Линкольн Чайлд - Кабинет диковин
– Какой информацией вы располагаете? – осторожно поинтересовался О'Шонесси, вспомнив о просьбе Пендергаста. – Что вам, например, известно о Фэрхейвене?
– Вы, наверное, шутите? – закатил глаза Смитбек. – Да у меня о нем целый куль сведений. Не думаю, что они будут для вас очень полезны, но поделиться я тем не менее готов. Но лучше это сделать за выпивкой.
О'Шонесси осмотрел улицу. Несмотря на то что здравый смысл подсказывал ему от общения с репортером воздержаться, противостоять искушению было тяжело. Смитбек, конечно, нахал, но в то же время, судя по всему, человек порядочный. В прошлом он даже работал с Пендергастом, хотя предаваться воспоминаниям о том времени не очень любит. Кроме того, Пендергаст очень просил составить досье на Фэрхейвена.
– Где?
– Вы не знаете где? – расцвел Смитбек. – Все лучшие бары Нью-Йорка находятся в одном квартале от Коламбус-серкл. Мне известно место, где собираются работники музея. Называется «Кости». Пошли. По первому кругу плачу я.
Глава 13
На какой-то момент туман стал гуще. Пендергаст ждал, стараясь не терять концентрации. Затем в толще тумана замерцали оранжевые и красные пятна, и лицо Пендергаста обожгло жаром. Туман начал рассеиваться.
Он стоял неподалеку от Кабинета природных диковин Шоттама. Была глубокая ночь, и кабинет пылал. Злобные языки пламени вырывались из окон первого и второго этажей, пробиваясь через клубы ядовитого черного дыма. Несколько пожарных и стадо полицейских торопливо сооружали веревочное ограждение вокруг горящего здания и отгоняли зевак. Внутри ограждения пяток пожарных команд поливали безнадежно хилыми струями воды беснующееся пламя. Часть огнеборцев поспешно гасила газовые фонари на улице.
Жар стоял стеной, буквально являя собой физическую силу. Пендергаст, находившийся на углу, с некоторым опасением взирал на пожарную машину – здоровенный, изрыгающий пар черный котел на колесах. На округлых потных боках котла золотом сверкали буквы: «Промышленная компания Амоскиг». Пендергаст перевел взгляд на зевак. Интересно, не находится ли среди них Ленг, любуясь плодами дел рук своих? Вряд ли. Скорее всего он давно ушел. Ленг не пироман и сейчас наслаждается покоем в своем доме, местонахождение которого остается тайной.
Адрес Ленга был главной загадкой. Но имелся еще один вопрос, требующий немедленного ответа: куда доктор Ленг переместил свою лабораторию?
Раздался страшной силы треск, и крыша здания рухнула вниз, выбросив в небо столб искр. Над толпой зрителей пронесся восторженный вздох. Бросив последний взгляд на обреченное строение, Пендергаст, расталкивая зевак, принялся выбираться на свободу.
Перед ним откуда ни возьмись появилась крошечная – не больше шести лет – девчушка с потрепанной соломенной метелкой в ручке. Малышка посмотрела на Пендергаста и в надежде на медяк начала с деловым видом подметать перед ним тротуар, отгребая в сторону собачье дерьмо и разного рода крысиный корм.
– Спасибо, – сказал Пендергаст и бросил девчушке несколько пенни.
Не поверив своему счастью, девочка посмотрела с восторгом на монеты и присела в неуклюжем книксене.
– Как тебя зовут, дитя? – ласково спросил Пендергаст. Девочка подняла на него глаза так, словно ее удивило, что взрослый человек говорит с ней таким тоном, и ответила:
– Констанция Грин, сэр.
– Ты живешь на Уотер-стрит?
– Нет, сэр. Там я уже не живу.
Девочку, видимо, что-то напугало, и она, сделав еще один короткий книксен, повернулась, перебежала на людную сторону улицы и растворилась в толпе.
Пендергаст еще раз окинул взглядом убогую улицу и толпу столь же убогих людей. Немного постояв, он с печальным видом двинулся дальше. Зазывала у дверей ресторана Брауна громогласно и невнятно объявлял меню и цены.
Свининасоусскаперсами.
Ростбифбаранинарыба.
Двойнойгарнирскапустойиовощами.
Входитесэрзанимайтеместосэр.
Пендергаст задумчиво брел, слушая, как, извещая о пожаре, трезвонит колокол на здании мэрии. Он пересек Бауэри и вышел на Парк-роу. На пути ему попалась аптека, витрину которой украшал набор разных по размеру, цвету и форме банок и бутылок. «Сельдерейная болеутоляющая мазь», «Болотный корень», «Индейское лечебное масло Д. и А. Енсов (годится для людей и животных)».
Пройдя по Парк-роу два квартала, Пендергаст остановился, сконцентрировал все свое внимание и стал копаться в памяти, чтобы воссоздать вид этой части Нью-Йорка конца девятнадцатого века. Постепенно из тумана стало возникать пересечение Бакстер-стрит и Уорт-стрит. При слиянии улиц образовалась площадь необычной формы, получившая название Пять углов. Теперь это место находилось перед ним, и оно ничем не напоминало тот кипящий жизнью Нью-Йорк, который он видел всего несколько минут назад на Бауэри.
За тридцать лет до этого, в пятидесятых годах девятнадцатого века, Пять углов были самыми отвратительными трущобами во всей Америке. Это место считалось даже более скверным, чем печально знаменитые «Семь кругов» Лондона. С тех пор округа Пяти углов так и осталась убогим, нищенским и крайне опасным местом, в котором нашли убежище пятьдесят тысяч преступников, наркоманов, проституток, мошенников и иных злодеев всех мастей. Неровные мостовые изобиловали опасными выбоинами, а по сторонам их окаймляли горы мусора и разлагающихся пищевых отходов. В вонючей жиже сточных решеток рылись свиньи. Дома здесь, вне зависимости от времени постройки, казались очень старыми. Многие окна были разбиты, а с крыш свешивались лохмотья рубероида. На перекрестке торчал единственный на всю округу газовый фонарь. От площади в темноту расползались узкие улицы. Двери в тавернах первого этажа, чтобы хоть как-то облегчить летнюю жару, стояли раскрытыми настежь. Из забегаловок разило алкоголем и дымом дешевых сигар. В некоторых дверях с призывным видом стояли женщины с обнаженными грудями. Достойные дамы обменивались непристойными шутками со столь же прекрасными представительницами женского сословия, обслуживающими близлежащие салуны. Между логовищами торговцев краденым притулилась пятицентовая ночлежка, где бессменными постояльцами были вши и крысы.
Пендергаст внимательно всматривался в городской ландшафт, изучая его топографию и архитектуру. Он искал тайный ключ к загадке, которую не смог решить, переворошив гору исторических документов. В конце концов он двинулся на восток в направлении обветшалого пятиэтажного строения. Даже в свете единственного газового фонаря стены дома казались черными. Это было здание «Старой пивоварни», которое одно время слыло самым страшным местом во всей округе. Дети, имевшие несчастье родиться в этом, с позволения сказать, жилище, месяцами или даже годами не выходили на свежий воздух. Однако теперь стараниями дам-миссионерок бывшая пивоварня стала «Промышленным домом у Пяти углов». Это был один из первых проектов обновления города, и именно этому заведению в тысяча восемьсот восьмидесятом году добрый доктор Ленг предложил бесплатные медицинские услуги. Он продолжал работать здесь даже в начале девяностых годов, вплоть до того момента, как его имя перестало упоминаться в каких-либо документах. Ленг исчез крайне неожиданно.
Пендергаст медленно двинулся в направлении здания. На уровне верхнего этажа еще сохранились остатки вывески «Старой пивоварни», но в глаза бросалась расположенная чуть ниже и значительно более яркая надпись: «Промышленный дом у Пяти углов». Пендергаст решил было войти в здание, но сразу же передумал. Прежде всего следовало нанести визит в другое место.
За «Промышленным домом» и чуть восточнее находился едва заметный проход. Проход вел на север и заканчивался тупиком. Из темной узкой щели тянуло запахом влаги и разложения. Много лет назад этот район был болотистым прудом, носившим название Коллектор. Человек по имени Аарон Барр основал «Водяную компанию Нового Амстердама» и соорудил под землей большую насосную станцию, чтобы качать воду из имевшихся здесь подземных ключей. Однако пруд постепенно становился все более грязным и вонючим. В конце концов его засыпали окончательно, чтобы возвести на этом месте жилые дома.
Пендергаст в задумчивости остановился перед узким проходом. Позже проулок получил название Коровий залив и считался самой опасной улочкой во всей округе. В проулке расположились два деревянных дома, один из которых получил название «Хренов особняк», а второй – «Райские врата». Обитали в этих домах безнадежные, агрессивные алкоголики, готовые зарезать любого за понюшку табаку. Как и многие другие строения местечка, эти дома были поделены на крошечные вонючие комнатки, некоторые из них имели потайные выходы в сеть подземных переходов, ведущих в дома на соседних улицах. Этот невидимый глазу лабиринт позволял преступникам скрываться во время ночных облав. В пятидесятых – шестидесятых годах девятнадцатого века на этой улице в среднем убивали по одному человеку в день. Теперь здесь находились фирма по производству мороженого, бойня и заброшенная водопроводная подстанция, закрытая в тысяча восемьсот семьдесят девятом году.
