикала над ним.

- Засунь свой член в крысоловку, педик. И ударь по нему яйцами, если они у тебя есть.

- Правильно говоришь ему, детка, - раздался третий голос. - Попроси его вынуть его. Давай посмотрим, какой он большой.

Курт остолбенел - он сразу узнал третий голос. Сам того не желая, он медленно повернул голову в другой конец комнаты.

- Только не ты, - услышал он свой собственный хриплый голос. - Кто угодно, только не ты.

Джоанна Салли сидела на краю кровати без покрывала. На ней была только побитая молью черная атласная блузка, расстегнутая спереди. Она открывала почти всю ее фигуру. Как и Мелисса, она казалась намного худее, чем обычно, как будто не ела несколько недель. Ее тазовые кости выступали вперед, и он мог видеть выступающие ребра. Во впадинах ее тела залегли тени. Она была похожа на шлюху из лагеря смерти "Джой дивижин".

Он старался казаться взбешенным, но при виде ее в таком состоянии его голос задрожал.

- Что, черт возьми, ты делаешь? Что ты делаешь в моем доме?

Джоанна откинулась назад, опершись на руки.

- Мелисса пригласила меня, - сказала она и неприлично широко раздвинула ноги. - Она моя подруга. Мы обе очень нравимся друг другу. Не так ли, детка?

- Ага, - сказала Мелисса.

Курт зажмурился так, что в голове у него запульсировало.

"Этого не может быть, - подумал он. - Это невозможно, все это не может быть реальностью. Должно быть, это..."

- Ну, и что ты думаешь? - спросила Джоанна. Она согнула свои бледные икры, упершись пальцами с черными ногтями в стену. Она широко развела ноги. - Это все сон.

Он моргнул. У него пересохло во рту от долгого пребывания с открытым ртом.

Джоанна улыбалась, как восковая маска, ее лицо было чуть больше черепа, покрытого белой кожей.

- Смотри, Курт, - сказала она. - Посмотри на это, - и из ниоткуда извлекла вибратор длиной в фут.

Он тихо жужжал и мерцал в лунном свете; он был похож на пулю. Она вставила его в себя, голова ее откинулась, челюсть отвисла. Курт смотрел, как жужжащий предмет исчезает все дальше. Ее бедра задвигались, ноги превратились в жилы. Она толкнула его еще сильнее и застонала.

- Прекрати! - закричал он.

- Тебя это не возбуждает? - спросила стриптизерша. - Может, тогда это подействует? - она достала вибратор и сунула его в рот.

Ее губы, синие и тонкие, растянулись в обхвате блестящего белого цилиндра. Вскоре давление на горло заставило ее глаза выпучиться из орбит, как будто они могли выпасть совсем.

- Прекрати! - закричал он. - Пожалуйста, прекрати! Ты сумасшедшая, если делаешь это на глазах у маленькой девочки! Ты сумасшедшая!

Внезапно вибратор исчез. Он предположил, что она проглотила его.