Ирина Мазаева - Большая книга ужасов – 66 (сборник)
В комнате и во всей квартире было тихо. Женька вышла в коридор, заглянула на кухню, в туалет… Брата нигде не было. «Странно, – подумала она, – куда он мог деться среди ночи? Наверное, надо сказать родителям…» Она сначала поскреблась, а потом толкнула дверь в их спальню… Родителей не было. Женька зачем-то встряхнула одеяла, заглянула в шкаф. Их не было! Ни родителей, ни Лешки. Куда, куда они все могли подеваться среди ночи?!
Женька выскочила в коридор и снова почувствовала запах гари. Она принюхалась. Подошла к входной двери… Пахло с лестничной клетки. Там точно что-то горело! Только везде по-прежнему было тихо. Так, по крайней мере, Женьке показалось сначала. Но прислушавшись, она различила за дверью какие-то странные звуки. Запах гари усилился.
Неужели пожар? Тогда надо звонить пожарным! Чтобы проверить свои опасения, Женька распахнула входную дверь. В подъезде было темно, и в темноте, кажется этажом ниже, что-то потрескивало. Женька потянула носом воздух – пахло дымом. Она озадачилась: спуститься вниз посмотреть или сразу звонить «01»?
И тут же где-то внизу с оглушительным треском что-то лопнуло. И вверх по лестнице рванулся огонь. Пламя взревело, и в этом пламени как бумажные горели и скукоживались стены, открывая страшные черные провалы неизвестно куда… Женька, вскрикнув, попятилась: домой! Она резко распахнула дверь своей квартиры и… влетела прямо в дым и жар.
Она стояла в цехе обжига. Было жарко и душно. В оранжевом свете можно было различить кирпичный бок печи, те же неясные тени… И голоса. И ярко-красная, неестественно красная глина волной выплеснулась к ногам Женьки и тут же обожглась, обуглилась, пошла трещинами, раскололась на черепки, красные по центру и черные по краям. Сверху их накрыла вторая глиняная волна, третья… Женька рванулась назад, но больше никакой двери за ее спиной не было. Только стена. Бежать было некуда – только смотреть, как у дальнего конца, у топки печи, стояли люди. Они что-то делали – тени метались по стенам, прыгали, вырастали временами до десятиметровой длины, пропадали и появлялись снова.
Дышать было уже нечем. Кругом все горело. Казалось, горели и дымились печи, стены, даже пол горел и дымил. Женька задыхалась от гари и ужаса, ей хотелось кричать, но крик не мог вырваться из вмиг пересохшего горла. Бежать! Но бежать было некуда, да и тело ее не слушалось.
И вдруг какая-то тень метнулась в ее сторону. Кто-то, один из жрецов, уверенно двигался прямо к ней… Женька зажмурилась… А когда открыла глаза, перед ней стоял какой-то черный, горящий оранжево-красным пламенем человек. И тут она закричала.
Глава 8
Началось
– Да вашу мышь! – взвыл Лешка, не вылезая из-под одеяла. – Ты достала меня своими кошмарами!
Женька с бешено бьющимся сердцем сидела на кровати, обхватив колени.
– Это не я! Это… само! Радуйся, что они тебе не снятся! – огрызнулась она в темноту.
Заснуть больше не удалось. Женька едва дотерпела до школы, чтобы на первой же перемене кинуться к Сашке и все рассказать. Но… Он ее опередил:
– Женька, мне это… Мне тетя Зоя приснилась. Та, которая утонула два года назад…
– Что?! Опять?! – вскрикнула Женька, вспомнив все летние события в Рускеала, которым предшествовало появление тети Зои, и неприятный холодок тут же пробежал у нее по спине. – Что конкретно тебе приснилось?!
– Будто я дома, ночь, а она пришла ко мне в комнату. Волосы зеленые, спутанные закрывают лицо, ноги босые, вся мокрая и тиной пахнет. «Сашенька, – говорит, – помоги мне, промой мои глазоньки…» Волосы лицо закрывают, а она так медленно их отодвигает, а вместо глаз у нее, ну ты помнишь, пакость всякая, песок, водоросли.
– И?..
– И, прикинь, я… Я сходил за водой. Все было так реально! Прекрасно помню, как прошел через чердак, спустился на первый этаж, набрал полведра воды. Даже полотенце прихватил! Вернулся и отдал ей. Она глаза промыла, вытерлась. «Спасибо, – говорит, – Сашенька. Если нужна будет моя помощь – зови». И я проснулся. В холодном поту.
– Вот ведь… – Женька даже не нашлась что ответить; ей не терпелось рассказать про свой сон: – Прикинь, что мне приснилось! – Она рассказала о своем сне.
– Опять кошмар?
– Это не «опять кошмар»! Это другое. Это было как, как… как в реальности. Цех обжига – один в один, как настоящий! И – ах да! – я же тебе так и не рассказала. Я же еще видела, как умерла художница! – и Женька пересказала Сашке свое видение на листе дневника. – И самое странное даже не это! Знаешь, что странно? Тот обуглившийся человек во сне – он был не жрец! И я знала, что его зовут дядя Толя. Не знаю откуда, но знала. Именно дядя Толя.
– Мне снится утопленница тетя Зоя, а тебе дядя Толя? – невесело усмехнулся Сашка.
– Тетя Зоя – твоя настоящая тетя, сестра твоего папы, которая утонула два года назад. Но ни у моей мамы, ни у моего папы нет брата Анатолия. Нет у меня дяди Толи, – сказала Женька.
– Точно?
– Точно. Свою родню я знаю. Да и вообще, среди знакомых я не знаю никакого дяди Толи. И вот к чему это было, к чему?
– Ну… – озадачился Сашка. – Про свой сон я все утро думал. Жень, мне кажется, это неспроста. Мы набрели на тайну, решили ее раскрыть. Ведь если все правда, надо что-то делать! Надо спасти Деревянное от этих жрецов. И тут же мне снится умершая тетя Зоя и предлагает помощь. Помощь в чем? Так вот в этой самой борьбе со жрецами! Разве нет? И еще, помнишь, после тех событий в Рускеала у нас было ощущение, что все это далеко не конец, что продолжение следует? Так вот, мне кажется, оно началось. Началось, Женька! Разве нет? А тут еще и твои видения…
Женька и сама уже поняла, что все неспроста. Черт их дернул сунуться на этот комбинат!
– Лешке расскажем? – спросил Сашка.
– Нет. Да ну его… – И Женька рассказала про последний разговор с братом.
А вечером к ней пришли Рита с Леной. А вместе с ними – незнакомая девчонка маленького роста, но вроде постарше.
– Это моя двоюродная сестра Анька, – представила незнакомку Лена.
– Я Женя, – сказала Женька.
– Знаю, – буркнула та.
Лешка болтался где-то на улице, родители были на работе, а потому девчонки оккупировали кухню. Пожинская с Никитиной потребовали чаю и чего-нибудь вкусненького, Аня же молча уселась в углу на табуретке.
– А красавица-то наша, Попова, опять с Гришиной поругалась и стала на переменах с Лещевой хихикать, – сообщила Ленка. – Заметили?
– Это она чтобы Гришину позлить, – сказала Рис.
– Ай, да вечно они как в том анекдоте, – согласилась Женька: – Две подруги переписываются вКонтакте: «Привет! Как выходные?» – «Удались!» – «Сама удались, овца!» – Она закончила накрывать на стол и взялась за кружку.
