Сергей Дубянский - Госпожа Клио. Заходящее солнце
– А это что? – Женя достал листок.
– Это то, что оставила мне мать. Прочитай, если хочешь.
Женя еще помнил такие тетрадки с таблицей умножения на задней обложке и блеклыми фиолетовыми клеточками внутри. Текст был написан допотопными фиолетовыми чернилами, и строчки с почти детской каллиграфией, четко обозначали каждую палочку и крючочек. «Дорогие девочки (обведено трижды, как делают школьницы в своих дневниках). Пишу вам последний раз наверно. Сейчас иду к директору и беру с собой все таблетки, также уксус с йодом, если не подействует. Другого выхода я не вижу. Если мамка узнает, мне все равно не жить. Если я умру, то приедет кто сюда, отдайте все, что у меня есть. Девочки, целую вас всех горячо-горячо. Если я вам сделала плохо, то не обижайтесь на меня. Катя. Вале желаю счастья в любви и жизни».
– Что это? – Женя поднял голову.
– Предсмертная записка.
– Я догадался, а… – у Жени возникла куча вопросов, но он не знал, какой из них задать первым.
– Она тогда носила меня, а время было не то, что сейчас, – пояснила Света.
– Как же ты родилась?
– Ну, умирать ее отговорили. Она все-таки родила, но оставила меня в роддоме.
– А записка как к тебе попала?
– Я ж искала ее, но потом вдруг я поняла, что мне нечего ей сказать. А записку отдала мне та самая Валя, которой мать желает счастья. Оказывается, она где-то там «зажималась» с моим папашей, а мать увидела. Им всем тогда было лет по семнадцать… Как эта Валя рыдала у меня на плече!.. А мне никого из них не было жалко, и я перестала искать.
– У меня голова идет кругом, – признался Женя.
– От чего? – Света усмехнулась, – это обычная жизнь.
– Да, обычная жизнь… – вал совершенно невероятной информации подавил Женю; он представил, что сидит над целой горой пазлов, и дело даже не в том, что их жутко много – нет картинки, которую надо собрать. …Хотя картинка есть! Вот она, рядом! И какая разница, была она Дашей или нет, если тут открываются такие новые фантастические сюжеты!
К остановке они шли молча.
– Я тебе больше не интересна? – нарушила молчание Света.
– А?.. – Женя повернул голову и в первый раз прочитал в ее глазах хоть какие-то эмоции – это было похоже на сожаление, – еще как интересна! – он схватил руки девушки.
– Правда? То есть, когда-нибудь ты еще зайдешь?
– Зачем когда-нибудь? Давай… – он стиснул ее пальцы так, что Света картинно прикусила губу, – хочешь, поедем вместе на твою дачу? Мне все равно делать нечего!..
– Разве ты не работаешь? – девушка искренне удивилась.
– Я – писатель; у меня рабочий день ненормированный. Кстати, хочешь, завтра принесу тебе одну из своих книг?
– Настоящий писатель? Клево, – Света улыбнулась, – хочу. Я люблю читать. Если б у меня была своя квартира и лишние деньги, я б, точно, покупала книги.
– Значит, завтра. Где и когда?.. А давай я заеду к тебе?
– Ко мне не надо. Хозяйка сразу подумает, что мы не работать туда едем, а, сам понимаешь, чего… ну, не надо, короче. Позвони утром, часов в восемь – я встаю рано.
– Диктуй, – Женя достал телефон.
Прощание получилось сугубо официальным, но Женя и не стремился к большему. Он проследил, как Света села в автобус и сразу затерялась в толпе пассажиров; облегченно вздохнул, возвращаясь в мир, где сначала обитала лучезарная Анхесенамон, потом так и не прижился тамплиер Жак де Моле; где-то на окраине мира, не найдя себе места, обосновались смуглые полуобнаженные инки, а в центре вдруг возник обычный город, в котором жила растерянная девушка… вернее, нет – растерянным был сам Женя, не знавший, что с ней делать.
Маршрутка подошла быстро, и забравшись в самый дальний уголок, он решил, что на сегодня программа выполнена. …Завтра еду на дачу! Офигать!.. Это ж как в студенческие годы!.. К Сашке… блин, забыл фамилию. О, где мы отрывались!.. По пьяни, помню, поломали родительские помидоры… Кроме тех злосчастных помидоров, после которых поездки сразу прекратились, Женя не помнил ничего, но осталось ощущение бесшабашной радости, которую очень захотелось ввернуть в новый роман. …Не могут же герои только решать проблемы – они должны и отдыхать, ведь даже у инков наверняка были праздники… знать бы еще какие и что они там бухали… На фиг – инки подождут, а, вот, насчет, бухла… надо будет что-то взять с собой, а то девочка, похоже, бедная, да и вообще, неудобно получится… Бедная, блин!.. А я сам?.. Надо хоть глянуть, сколько бабок осталось в «копилке», а то девки – это ж одни расходы…
Жене вдруг стало страшно. Начавшие, было, возникать фрагменты сюжета сразу забились по углам, когда в сознание вкатился жуткий черный каток предстоящей нищеты.
Пока Женя работал на фирме, подобного страха не возникало никогда, потому что если даже задерживали зарплату, всегда можно было занять и четко вернуть долг, а теперь все зависело… он не мог сформулировать, от чего теперь все зависело; вот, от кого, мог – от госпожи Клио. …Ничего, – он тут же успокоил себя, – все так хреново, пока у меня одна нормальная книжка, а когда их будет десять, двадцать!.. Когда они начнут выходить в разных издательствах!.. Он представил падающий с неба дождь из долларов и себя, с воздетыми к небу руками, стоящего по колено в шуршащих бумажках – в каком-то фильме он видел такую сцену. Только ведь всю эту уйму романов еще требовалось написать и издать, поэтому скачок во времени к грядущему благоденствию не получился. Шквал безысходности смел призрачные купюры, оставив его посреди пустынной улицы с мертвыми домами, в которых пока никто не жил и поселится ли кто-нибудь, еще неизвестно. Тем не менее, неясные фрагменты сюжета снова стали медленно выползать из углов, с трудом выталкивая безжалостный «черный каток», и мысли невольно вернулись в завтрашний день.
…И все-таки надо взять бухла и пожрать… Женя полез в бумажник, но обнаружил лишь сдачу, которую ему дали в том ужасном кафе, поэтому решил ограничиться стандартным «дачным» набором, состоящим из водки, пива (раз уж Света предпочитает этот напиток), копченой колбасы (чтоб не протухла на жаре) и пары банок консервов. …Еще обычно берут вареные яйца, – вспомнил он, – но не мужское это дело, яйца варить – прям, садизм какой-то для мужика, и овощи, небось, в огороде нарвем… Оставшихся денег хватило на еще большой баллон пива и колбасу. …Все равно сегодня работать не буду – не над чем! Ничего еще не сложилось… и неизвестно, что сложится – может, правда, заняться этой Светкой? У нее, похоже, такая жизнь, что и никакие музы не нужны…
Женя поднялся домой и первым делом достал из пакета покупки; долго смотрел на получившийся натюрморт, который явно не соответствовал статусу «известного писателя», но успокоил он себя быстро: …Если все будет нормально, сходим потом в кабак… А бабки у тебя есть?.. – прошептал трус, периодически наведывавшийся в Женино сознание.
