Наталья Корнилова - Душа в рассрочку
– Мы тут целое гнездо разворошили, когда за мотоциклом приехали. Каких-то ведьм разогнали к чёртовой бабушке, кирпичи раздолбали к ядрене фене – в общем, лучше не спрашивай, а то действительно до утра домой не попадём.
– Ты лучше скажи: ты теперь свободен или как? – спросил нетерпеливо Пётр. – А то, сам знаешь, у нас с тобой общие дела есть.
– Да заткнись ты! – оборвала его Люба. – Вечно со своей выгодой лезешь, как глист в задницу! Дай людям поесть.
– А я настаиваю! – гаркнул возмущённый до глубины души милиционер и ещё раз хлопнул планшетом по столу. – Молчать всем! Обнаглели, мать вашу! Совсем в своей глуши нюх потеряли? Для вас там что, закон не существует? Так я вам напомню, кто на земле русской хозяин! – Он поднялся и ткнул пальцем в Егора. – А может, они преступники? Почему ничего не рассказывают? Мало ли что вы там мне наговорили! Да они…
– Успокойтесь вы, в самом деле! – не выдержал Егор. – Что вы хотите от нас услышать – как мы в погребе прятались? Нас сюда привезли какие-то милиционеры, замуровали в комнате, избив до полусмерти, чтобы потом, как они сказали, вообще убить, а вы вместо того, чтобы ловить настоящих преступников и дать нам спокойно поесть, обвиняете нас непонятно в чем!
– Правильно, Егор, так ему! – подмигнула бабуля, с умилением глядя на него. – Мы тут, можно сказать, всю работу за них сделали, а он ещё и недоволен.
Тут все селяне зашумели разом, и милиционер растерялся.
– Да нет, – пробормотал он, часто моргая глазами, – вы меня не так поняли. Мне просто нужно все факты уточнить. Никто их ни в чем не обвиняет…
– Девчонку в больницу нужно везти, а не в тюрьму! – заявила Люба. – У вас в Москве всегда так с пострадавшими поступают?
– Во-во, – поддержал Петро, – я говорил: в эту Москву лучше не соваться. Тут сам черт ногу сломит! Ты вот, майор, сам откуда?
– А что я? – удивился тот и покраснел. – Я из-под Луховиц.
– О, так земляк почти! – обрадовался Николай. – Считай, наш человек! Так что ж ты голову морочишь? Садись и не мешай нам разговаривать, мы тут, можно сказать, мировые проблемы решаем.
– То-то я смотрю, физиономия у тебя наша, деревенская, – сказала бабуля, внимательно разглядывая ещё совсем молодого майора. – Небось скучаешь здесь по дому-то?
– Езжу иногда на выходные, – начал оправдываться тот, не зная, куда девать глаза, – но времени не хватает, «чрезвычайки» уже замучили. Что ни месяц – то усиление режима объявляют, а нам – паши безвылазно.
– Ты там скажи своим-то, что никого здесь не видел, я имею в виду этих двоих, – Николай кивнул на Егора со Светланой. – Чего их впутывать9 И так, вишь, еле живые сидят, а тут ещё твои гаврики накинутся с допросами да повестками – совсем коньки отбросят.
– Но как же я могу-то? – майор округлил глаза.
– А кто, кроме тебя, знает, что они тут были? – Петро хитро прищурился. – Вот и я говорю – никто. Мы их не видели и не знаем, ты нас задержал, чтобы заявления свои получить, мы написали, все путём, и спокойненько разбежались по домам. Вот и вся недолга! – закончил он довольно.
– Ты лучше скажи, какая тебе самому в том радость, чтобы невинных по допросам гонять? – мудро спросила бабка Наталья. – По мне, так одни неприятности.
– Это, конечно, правильно, – задумался майор, почесав в затылке. – Только вы уж сами не проболтайтесь. Езжайте в свою деревню и сидите там, а то мне выговор влепят.
– Вот это другой разговор! – Николай хлопнул своей тяжёлой рукой майора по плечу. – Деревенские друг друга завсегда поймут.
– Что ж такое творится-то? – с горечью проговорил Егор. – Три дня ни от кого ничего добиться не могу. Вы расскажете или нет, что здесь случилось, или тоже моей смерти хотите? – Он посмотрел на Светлану, но та сидела в прострации, ни на что не обращая внимания.
И тут заговорили все разом, перебивая друг друга и захлёбываясь. Вот что Егору удалось из всего этого понять. Оказывается, тем, что «БМВ» вместе с менеджером отогнали на трассу, дело не закончилось. У всех жителей вдруг начала страшно болеть голова, да так, что они буквально выли, бегая по деревне в поисках анальгина или топора, чтобы отрубить боль вместе с головой. И только тогда все прислушались к голосу здравого смысла, то есть к бабке Наталье, которая громко причитала, что во всем виноваты люди, уехавшие в «жигуленке», а не красивая машина, и что, мол, если они не возьмут это в толк, то головы их и впрямь к вечеру поотваливаются и даже куры их не склюют, потому как все передохли Живность, кстати, к тому времени издохла не только у участников скандала, но и у других хозяев, которые поклялись, после того как пройдёт головная боль, линчевать Николая с Петром и сделать из них шашлык, чтобы хоть мяса поесть напоследок. Животных и птиц, которые окочурились, трогать боялись, чтобы, не дай бог, чем не заразиться от проклятых колдунов. Сообразив наконец, о чем толкует старая ведьма, селяне задумались. А поскольку русский мужик ежели над чем задумается, то и черту неповадно станет, они твёрдо решили достать ненавистных колдунов хоть из-под земли и потребовать от них возмещения убытков, набив предварительно постылые их физиономии. Но встал вопрос, где их искать. И тут опять на сцену вышла бабка Наталья, универсальная ведьма, и напомнила всем, что обладает даром ясновидения, с помощью которого три года назад, между прочим, отыскала пропавшую козу Машку в соседней деревне. Она потребовала карту Московской области, и ей тут же принесли целых восемь штук. Поколдовав над ней, она ткнула пальцем в столицу, заявив, что антихристы сейчас где-то в городе. Тогда сообразительные мужики подсунули ей подробную карту Москвы с указанием улиц и переулков. Недолго думая та ткнула пальцем в Жулебино и даже показала квартал, где стоит… Тут ещё необходимо добавить, что искала ведьма не колдунов, а мотоцикл, на котором уехал Егор. Она здраво рассудила, что, так или иначе, колдуны должны быть где-то рядом с мотоциклом, то есть с Егором, за которым гонятся, а уж если такие гонятся, то непременно поймают.
Жена Петра, кстати говоря, повыдирала мужу последние кудри за то, что он отдал какому-то проходимцу единственную стоящую вещь в доме, купленную на последние деньги вместо холодильника, о котором она мечтала уже пятнадцать лет. Ведь Николай с Петром в результате остались без обещанного «БМВ» и без «Явы», а вся деревня без живности. Егору мужики тоже обещали переломать ребра, если колдуны этого сделать не успеют или не смогут. Итак, бабка Наталья ткнула пальцем в карту, и в город снарядили отряд быстрого реагирования во главе с самой бабкой в качестве проводника. В него вошли все зачинщики беспокойства и ещё трое самых сильных парней, любителей на досуге повышибить кому-нибудь зубы вместе с челюстями и мозгами. Скинувшись всей деревней на дорогу, их посадили в попутную машину, наказав без победы и мотоцикла не возвращаться. Отправили, значит, отряд в пекло, а сами пошли лечить головную боль самогонкой. Бабка Наталья не выпускала из рук сумку, в которой лежало неизменное вязанье и часть старого глушителя от мотоцикла, по которой она его искала своим шестым чувством. Адрес они нашли быстро, а потом, оббегав близлежащие дворы, увидели и саму родную «Яву», стоявшую между тем самым «БМВ» и чёрным «Мерседесом» у порога конторы под названием «АО „Судьба“. Наталья тут же заявила, что здесь нечисто и пахнет кровью, что самый главный черт находится здесь, но просто так входить в контору нельзя – могут свести с ума или вообще убить.
