Александр Рожков - Дьявольщина
– Тут никого нет, ты сам видел – я все проверил, – в голосе Николая Васильевича прозвучали металлические нотки. – По-моему, ты заигрался. Хватит всей этой стрельбы.
Глядя на сына, произнес тяжелым голосом.
– Думаю, что и с приставкой на день рождения придется подождать.
Слезы моментально высохли, стоило Кириллу представить, что завтра в свой тринадцатый день рождения он получит какую-нибудь рубашку, чем так любила его «баловать» мама. – Нет, пап, только не приставку. Ты прав, мне все показалось, – добавил грустно, опустив голову. – Тут никого нет.
Иванченко-старший похлопал сына по плечу, зевнул.
– Вот и хорошо. Закрывай программу и иди умываться, завтрак в холодильнике найдешь. А мы с мамой еще часок поспим. Хорошо? – улыбнулся.
– Да, конечно, – Кирилл попытался улыбнуться, получилось вымученно, но отец уже не смотрел.
Подросток остался в комнате один. Компьютерный стол, стул, шкаф, кровать – теперь вызывали недоверие и нарастающий страх. Когда рядом был отец, собственная комната не была такой пугающей, но теперь он в ней один. Дверь шкафа скрипнула, мальчик вздрогнул и опрометью бросился на кухню.
Наскоро умывшись в раковине, Кирилл сделал бутерброд, включил телевизор, нашел какую-то программу про животных и попытался ее посмотреть. Однако все чаще он смотрел не в телевизор, а на дверцы шкафчиков, холодильника, микроволновой печи, духовки, самой кухни. Ему казалось, что вот-вот некто попросится войти к нему и произнесет его имя противным, пугающим голосом. Но, ни через пять минут, ни через полчаса ничего не произошло. Мальчик немного расслабился и смог откусить кусок бутерброда. Еще через какое-то время он почувствовал себя более уверенно, мысленно уговаривая, что все ему привиделось.
– Папа прав – это все игры, – Кирилл еще откусил от бутерброда. – Надо завязывать с ними, – тут же поправил себя, – утром. Утром не надо играть, а вот сегодня ночью враги узнают, что «Terminator» готовит им сюрприз.
Впервые за все утро подросток улыбнулся, представляя, как он закончит очередную миссию, до конца которой осталось пройти два неприятельских блокпоста.
Уже днем Кирилл забыл об утреннем происшествии. Встретившись с друзьями, которые, как и он застряли в городе из-за работы родителей, он с упоением рассказывал им, какую приставку завтра получит. Он пригласил ребят на день рождения, пообещав, что после они обязательно поиграют в его комнате, и если заиграются, то они смогут остаться у него на всю ночь – мама договорится с их родителями. Упоенные предстоящим днем, ребята сходили в кино, поплавали в озере, посидели в летнем кафе и расстались, когда солнце начало опускать за горизонт.
– Пацаны, завтра у меня в два часа, – напомнил Иванченко и, попрощавшись, пошел домой.
Родители хоть и были дома, но вновь, не смотря на выходной день, работали каждый за своим ноутбуком.
– Сын, привет, – не отрываясь от монитора, махнул рукой отец.
– Привет.
– Хорошо погулял? Друзей пригласил? Ужин на плите. Иди руки мыть.
Кирилл только кивал, зная, что ответов мама все равно не услышит.
Наскоро поужинав, он пошел в свою комнату. Включил, заботливо выключенный мамой, монитор. Тот засветился голубоватым светом, и высветил траву, застывших противников, пригнувшегося солдата с ножом в руках. Все это перечеркивала белая надпись «PAUSE». Мальчик потер руки, надел наушники и включил игру… Вновь пауза перечеркнула экран в первом часу ночи, когда Кириллу захотелось в туалет. На обратном пути он зашел на кухню, сделал себе несколько бутербродов. Родители уже спали, поэтому он, стараясь не шуметь, вернулся к себе и вновь погрузился в виртуальный мир.
Враги падали, словно молодая рожь, срезанная комбайном. Гильзы разлетались в стороны, пулемет подрагивал в сильных руках, плюясь свинцом. Вокруг бушевал огонь, раздавались взрывы – горела вражеская база, которую «Terminator» обнаружил несколько минут назад. Сквозь выстрелы, крики, взрывы проник неприятный звук, словно кто-то резал стекло ножом. Вначале Иванченко не обратил на него внимания, но когда звук стал настойчивее, поставил игру на паузу, снял наушники, прислушиваясь. Звук повторился, только теперь это походило на царапанье. Мальчик вздрогнул, но остался на месте, вспомнив, что отец обещал лишить его приставки, если он еще раз разбудит их с мамой «какой-то ерундой».
Ехидный голос раздался так внезапно, что мальчик с трудом подавил желание закричать.
– Кирилл.
Он вскочил со стула, прижался спиной к столу, судорожно нащупал рукой выключатель. Настольная лампа тускло осветила пустую комнату. Раздался ехидный смешок.
– Кирюша.
Иванченко с трудом проглотил вставший в горле комок, произнес дрожащим голосом:
– К-кто здесь?
Ядовитый смешок, заставил его задрожать осиновым листом.
– Кирилл, – в дверь шкафа поскребли… изнутри.
Мальчик, не отрывая взгляда от дверей шкафа, нащупал лампу и направил свет в темный угол. Шестидесятиваттная лампочка выхватила большой темно-коричневый шкаф. Двойные створки были плотно закрыты, и прижаты коробкой с книгами – одна дверь плохо закрывалась, поэтому приходилось подпирать ее. Значит, никто не мог находиться там – внутри. Но, словно издеваясь, вновь раздалось неприятное царапанье и противный смех.
– Кирюша, – и добавили в приказном тоне: – Есть хочу.
Мальчик схватил оставшийся бутерброд и судорожно бросил в сторону шкафа. Неожиданно одна из створок, подвинув тяжелую коробку, приоткрылась.
– Кирилл, – прошипел кто-то внутри.
В свете лампы Иванченко к ужасу увидел, как по полу поползла тень: длинная когтистая лапа с четырьмя пальцами. Схватив бутерброд, она убралась обратно. Раздалось неприятное чавканье, хруст, треск, словно ели не мягкий хлеб с колбасой, а железобетонный столб.
– Кто ты? – вновь спросил подросток.
– Кирюша. Кирюша. Кирюша.
Иванченко не выдержал, схватил тарелку, бросил в шкаф. Осколками она рухнула на пол, вызвав смех изнутри.
– Отвечай! – взвизгнул парень.
Створка шкафа еще немного приоткрылась.
– Кирилл… иди ко мне.
Мальчик потряс головой, вжался в стол.
– Нет.
– Иди, – с холодом в голосе проговорил некто. – Иди… Кирюша.
Вновь рука-тень протянулась из шкафа и медленно поползла в сторону Иванченко. Тот стоял не в силах шелохнуться. Тень коснулась голых ног, Кирилл почувствовал как они быстро стали холодными, поползла вверх, все сильнее сковывая нарастающим холодом.
– Кирюша… сладкий, – рука-тень коснулась плеча и… сильно сжала его.
Подросток вскрикнул от боли, попытался шелохнуться, но не смог. Ноги сами, не подчиняясь его воли, сделали шаг. Раздался ехидный смех.
