Сергей Софрин - Проект «Асгард»
За теневой зоной дело наладилось, продвижение ускорилось. Тут Марату не мешали даже обусловленные беспорядочностью старых кладбищенских проулков сужения и тупики. Они предугадывались загодя и благополучно миновались с использованием смекалки или сноровки. Некоторую задержку вызывали только современные нововведения — громоздкие сварные беседки. Оснащенные одним входом решетчатые усыпальницы, похожие на помпезные автобусные остановки, перекрывали тропу целиком, направляя разведчика в змеистые боковые ответвления. Вылазка напоминала ночную прогулку по лабиринту, затеянную упрямым джентльменом, накануне днем здесь позорно плутавшим и осмеянным веселой дамской компанией.
Странно, но присутствие смерти вновь не ощущалось. Она, будто посторонившись, с увлечением следила за происходящим, оставляя право выбора рулетке Фортуны. Или магическому компасу парусных фрегатов солнечного ветра — навигационному прибору всех романтиков и влюбленных…
Может, Черная Леди сама на досуге читает приключенческие романы и потому благоволит смельчакам? Весьма редко трепетное женское начало берет в ней верх над профессиональным долгом, и тогда она отмыкает некие потаенные ворота, через которые храбрецы идут сквозь опасности к намеченной цели, не подозревая об истинных причинах своих головокружительных побед. И вообще — кто знает, кем она была раньше, до наступления эры всеобщей конечности бытия — прародительницей вещества, Белой Богиней, Матерью Землей?..
На подступах к сторожке Марат спрятался за широким фамильным надгробьем и приготовился к последнему решающему броску. Одел на руки прихваченные с собой из дорожной сумки кожаные перчатки, намотал на голову и лицо длинный черный трикотажный шарф. Щеки и нос немедленно вспотели — синтетическая машинная вязка воздух особо не пропускала, влага от дыхания оставалась внутри. Зато его фигура теперь полностью терялась в темноте, не семафоря отраженным лунным светом от открытых участков тела.
К дому он долго подбирался по клумбе с цветами, начав рейд с правого угла глухого дощатого забора, где большая голубая ель, утыкаясь лапником в стену особняка, перекрывала обзор из окон и со всех удобных для возможной засады точек двора. Заняв позицию в пионах, Марат дотошно оценил оперативную обстановку и, переместившись к бочке для дождевой воды, проверил наличие под ней ключа. Последний оказался на месте.
«Нет Настоятеля дома», — С досадой констатировал разведчик. — «Значит, его действительно захватили. Сомнения в этом отметаются. Вопрос в другом — так ли умны враги, что положили ключ на условленное место, а сами притаились в помещении, и есть ли теперь необходимость мне туда наведываться?»
Он извлек из-за пояса оружие и, прикрыв пистолет свободной ладонью, чтобы лишний раз громко не клацать боевой пружиной, взвел курок.
«А каковы наши альтернативы?» — Вновь подумал Марат. — «Еще раз в бегунки определиться? Марину прихватив, драпануть, как выразился Константин Романович, на остров Привидений? А что тогда с Настоятелем будет?! С судьбой любимой девушки?! Я тайгу валить стану, а она кухарить на хозблоке незаконного лесоповала?!! Дудки!!! Лучше попробовать торгануть дневниками и заполучить для всех нас „вольную“ или умереть стоя, не валяясь в ногах у палача. Если все безнадежно плохо — иных перспектив я не вижу».
Зигзагами прошмыгнув вдоль стены к двери, он ее отпер и, стелясь в низкой кошачьей стойке по полу, через прихожую проскользнул в гостиную.
Тут было темно и страшно душно. Наверняка, кто-то недавно топил старинную изразцовую печь, а уходя, позакрывал все форточки, лишая помещение притока воздуха снаружи. Вентиляция в сторожке никогда не славилась отменной работой. Ее заменяла печная труба и многостворчатые окна. Тишина в доме стояла оглушительная. Марат слышал стук крови в собственных висках и ритм дыхания под промокшим от конденсата шарфом.
Внезапно слева под полом что-то зашуршало. Мерзко и гнусно, как шуршит волочащийся за крысой чешуйчатый хвост.
Ориентируясь по этому звуку, он двинулся в кладовую и, завернув там за шкаф-колонку с посудой, макаронами и крупами, уперся в новую, до сей поры не известную ему дверь. Шуршание раздавалось из-за нее. Сейчас оно усилилось и перешло в громкий шелест, сделавшийся почти свистом.
Толкнув массивную створку, Марат по деревянной лестнице, держа пистолет у пояса, спустился на несколько ступеней вниз и чиркнул газовой зажигалкой, которую на всякий случай всюду носил с собой. Синеватое пламя высветило помещение склепа с каменным саркофагом посередине. Над прямоугольным гробовым пеналом возвышалась мраморная статуя скорбящего ангела и восьмигранная колонна, увенчанная у потолка масонским символом — глазом Архитектора Вселенной на фоне четырехгранной пирамиды. Вдоль стен крипты тянулись пыльные дощатые стеллажи со стеклянными банками и бутылями. Одна пузатая бутыль сипела уксусным духом из-под разрушившейся пробки. Этот звук Марат поначалу и принял за шуршание крысиного хвоста.
Переоборудованная кем-то из бывших сторожей в кладовую усыпальница будто специально заманила разведчика к себе, чтобы пожаловаться на кощунственное отношение живых к мертвым и воззвать к их совестливости.
Печать Скорпиона
Настоятель, конечно, никогда подвалом не пользовался. Да и мог ли Константин Романович брать отсюда к столу припасы, подернутые муаром скорби и тлена? В пользу данной убежденности свидетельствовал толстый слой осыпавшегося со сводов алебастра на полу и ржавые крышки вспучившихся банок.
Обойдя склеп по периметру, Марат ничего интересного там не нашел, кроме перевязанной бечевкой стопки журналов «Человек и закон» за 1978 год, алюминиевой снеговой лопаты, валенок в джутовом мешке и курковой двустволки без цевья.
Стены склепа за стеллажами были сплошь покрыты фресками. Картины жития Иоанна Крестителя соседствовали с оригинальной интерпретацией истории грехопадения Адама, пейзажами рая, композицией воскрешения Лазаря, живописной панорамой хождения Иисуса по водам и разными вариантами иллюстраций сотворения мира. Только с северной стороны усыпальницы, за колонной располагалось грандиозное панно из смальты, полностью выпадающее из общей христианской направленности экспозиции. На нем сестры Валькирии несли по небу молодого человека в доспехах, с обнаженным мечом и белым стягом в распростертых руках. На знамени, в окружении четырех направленных клювиками к центру алых ласточек, выделялась двуликая голова божества. Внизу полотнища располагалась надпись, выполненная готическим золотым шрифтом: «We are followers».
