Наталья Сорокоумова - Арикона, или Властелины Преисподней
Их никто не мог слышать в тот момент. Когда выполняется пожелание победившего, все демоны закрывают слух и зрение – таковы строжайшие условия турнира.
– Кто подсылает к нам с Мартой лазутчиков? – спросила Арикона.
Везельвул помедлил и ответил:
– Не я, и никто другой из окружения Лорда.
– Кто же?
– У него нет имени, и не в моих силах сказать тебе.
– Ладно. Кто подослал тех теней, которые пытались убить меня? – спросила Арикона.
– Тот, кто сильнее меня, и сильнее Лорда. Тот, кто рождает свет.
– Отец? – вскрикнула пораженая Арикона.
– Я не в праве говорить о нем. На его имя наложен в аду запрет.
– Но вправе ли он слать смерть, когда он рождает жизнь? – проговорила Арикона, стараясь прорваться сквозь туман замешательства.
– Не в праве, если не заслужил это право перед Вселенной.
– Могу ли я заслужить это право? – спросила Арикона.
– Ты защищена своей тайной, дьяволица. С тобой сила тьмы и света, ты убедила кашунов в своей искренности и получила их меч, ты сразилась с духами сумерек – и осталась жива. Ты можешь получить то, что хочешь.
– Как? – слабо спросила Арикона. – Кто мой враг?
– Не я, не Лорд. Ты – наша сестра. Никакая вражда не сможет нас разделить отныне. Что бы ты не думала на счет окружения Лорда – ты всегда будешь ошибаться, потому что не веришь никому.
– Отец – мой враг? Кто виновен в том, что я стала дьяволицей?
– Это твоя тайна. Это твоя сила. Я не вправе говорить об этом.
Он снова поклонился ей, но на этот раз ограничился наклоном головы.
Абигор сиял румянцем. Лорд равнодушно потирал пальцем выбритый подбородок.
– Следующий поединок! – провозгласил Абигор.
Когда Везельвул подошел к Лорду и занял свое место за его троном, Лорд спросил негромко:
– Ну, что ты думаешь?
– Она хороша, – неохотно ответил Везельвул.
– Я же говорил! – лукаво улыбнулся Сатана.
– Говорил, говорил… – недовольно пробурчал Везельвул.
До конца турнира с губ Лорда не сходила загадочная полуулыбка.
Глава 21
«…Итак, веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошел диавол в сильной ярости…»
Тяжело дыша от нервной и физической усталости, Арикона стояла у окна и жадно вдыхала сырой и пропахший серой воздух ада. Вдалеке, в подрагивающей красновато-серой дымке, мерцали и переливались вспышки огненных взрывов – горели ледяные болота. Там, далеко за пределами Дворца, лежали страшные просторы ада, до конца не познанные самими демонами.
Когда Отец низверг Лорда в подземный мир, он нарочно выбрал просторы, где смешивались соль, лед и не греющий огонь. Натура сатаны терзалась во мраке ада. Чтобы как-то скрасить ужас ледяных равнин и соленых скал, он построил роскошный Дворец из золота – как противовес серебряным небесным дворцам. Дворец сиял, разгоняя темноту, но она не сдавалась, и зорко следила за золотым светом, намереваясь поглотить его в тот момент, когда силы Дворца иссякнут.
Лорд рассылал демонов, чтобы они исследовали мрак преисподней, чтобы искали места, где есть хоть какое-то подобие жизни. Но исследователи исчезали во мраке, и возвращались очень немногие. Они плутали по бескрайним болотам и пропастям, натыкались на ужасных тварей, создать которые не могла даже самая изощренная фантазия, отыскивали золотые жилы и гнилые места пространства и времени, попав в которые по неосторожности, можно было навсегда пропасть во тьме. Демоны пытались составить карту преисподней, но просторы ее оказались слишком необъятны, а границы – призрачны и размыты. Те, кто сумел вернуться из мрака, говорили только о безысходности и отчаянии.
Такова была воля рассерженного Отца.
Он обрек Лорда и его помощников на постоянные поиски сути ада, но пока все, что они нашли – кроваво-красные глыбы соли, черные пропасти, покрытые голубыми мерцающими лентами смертоносного льда, и огненные взрывы на гнилых пустошах. Где-то, далеко за гранью возможного, существовало еще и Запределье – что это такое, не знал точно никто. Но ходило упорное мнение, что это океан, полный гнили и всякой мерзости, испускающий невыносимое зловоние, в объятьях которого могли погибнуть даже бессмертные демоны. Наложить заклятие и выслать за пределы могли только некоторые из властителей преисподней – сам Лорд, его верный друг Везельвул, некоторые генералы и, по какой-то непонятной, причине – Арикона. Никто никогда не накладывал такого заклятья – слишком страшно было оно. Сердясь на своих подчиненных, высшие демоны не раз, и не два грозили нерадивым этим заклятьем. Тогда самые стойкие и храбрые воины войска мрака бледнели и покрывались инееподобным потом – настолько пугающим было это самое Запределье.
И где, скажите на милость, мучить и терзать грешные души, когда сами демоны, во главе с Лордом, мучились и терзались в преисподней, страдая от промозглых сквозняков и неизвестности, скрывающейся во тьме? И какие, скажите, надо было придумать пытки и наказания для грешников, когда каждая новая попавшая в ад Душа кричала день и ночь только от того, что не чувствовала больше своего, родного, теплого, тела? Никакие, самые страшные и суровые муки, не были страшны отверженным Душам.
Демоны строго следовали приказу Отца – грешников поджаривать, топить в ледяных озерах, напитанных едкой солью, сбрасывать в бездонные пропасти и извлекать оттуда по истечению срока наказания. Но едва ли они при этом испытывали то самое наслаждение, какое должны бы по представлению Отца.
Ад был наказанием для демонов, в первую очередь.
И здесь всегда пахло серой. Но к этому можно было привыкнуть. Подумаешь, сера! Большое дело! В конце концов, после нескольких столетий к этому запаху не только привыкали, но и получали от него большое удовольствие.
Арикона услышала за спиной робкие шаги. Это послали слугу, чтобы он отвел ее в покои, отдыхать.
Прислужник, глядя с большим уважением из-под косматых бровей, жестом пригласил ее следовать за ним. В ее распоряжении оказалась та самая комната, в которой была она год назад, в памятный первый бал.
На этот раз ведьмочки отсутствовали. Огромная кровать была застелена шелковым белым бельем, в камине жарко горел огонь, и от него (что удивительно) шел приятный жар.
В ванной комнате шумела вода. Арикона выплеснула из пузырька сок церберы в пламя, разделась донага и одежду тоже бросила в огонь. Он жадно набросился на вытертые джинсы и кожаный корсет.
Горячая ванна подействовала расслабляюще. В ушах еще стоял звон мечей, рука сжимала рукоять, но вскоре Арикона смогла спокойно вздохнуть. Только сейчас поняла она, что бой окончен, турнир окончен и сомнения окончены. Везельвул оказался не тем, на кого ей теперь хотелось выплеснуть свою злость. Да и злости не осталось. Она вспомнила глаза Везельвула – глубоко посаженные, они проникли в какой-то один миг в самое ее сердце и увидели в нем нечто, о чем сама Арикона и не догадывалась. Он не хотел убивать ее. Он мог одной рукой сломать ей шею и наложить вечное проклятие, и тогда бы она день за днем тонула в том самом ледяном болоте, которое горит страшным огнем. Но Везельвул сражался по всем правилам. Может, просто проверял ее силу?
