Екатерина Неволина - Закрытая школа. Начало
Густые черные ресницы чуть дрогнули.
— Но мне и в голову не приходило, что ты будешь против! Это же хорошо для Нади!
Виктору было что сказать на это нелепое, с его точки зрения, заявление, но тут в дверь постучали, и в кабинет, не дожидаясь ответа, вошла Галина Васильевна.
— Елена Сергеевна, — официальным тоном начала она, — хочу согласовать с вами важный вопрос. Нам нужно срочно вызвать сантехника, потому что…
— Ваши «срочные» вопросы могут подождать, — надменным жестом остановила ее директриса.
Завхоз вздохнула.
— Так и пометим, — сделала она запись в своей толстой черной тетради. — Воля ваша, барыня.
Она вышла, а Елена снова повернулась к Виктору.
— Так что плохого в том, что девочка станет больше учиться?
По ее лицу видно: действительно не понимает. Должно быть, сказывается воспитание отца, бывшего директора детдома, стального человека, единственным аргументом для которого была польза. Так можно ли винить Лену за то, что ее так воспитали, что ей ничего не объяснили в свое время?..
— Понимаешь, — устало произнес Поляков, — Надя — маленькая девочка. Ей мало учебы, ей нужно играть, смеяться, общаться со сверстниками. Ей нужно развиваться наравне с такими же ребятами, как она. Быть чужой — это очень страшно, как же ты не понимаешь?..
Лена молчала, уставившись на лениво скользящий по столу солнечный зайчик.
Глава 24. Новая опасность
Весело блестел и искрился снег. Павел Петрович отдавал резкие команды. Разминка перед уроком шла полным ходом.
— Ну а теперь пять кругов вокруг школы! — скомандовал он, сигналя в свисток. — Ну же, пошли!
— Андрей! — Даша догнала бегущего чуть впереди парня. — Ты какой-то грустный… Что-то случилось?
— Мне надо на чердак. Проверить кое-что, пока Каверин на уроке, — бросил он на бегу и вдруг повернул в сторону крыльца.
Даша, не раздумывая, последовала за ним.
На чердаке Андрей отыскал листок с фамилиями умерших девочек.
— Смотри, — показал он Даше. — У погибших девочек самый высокий коэффициент интеллекта.
— И что это значит? — спросила девушка и тут же, испуганная догадкой, прижала руки ко рту. — Тут что, уничтожали самых умных?
Андрей мрачно кивнул.
— Должно быть, как раз, тот, кто убил пятерых ребят в подземелье, — добавил он.
— А у Нади… — Даша шагнула к парню, чувствуя, как громко в тишине пустого пыльного чердака стучит ее собственное глупое сердце. — Не бойся, все это происходило тридцать лет назад! Сейчас это ничего не значит!
— А вот в этом я не уверен, — отрезал Андрей и, словно очнувшись, шагнул к лестнице. — Пойдем, пока наше отсутствие не заметили.
Они спустились вниз, но, к счастью, не успели выйти из шкафа, услышав скрежет ключа, затем — тяжелые шаги и голоса.
В комнате, судя по всему, было несколько мужчин — сам Каверин, повар Володя и грузчики, отзывающиеся короткими репликами.
— Отодвиньте вот этот стеллаж, — командовал математик.
— Да, сюда как раз встанет письменный стол, — заметил Володя.
Послышался звук отодвигаемой мебели.
— А это еще что? — спросил вдруг Каверин.
— Похоже на сейф, — басом откликнулся кто-то из грузчиков.
Ребята, выглядывая из узкой щели в дверце шкафа, тоже заметили вделанный в стену сейф.
— Какой странный замок, — сказал тем временем Володя, присаживаясь перед сейфом на корточки.
— Похоже на барельеф. — Каверин нажал на ручку. — Закрыт. Интересно, у кого ключ? Хорошее место для хранения контрольных.
Какое-то время мужчины пытались открыть сейф, однако подходящего ключа так и не нашлось.
— Идите пока, — велел Каверин грузчикам, и те удалились, громко топая массивными ботинками.
— Мне тоже пора в царство терок и кастрюль, — весело сказал Володя. — Ничего больше не нужно?
— Нет! Спасибо за помощь! — Каверин пожал ему руку и вскоре сам вышел из комнаты, прихватив со стола какую-то тетрадь.
Андрей и Даша смогли наконец выбраться из своего плена. Таинственный сейф так и манил взгляды ребят. Они завороженно подошли ближе, и тут Андрей вдруг понял, почему узор на замке кажется ему странно знакомым.
Он медленно стянул с пальца кольцо Савельича, приложил к замку. Оно подошло идеально. Авдеев нажал и повернул своеобразный ключ. Дверца сейфа тут же распахнулась, открывая нутро, заполненное какими-то старыми папками и конвертами.
Это была превосходная находка!
* * *То, что дела завхоза бывают действительно срочными, Елене пришлось убедиться в самое ближайшее время, когда ее кабинет затопило из-за прорвавшейся трубы.
Галина Васильевна могла торжествовать.
Лена собирала мокрые папки, поджимая губы. Интересно, почему завхоз ее не любит? Да, в этой ситуации виновата она сама, но можно же было объяснить по-человечески… Странно, Галина Васильевна всегда была с ней холодна и подчеркнуто суха. Почему?
Кое-как решив проблему с потопом, Крылова приступила к следующей важной проблеме. Проблеме с новенькой. Пора им поговорить по душам.
Лена решительно вошла в комнату девочек. По счастью, Юля находилась там одна. Сидя на кровати, она писала кому-то эсэмэску.
Закрыв за собой дверь, директриса прислонилась к ней спиной и внимательно посмотрела на строптивую ученицу.
— Послушай, деточка, тебе не кажется, что ты плохо начинаешь? — спросила она слегка раздраженным из-за всех сегодняшних неприятностей тоном.
— Разве? — Юля иронично посмотрела на Елену, сверкая бесстыжими глазами, задорно глядящими из-под густой выбеленной челки. — А мне кажется, отличное начало. Директриса элитного пансиона избила беззащитную ученицу! По-моему, для желтой прессы это просто праздник.
— Мы обе знаем, что я тебя и пальцем не тронула.
Юля встала с кровати и улыбнулась — широко, как-то даже простодушно.
— Да. Жаль, что никто, кроме нас с вами, не знает об этом, — сказала несносная девчонка. — Впрочем, я могла бы забыть это маленькое недоразумение… Например, если сегодня вечером встречусь с отцом.
— Ты меня шантажируешь? — Лена смотрела на пигалицу с ужасом и презрением.
— Ну… — та делано замялась. — Дайте подумать… Конечно, да!..
* * *Монстр приближался. Огромный, багрово-коричневый, с крабьими клешнями, опасно щелкающими уже чуть ли не перед самым носом, с инфернальными красными глазками, рассыпанными на маленьких уродливых отростках вокруг всей головы. От него исходил первобытный ужас.
— Стреляй же! Стреляй! — крикнул в возбуждении Ромка.
