Олеся Перепелица - Почти мертвые трупы
Седьмая глава. Черная месса
Наверное, это был сон, хотя скорее напоминало слайд-шоу, где я единственный зритель, который вынужден замирать на каждом кадре. В памяти смешивались куски воспоминаний, превращаясь в какой-то кошмар. Вот я неуверенно подхожу к зеркалу, всматриваясь в свое отражение: не слишком красивая, угловатая девчонка, которой недавно исполнилось пятнадцать. Одежда виднелась непонятным смазанным пятном, но до нее мне не было дела. Я подходила к полураскрытой двери кабинета, за которой слышались голоса родителей. Я стояла, не скрываясь, но они, казалось, не замечали меня, продолжая свой спор. Мать почти кричала, в ее голосе слышались слезы. В память врезались отдельные фразы: «Моя дочь наркоманка?!», «Нужно лечить прямо сейчас», «Какой позор!». Сухие фразы отца, что пытался защитить меня, говорил, что не верит в это, просто тонули в женской истерике. Я чувствую, что, как и тогда, много лет назад, в душе назревает обида. Слезы от такой несправедливости и лжи подкатывают к глазам. Кажется, я хочу кричать, что это неправда, что это ложь. Но перед глазами все как-то странно плывет, мое горло как будто обхватывает когтистая рука. Мои колени подгибаются, и я падаю на паркет. Мне вновь невероятно душно, по потолку извиваются непонятные тени, скаля свои морды… «Я схожу с ума», — отчетливо понимаю я. Я прекрасно помню, что будет дальше, помню больницу, Анатолия Игоревича. Но при этом теперь я уже понимаю, что со мной тогда произошло. В те дни у меня начал просыпаться мой дар, вызывая самые настоящие галлюцинации. Я начала видеть то, что обычные люди не могли, а потому попала в психбольницу с ее бесконечными капельницами, слезами и детскими страхами.
Как наяву я вновь почувствовала горечь обиды и безумный страх одиночества. Меня резко кинуло в следующий кадр, перенося далеко вперед. Вот меня везут на какой-то каталке, виднеется белый потолок, как сквозь вату, пробиваются крики врачей. Мне очень-очень жарко. Не понимаю, почему? Все так странно кружится. Потом мне скажут, что у меня подскочила температура до сорока одного градуса. Какая-то инфекция, что пропала бесследно через несколько часов. Остался только липкий страх смерти, которая прошла очень близко. Это был день, когда я впервые столкнулась с духом, и он чуть не утащил меня за собой. Спаслась я только чудом. Следующий кадр заставил меня даже во сне дернуться: я узнала эту аудиторию, я помнила все эти парты, помнила этот вечер, но боялась повернуть голову вправо… Потому что знала, что там увижу. Я не хотела это вспоминать. Машина резко подскочила на каком-то ухабе, а после остановилась. С бешено стучащим сердцем я открыла глаза. — Выходи, соня, — затормошила меня Натали. — Приехали. Нельзя описать словами, как я была рада слышать ее голос, как была рада проснуться здесь, в этой машине, пусть даже посреди ночного леса. Реальность заставила меня встрепенуться и вылезти из машины. Я насторожено осмотрелась. Прямо впереди, окруженная машинами, стояла небольшая, старенькая, явно заброшенная церковь, лишенная креста. Окна были выбиты, так что внутри можно было разглядеть людей и свет пламени. Ночь уже полностью вступила в свои права. — Пойдем, — дернула меня за руку Натали. — Скоро все начнется, мы должны успеть занять наши места, если ты, конечно, не хочешь пропустить первую в своей жизни мессу. Девушку охватило непонятное волнение, смешанное с предвкушением. В свете огня ее лицо искажалось, становясь похожим на жуткую маску. Я не чувствуя уверенности, тем не менее, последовала за ней, держась чуть сзади. Пока мы шли, Натали успела перекинуться парой фраз с какими-то людьми, лиц которых я не рассмотрела — было слишком темно, да и, как я заметила, они были перемазаны чем-то черным. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше, хотя люди вокруг явно веселились: постоянно был слышен смех, чьи-то крики, веселые разговоры. Правда, сколько здесь собралось людей, я могла сказать с трудом. Все фигуры буквально сливались перед глазами, мелькали, сменяли друг друга. Отчетливо чувствовался запах алкоголя. Пока мы дошли, даже я успела не то поздороваться, не то познакомиться с кем-то. Все так и норовили меня обнять, весело говоря что-то мне на ухо. Во всем этом гамме я не смогла разобрать и слова, а потому просто блекло улыбалась и кивала. Натали потащила меня к черному ходу, во всяком случае, это было похоже на него. Внутри было очень темно, все свечи были зажжены где-то далеко, и свет плохо пробивался сквозь щели. С трудом, цепляясь за стены и так и норовя упасть, я стала подниматься по ступенькам вслед за Натали, которая, казалось, могла видеть в темноте, настолько уверенно она двигалась. Ступеньки уже начали мне казаться бесконечными, когда, наконец, мы вышли на небольшую площадку, огражденную коваными перилами. Именно к последним направилась Натали, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения и переполнявших ее эмоций. Я свесилась чуть вниз и сумела разглядеть алое полотно, которое ярким пятном виделось на когда-то белом кафеле. Свечей было очень мало, так что церковь была погружена в полумрак. Отчетливо чувствовался запах плавленого воска и гари. Невольно, атмосфера этого места начала действовать и на меня: я почувствовала непонятное предвкушение, как будто ожидая шоу, что вот-вот должно было начаться. — Выпей, — протянула мне надпитую бутыль непонятного содержимого Натали. Забыв всякую осторожность, я сделала громадный глоток, не почувствовав вкуса. Тело начало наполняться невероятной легкостью и теплом. Я сделала еще пару глотков, практически осушая бутыль. Сама не знаю, какого черта я сейчас творила. Натали забрала напиток и залпом допила содержимое, довольно улыбнувшись. Ее зрачки были расширены настолько, что, казалось, полностью затопили радужку. В голове еще успела мелькнуть мысль про наркотики, как храм прорезал чей-то громкий крик. Не успела я дернуться, как его подхватили, казалось, сотни глоток. Жуткий вопль пронесся по всему зданию храма, но я вместо того, чтобы зажать уши, только рассмеялась. Я уже не чувствовала страха и неуверенности, ощущая, что мне нравится происходящее. Я рванула вслед за Натали к барьеру, свешиваясь вниз. На красном покрывале лежала полностью обнаженная девушка, даже отсюда было видно, что ее глаза затуманены. Длинные рыжие волосы «жертвы» в пламени свечей казались окровавленными, а ее маленькие ладошки с силой сжимали черные свечи. Воск медленно скатывался вниз. Вокруг столпились люди, полностью укутанные в черные одеяния и накинувшие капюшоны. Я поняла, что все что-то говорили, а может кричали… В ушах стояла странная какофония звуков, и у меня было необъяснимое желание кричать до боли в горле. Я закусила губу, уже чувствуя соленые капельки крови. Сердце скакало в груди, буквально выпрыгивая наружу. Внезапно крики усилились: к покрывалу вышла женщина, одетая в некогда белую, а теперь покрытую явно кровавыми разводами, рясу. Жрица держала в руках черную пиалу, наполненную жидкостью. Отсюда было прекрасно видно, что это кровь. В голове все-таки успела мелькнуть мысль: «Неужели человеческая?», но дальше я отмела все лишнее. Женщина склонилась над лежащей и установила пиалу ей на живот. Рыжеволосая тут же дернулась, чуть выгибаясь, заставляя пиалу наклониться. Ручейки красной жидкости потекли по ее телу, вызвав очередной всплеск эмоций в толпе. Огонь свечей внезапно полыхнул в два раза сильней, вздымаясь почти до потолка. Я удивленно отшатнулась назад и невольно кинула взгляд на Натали. Ее глаза теперь действительно горели огнем, она резко вздымала руки, как будто управляя огненными сгустками и забыв обо всем на свете. И мне безумно захотелось ей помочь. Так же резко воздеть руки вверх, чтобы огонь ожег стены, оставляя разводы копоти, чтобы почувствовать жар на ладонях. Не зная, что творю, я в такт с Натали воздела руки вверх — языки пламени взвились совсем близко к нам, оказывается, там были еще не подожженные свечи. Мои ладони горели изнутри. Я сама горела невидимым огнем, готовая сорваться вверх, вслед за пламенем. Но оно уже опало, вернувшись к маленьким лужицам воска. Запахло гарью, а у меня отчетливо начала кружиться голова, но я продолжала стоять, смотря за происходящим и не понимая, что произошло пару секунд назад. Я пропустила момент, когда в руке женщины появился ритуальный нож. Сердце пропустило удар, когда она резко дернула руку вперед, но острие вонзилось отнюдь не в девушку, что продолжала спокойно лежать, а в… Я чуть не упала, пытаясь рассмотреть предмет, который держала жрица: это было бычье или коровье сердце. Женщина безжалостно вонзила нож, орошая свои руки и красное полотно кровью. Она что-то говорила, на незнакомом, чужом языке. Непонятные слова, странно искаженные, но которые с легкостью подхватывали остальные. Свечи полыхнули еще раз, на секунду полностью осветив помещение, а после потухли, погружая храм в полную темноту. В ушах был все еще слышен звон, от которого болела голова, во рту чувствовалась сухость. Кто-то дернул меня за руку: — Пошли отсюда. Иди за мной. До слуха доносились крики, шум, почти животный рык, заставившие даже меня задышать быстрее. Только когда мы с Натали оказались на свежем воздухе, я почувствовала себя немного легче. Но я буквально горела изнутри, голова была невероятно легкой, и по-прежнему хотелось смеяться, как умалишенной. Было слишком хорошо. Натали выглядела не намного лучше, но ей, похоже, это было привычно. Она кинула мне бутылку воды, которую я каким-то чудом поймала. Жадными глотками я выпила половину, а остальную вылила себе на голову. Стало легче. — Можешь, присоединиться к ним, если хочешь, — хрипло заметила Натали. — Это мне просто выпало следить за проведением. Я мотнула головой, чувствуя, что желание уже начало спадать, как и легкое сумасшествие, что успело окутать меня. Осталась только легкость, да глупая улыбка не спешила пропадать с губ. — Вот так они и проходят, — усмехнулась Натали, падая на траву и выпивая воду из еще одной бутылки. Я с удивлением поняла, что небо уже начало приобретать более светлые оттенки. Ночь пролетела, как за одну секунду. Но сколько же все это творилось?! — А чья эта была кровь? — хрипло спросила я, полностью сорванным голосом. Похоже, я все-таки кричала. — Козла, насколько я знаю. А вот у тебя на подбородке — явно твоя. Я поспешно вытерла кровавые капельки и дотронулась до полностью разорванной губы. Боли я не чувствовала. Слизнув кровь, я ощутила, что меня начинает тошнить. — Это нормально, — как будто угадала мои мысли Натали. — Дальше пойдет уже нормально. Думаю, ты уже сможешь полностью присоединиться к нам, Вера. Вера… Подходящее имя для нашей кампании. Я прикрыла глаза, пытаясь понять, что со мной творится. Хотела бы я вновь участвовать в этом? Да, да, черт, это какое-то сумасшествие. — Сейчас кое-кто освободится. Я хочу тебя с ним познакомить, он тоже одаренный, как и мы с тобой. — Одаренный? — Сатаной, — кивнула Натали, подтверждая мою мысль. — Ведьма ты, ведьма, не отнекивайся. У тебя в глазах горит пламя. Ты прошла проверку, там, в храме. Ты управляла огнем, моя дорогая. Теперь ты одна из нас. Я непонимающе смотрела на Натали. Алкоголь играл в крови не давая поймать мысль. Я не могла понять смысл ее фразы, голова вновь начинала трещать, да и не хотела я сейчас думать. Закрыв глаза, я улеглась на траву. На этот раз сон был лишен сновидений. — Проснись, — казалось, прошла всего лишь секунда, когда раздался голос Натали. Разлепив глаза, я зажмурилась от слишком яркого света, хотя солнце только-только показалось из-за горизонта. Приподнявшись, я поняла, что горло у меня просто опухло изнутри, а желудок безжалостно сжимают спазмы. — Держи, выпей еще воды — поможет, — раздался рядом мужской голос, а после мне в руки была буквально всунута бутылка. После того, как я попила, мне стало значительно легче, и я даже смогла поднять взгляд на своего своеобразного спасителя. Это оказался парень, возможно, на пару лет старше меня, на нем были надеты только джинсы, разорванные в некоторых местах, никакой футболки не было и в помине, так что была видна практически идеальная фигура. Его черные волосы почти достигали плеч и сейчас были распущены, глаза также имели практически черный цвет, особенно учитывая расширенные до предела зрачки. Хотя у меня, наверное, не лучше. Осмотрев парня, я сделала еще один глоток воды. — Артур, — представился между тем он, изучая меня с неприкрытым любопытством. — Вера, — протянула я руку с обломанным маникюром, которую парень не замедлил поцеловать. Что-то мне в последнее время попадаются одни джентльмены, — меланхолично подумала я, вставая с земли. Артур и Натали поднялись следом. — Нам есть, что обсудить, — обратился ко мне парень, переглянувшись с девушкой. — Определенно, — пробормотала я. — Пойдемте отойдем, чтобы без лишних ушей, — оглядевшись, сказала блондинка. Я последовала примеру девушки: поляну буквально заполонили люди. Кто-то все еще был в балахонах, кто-то, как Артур, щеголял оголенным торсом, да и не только им, некоторые же успели переодеться и даже напоминали обычных людей. Но все собирались, поспешно садясь в машины. Церковь же выглядела полностью разгромленной, даже хуже, чем до нашего приезда. Это вызвало у меня чувство стыда. Но кошмарное самочувствие не дало совести вступить в неравный бой. Вместе с Натали и Артуром, который чуть придерживал меня, явно опасаясь того, что я упаду, мы отошли ближе к лесу, где было не так людно. Усевшись на траву, мы переглянулись. — Вера, ты прошла небольшое испытание. Теперь ты по праву можешь присоединиться к нам. На тебе есть Его метка… Эта фраза девушки заставила меня вздрогнуть и невольно оглядеть себя, но блондинка поспешила меня успокоить, чуть усмехнувшись: — Фигурально, не бойся, никакие клейма мы не ставим. Я не сомневалась в тебе. В тебе сразу чувствуется Его сила, — улыбнулась девушка, потянувшись всем телом. — Не могу с тобой не согласиться, — кивнул Артур, задумчиво изучая меня. Прекрасно. Замечательно. Что за бред тут творится?! Мне так и хотелось все это высказать, но я смолчала. Задала только один животворящий вопрос: — Что дальше? — Ты можешь приходить на все наши собрания, мессы, общаться… У нас нет никакого принуждения, Вера. Тебе ведь и самой понравилось. Я не стала отвечать на этот вопрос, слишком уж мне не нравился ответ. Но я вспомнила, наконец-то, из-за чего я здесь. — А много нас, одаренных? — Теперь четверо, — покровительственно улыбнулся Артур, приобнимая меня за плечи. По моей коже прошли мурашки. Он определенно был экстрасенсом. Даже чертовски красивым экстрасенсом. — А кто еще? — сосредоточилась я, тем не менее, не спеша отодвигаться. — Владислав, но он не смог сегодня приехать. Ты с ним познакомишься позже. К нам же можешь обращаться в любое время, — ответил Артур и подмигнул мне. — Я запомню, — серьезно ответила я. — Давай я подвезу тебя до дома, — встала Натали, которая заметила мое сонное и не совсем вменяемое состояние. В напитке явно были наркотики, или еще какая-то подобная гадость, иначе отчего у меня еще может быть настолько фееричное состояние? — Увидимся, — сказал мне Артур, нехотя убрав руку. Я в ответ только кивнула, направляясь к машине Натали. Спиной я чувствовала его заинтересованный взгляд. — Я тебе дам наши номера и кое-какие адреса. Кстати, ты понравилась Артуру, — уже отъехав от церкви на приличное расстояние, ответила сатанистка. На это заявление я ничего не сказала, чувствуя усиливающуюся тошноту. Доехали мы до дома относительно быстро. Бездумно записав номера и адреса, которые продиктовала блондинка, я быстро распрощалась и направилась к себе. Поднявшись в квартиру, я кинула первый взгляд в зеркало: на голове был сплошной колтун моих волос, глаза были чернющие, кожа бледная, одежда откровенно грязная и пропахшая дымом. Покачав головой, я завалилась на диван, по дороге кое-как скинув вещи. А точнее раскидав их по всей комнате. Зазвонил мобильный. Конечно, это был Алекс, который всегда умел найти момент для звонка. — Вера, ты заедешь или как? — спросил друг. — Сколько времени? — прохрипела я. — Час уже. Что-то твой голос с каждым днем все хуже и хуже. Тебя где ночью носило? — бодро поинтересовался Алекс. — На оргии… — Где?! — ошарашено переспросил друг, видимо, решив, что ослышался. — То есть мессе. Черной, — сжимая голову, ответила я. — Давай я тебе потом все объясню. Сейчас умираю просто. Не звони, пожалуйста. — Ну ладно, только чтобы потом со всеми подробностями! — уже весело заметил Алекс, видимо, представив похождения этой ночи. Отключив телефон, я забралась под одеяло. Все. Нагулялась. Думать и осмысливать, а также жалеть буду завтра. Провалилась в сон я мгновенно, но мне вновь снились все те же не самые приятные кадры из прошлого. Подсознание, как будто затеяло со мной жестокую игру, напоминая о том, что я больше всего хотела забыть.
