Вячеслав Денисов - Ярость Антитела
Теперь и Левша услышал глухие удары, заставляющие дубовую створку трещать и дрожать.
Таранящие толчки в дверь отвлекали их от главной идеи и сводили все мысли к тому, что скоро они потеряют сначала здоровье, а после — жизнь. Если о чем думалось в этот момент, то лишь об этом.
— А где-то нас ждет девочка в желтом платьице по имени Рита, — бормотал Левша. — Бедная девочка…
— Я заметил, ты стал сентиментален, как Донован, — улыбнулся Макаров.
Растирая ладонями лицо, Левша откинулся на стенку-спасительницу. Откинулся и тотчас же отпрянул. Она была настолько холодной, что даже сквозь свитер чувствовался леденящий душу мороз. Легкая догадка, еще не трансформировавшись в мысль, подарила идею о возможном спасении. Отвлекшись от болтовни Макарова, Левша положил ладонь на стену. Чувствуя вибрацию, он слегка надавил плечом. К его великому изумлению, стена выгнулась горбом.
— Макаров, за этой стеной — пустота…
Тот встал с колен и уперся в стену обеими руками.
— Выбивай эту фанеру! — взревел он и пробил коленом в стену. Раздался треск.
Словно догадавшись о происходящем внутри, люди Гламура за дверью принялись снова палить в дверь.
Одновременно разбежавшись, Макаров и Левша с грохотом влетели в какое-то холодное темное помещение. Только что передо ними стояла стена, а сейчас, в двух метрах от себя, они увидели сверкающий черной эмалью бок красавца «Лэндровера».
— Машина? — вскричал Левша, не зная, как реагировать на это.
Увидеть здесь, под землей, джип было куда более неожиданно, чем месяцем ранее увидеть внутри авианосца самолеты.
Джип открыт, в замке ключи. Макаров не знал, чем заняты их преследователи, но был уверен, что треск фанеры подсказал им самый короткий путь к нежданным гостям. Сейчас вся эта гвардия на всех парах мчится по обходному маршруту. И, если Левша не заведет с первого раза этот джип…
— Куда ехать-то, Макаров?! — глядя безумными глазами в лицо Макарова, прокричал Левша. — У гаража опущена дверь, а как ее открыть?..
— Вышибай!..
Закрывая голову, Макаров пригнулся вниз. Левша лишь склонил над рулем голову. Грохот встретил их, а потом яркий свет ослепил и заставил зажмуриться…
Джип вылетел из импровизированного гаража, как ракета.
Краем глаз Макаров заметил группу людей в сутанах и с американскими автоматическими винтовками наперевес.
Макаров понял, что сейчас начнется стрельба по движущейся цели. Но управляемый Левшой джип неожиданно не только для людей Гламура, но и для Макарова метнулся не к воротам хорошо освещенного двора, а к противоположной стене. Это было настолько неожиданно, что бойцы забыли об оружии, а Макаров закрыл глаза и уперся обеими руками в панель.
И в следующее мгновение раздался грохот еще больший, чем грохот, прозвучавший при выезде из подвала.
«Граната?!» — пронеслось в голове Макарова.
Он открыл глаза, опасаясь увидеть себя и Левшу в крови. Однако оба были невредимы, а джип продолжал нестись по ярко освещенному тоннелю.
— А где… стена? — прокричал Макаров.
— Лопнула, — ответил Левша. — Треснула. В стороны разлетелась! Фуфло это, а не стена, Макар!
Джип круто развернулся и влетел в тоннель, ведущий влево.
— Где-то здесь, Кори говорила, отделение, где девочку нашу держат.
Он был прав. Вскоре появилась хорошо освещенная площадь, а на ней, внутри ограды — двухэтажное здание со всеми признаками учреждения, отвечающего за здоровье людей: вывеска с красным крестом, указатели, большинство из которых имели рисунки людей, сидящих на каталке или лежащих на столе.
Сбавляющий скорость джип приближался к шлагбауму. Из стеклянной будки вышел человек в форме — голубая рубашка с золотой эмблемой на рукаве, черные брюки, фуражка-восьмиклинка — и стал дожидаться остановки машины.
— Макаров, доставай пропуск, — приказал Левша.
— Издеваешься?
— У тебя нет пропуска? — изумился Левша, поворачиваясь к охраннику. — Ты понял — у него нет пропуска!
— Покажите разрешение на проезд, — предложил охранник, укладывая в рот пластик жвачки. — У меня нет времени участвовать в спектаклях.
— Так бы и сказал, — бросил Левша и, отпустив руль, изо всех сил ударил охранника в нос.
Тот залетел в будку, снес со стола телефон, раскинул на полу руки и замер.
Левша дотянулся до кнопки на стене будки, и шлагбаум, качнувшись, поднялся. Джип прокатился под ним и медленно поехал по освещенной аллее к входу.
Они ехали дальше, даже не имея представления о конечной цели путешествия. Где-то здесь была девушка. Их девушка, из их мира. И ее нужно было вернуть в этот мир. Осмысление произошедшего случится после, а сейчас, как и следовало, Левша и Макаров освобождались от стресса, накопившегося за последние несколько часов…
Глава тринадцатая
— Ты веришь в это? — поинтересовался Том, стоя у борта и глядя вниз.
После перепалки с Дженни и неизвестным, который был приведен на авианосец, они с Николаем вышли из закопченного плошками помещения и встали на самом краю днища, которое теперь, после взрыва на корабле, играло роль борта.
— Очень похоже на предлагаемый Гламуром наркотический бред.
— Вот-вот, — усмехнулся Том. — «Эванджеры», белые воды… Но что случилось с Дженни? Она тоже спятила?
— На Острове происходят странные вещи… — неуверенно начал Николай. — Многому нет объяснения…
— Но это же не значит, что все должны безоговорочно верить каждому слову первых встречных! — запротестовал Том. — Приводят какого-то малого, а через полчаса объявляют его родственником. Тут не Остров, тут другое…
Помолчав, он добавил:
— Я всегда с осторожностью относился к чужому мнению. Но когда это мнение мне пытаются навязать, это уже мной не принимается, извините. Я, простите, жду «Кассандру» или бермудских спасателей. — Он посмотрел на Николая и ткнул его пальцем в грудь. — Я — гражданин США, понимаешь? И я не одинок в своем гражданстве на этом Острове! Нас обязательно будут искать! Вас, русских, могут и не спохватиться, а граждане США бесследно не исчезают!
Николай круто развернулся к Тому.
— А пять самолетов «Эванджер», вылетевших с базы в сорок пятом? Их до сих пор ищут?
— Конечно! И найдут! И нас найдут! А когда это случится, я обязательно укажу властям, по ком тюрьма плачет, а по ком — психушка!
Сдержанно улыбнувшись, Николай покрутил пальцами пуговицу на рубашке Тома.
— И что же плачет, по-твоему, по мне?
— По тебе — близкие плачут, — неопределенно вышел из положения Том. — Ты нормален, фактически говорю.
