Мара Брюер - Слепое знамя дураков
– Эх, волк! – всплеснула руками кикимора. – Они и понятия не имеют, что я здесь, и не услышат нас. Кое-чему я-таки научилась, – улыбнулась кривыми зубами Зоя. – Но у меня для тебя информация наиболее важная. Она касается наследницы, которая, как я чувствую, где-то здесь… – Я кивнул. – Вам придётся дождаться её совершеннолетия. И только после того, как она вступит в права, тот, кто рождён, чтобы уничтожить её, сделает это.
– Но ведь она станет непобедимой! – возразил я.
– Тише, тише, волк, – проскрипела Зоя, нахохлившись, – мои способности не безграничны… Итак, ты ведь не знаешь предания, верно? Только суть? А ведь мне удалось выкрасть его у митрополита неделю назад… Потом совесть замучила, но я решила, что вернее будет отдать его тебе, – она протянула мне вырванные листы из старой книги.
– Спасибо, конечно, но я не знаю старославянского.
– Слушай, волк, пораскинь мозгами. Твоя колдунья на скольких языках говорит? – прищурилась Зоя.
– Конечно, Оксана сможет перевести! Как я могу отблагодарить тебя?
Я подхватил серый волосатый комок и начал кружить.
– Ой, даже не знаю… – принялась лукавить довольная моим вниманием кикимора. – Может, свидимся ещё, попрошу тебя об услуге.
– Всё что угодно! – пообещал я, ставя её на пол.
– Не разбрасывался бы ты словами, волк, – подмигнула она мне и исчезла.
– Александр! Мы готовы! – услышал я голос Оксаны.
– Тогда уходим, – процедил я сквозь зубы, вставая из кресла.
Столица встретила нас мощной обороной. Повсюду были не только солдаты, но и члены Братства и Общества, прорваться через которых было нелегко.
– Лучше всего укрыться у Кирилла Степановича, – предложил Григорий, – он не оставит нас.
– Да, он сильно привязан к Мите и к нам, и с вами всегда ладил, – обратилась Оксана ко мне и Клавдии, которая обнажила клыки в улыбке, напомнив Оксане их первую встречу. – Я быстро найду его.
Она взяла в руку висевший на её груди медальон, который никогда не снимала, и закрыла глаза:
– Сухаревская! Вперёд!
Мы скрылись в метрополитене. Здесь было мало людей и вёлся тщательный досмотр. К счастью для нас, все военные и милиционеры были простыми смертными.
Через полтора часа мы уже стучали в дверь Кирилла Степановича.
– Мои милые детки, как я рад вас видеть! – старый колдун поочерёдно обнял нас всех. – Оленька! И кто счастливый отец? Почему он не с вами?
– Он немножечко занят, замышляя вселенское зло, – бросила ему Оля и прошла в уборную.
– Наследница, – шепнул я удивлённому Кириллу Степановичу, на что он смачно выругался и тут же сам себя трижды ударил по губам.
За ужином я вкратце изложил ему историю предыдущего года нашей жизни. Он некоторое время пребывал в раздумьях, после чего, наконец, заговорил.
– Нелёгкая задачка вам выпала, ребятки, ой, нелёгкая… И девочка наша зря пострадала… В одном могу вам помочь, – он поднялся из-за стола и суетливо начал перебирать книги. – Где же было-то… Здесь, может? Ан нет! Или здесь… Ах, вот ты где! – он достал старую книгу, стряхнул с неё пыль и открыл.
Это оказалась не книга, а банальный тайник, какой имеется у каждого, кому есть что прятать. Кирилл Степанович извлёк медальон, похожий на Оксанин.
– Носи пока сама, – он протянул его вошедшей в кухню Оле, – а после родов надень на шею младенца, и пусть никогда не снимает.
– Что это такое? – спросила Оля, слегка отстранившись.
– Мой прадед, как и я, был членом Братства. Он был сильным магом, умел заколдовывать неодушевлённые предметы.
– И чем поможет наследнице медальон? Даст ей силу? – скептически поинтересовался я.
– Наоборот, будет блокировать, – не подтвердил он моих опасений.
– Значит, и Олин дар тоже, пока она будет носить его? – не унимался я.
– Этот медальон сам выбирает, какие силы блокировать. Таков секрет чар моего предка. Раньше они ведь быстро помогли тебе, Оксаночка? – улыбнулся старый колдун.
– Мгновенно почти, – ответила ему Лидванская.
– Надень, Оленька, – Кирилл Степанович протянул ей вещицу, – ну же!
Ольга нерешительно приняла подвеску из его старческих рук. Она сняла с шеи цепочку, повесила на неё медальон и застегнула замок.
– Слышишь их мысли? – сразу сориентировалась Клавдия.
Она заулыбалась:
– Нет… Боже, это такое блаженство! Тишина… Смогу хоть немного отдохнуть от вас всех.
– Вот и ладненько, – прокряхтел Кирилл Степанович, – а теперь расскажите мне о Митеньке.
– Если вы не против, я пойду спать. Устала я очень сегодня.
– Конечно, девочка… Оксана, ты знаешь, что и где взять. Постели ей в дальней.
– Но это же ваша комната…
– Не спорь, она самая проветриваемая и защищённая во всём доме.
– Как скажете! Идём, – позвала она Олю.
После того как они удалились, заговорил я.
– Мне кое-что передали несколько дней назад, и это может оказаться весьма ценным для нас. Только не спрашивайте, каким образом это было добыто.
Я полез в карман и извлёк свёрнутые листы из книги.
– Но что это? – спросила Клавдия.
– Это предание о наследнице и о том, кто должен уничтожить её, – ответил за меня Кирилл Степанович.
– Но вам-то откуда это известно?
– Много лет я был хранителем секретной царской библиотеки. После революции меня уволили, а библиотека перешла в ведомство митрополита, чтобы книги не попали в руки НКВД. Тот, кто украл предание из библиотеки, скоро окажется мёртв – это своего рода проклятие…
Теперь я понял, что кикимора выполнила свою часть договора.
– Надеюсь, Александр, это не был близкий тебе человек? – продолжил Кирилл Степанович.
– Нет, но в любом случае за мной должок, – оскалился я. – Вам известны детали предания?
– У меня не было доступа для чтения книг, но я все знал, так сказать, в лицо. Кроме того, сейчас самый подходящий момент, чтобы предание попало в руки хранителей.
– Хранителей? – спросили мы хором.
– Именно, – он окинул нас лукавым взглядом.
– Но я ни слова не понимаю, здесь написано на старославянском!
Я протянул старику вырванные листы.
– Оксана, – нерешительно произнёс Григорий.
– Я тоже подумал, что она сможет перевести.
– Конечно, сможет, это один из первых языков, которые она выучила. И она перевела в своё время много старинных книг.
– Тогда попросим её, когда она вернётся.
Двадцать минут превратились в вечность. Квартира Кирилла Степановича имела особое свойство: никто не знал, сколько на самом деле в ней комнат. Она, казалось, расширялась, когда это было необходимо. И здесь были все нужные тому или иному посетителю вещи.
