Виталий Астапенков - Черный Тёть (СИ)
– Знаешь, а возможно, ты права, – произнёс он. – Очень хочется верить, что те, кого мы выдумали, вместе с нами дорастут когда-нибудь до полного осознания слова «Совесть». Но конкретно к данному случаю – разве это что-то объясняет?
– Нет, – пришлось признать Свете. – Зато какой урожай!
– Кто о чём! – вздохнула Оксана.
– А что? – возмутилась Света. – Кушать всем хочется.
Оксана сделала успокаивающий жест.
– Я разве спорю.
– Погодите вы! – вмешался Дима. – По-моему, ты всё свалила в одну кучу: и Творца, и духов, и террористов…
Света порылась в памяти.
– Я ничего не говорила о террористах.
– Я говорил, – пояснил Дима.
– Ты просто огульно обвинил в терроризме мусульман, причём, абсолютно зря. А я сказала, что любая конфессия подразумевает терпимость и любовь.
– Даже ислам?
– Да, по крайней мере, к правоверным. Но это пока. Я вообще уверена, что со временем все конфессии придут к полному взаимопониманию и сольются в одну. И если какая-то часть людей не пожелает жить по этим принципам, то они просто вымрут.
– Что-то плохо вымирают.
– Вымирают, – убежденно сказала Света. – По-моему, нужно просто больше времени. Это ведь исторические процессы, а то захотели всё и сразу. Да по сравнению с миллионами лет эволюции тех же динозавров, наши жалкие тысячелетия самоосознания просто смешны.
– Ты, мать, даёшь! – возмутился Дима, Аристарх молчал, глядя на Свету. – Мы всё-таки не динозавры, и развиваемся быстрее.
– Ты уверен? – возразила девушка. – Откуда это известно?
– А по найденным костям.
– По костям определили только их рост да вес, ну, и чем питались. – Дима насмешливо фыркнул. – Кстати, быстрей не значит лучше. А вдруг их внутренний мир был не хуже нашего.
– Например, у велоцирапторов.
Света вздохнула.
– До фильма о них вообще мало кто слышал, зато теперь все поголовно палеонтологами заделались! Они могли быть чем-то вроде наших волков. – Она взмахом остановила хотевшего что-то сказать Диму. – А тираннозавры – чем-то вроде тигров.
– Скорей уж, администрацией, – улыбнулся Аристарх. – А трицератопсы – динозавровой Думой. Сидели и рычали друг на друга, почти как наши народные избранники.
– И жрали друг друга также, – поддержал Дима.
Света вспыхнула.
– Нет, конечно. Я не знаю, и никто не знает, как там было. И по костям судить не стоит. Если человечество вымрет, что после него найдут через два-три десятка миллионов лет? Железо рассыплется в труху, бумага истлеет. Битое стекло от бутылок, разве что. Какими нас будут представлять те, кто придет нам на смену?
Дима покачал головой.
– Мне всё равно, что там будет через миллионы лет. Я живу здесь и сейчас.
– Так надо развиваться духовно! Двухтысячелетней давности постулат «Возлюби ближнего» не утратил своей актуальности, как его ни переделывали.
– «Сейте разумное, доброе, вечное…».
– И это тоже. Или…скажем, «Пролетарии всех стран соединяйтесь»!
Дима подавился. Аристарх крякнул. Оксана пялилась, забавно выпучив глаза.
– Света… – очень ласково начал Дима, но Света отмахнулась.
– Да, – продолжила она запальчиво. – Объединяйтесь. Посмотрите на Европу. При всех недостатках, система Евросоюза – это огромный шаг вперед.
Парни оторопело уставились на девушку, не в силах постичь зигзаг женской логики.
– Ну, ничего себе! – заметила притихшая было Оксана. – Начала за здравие, а кончила за Евросоюз.
– Действительно! – буркнул Дима. – Но ты учти: и СССР был шагом вперед. И что получилось?
– А ничего. Издержки роста общечеловеческого самопознания. И…
– Света, – перебил ее Аристарх, – мне кажется, или ты вообще съехала куда-то не туда?
Света смешалась. Сами же втянули ее в спор, а теперь издеваются!
– Фу на вас! – сказала Оксана. – Не знаю, что тут творится, но давайте кончать! Меня, лично, это уже достало!
– В самом деле, сколько можно! – поддержала её Света, отходя от спора..
Аристарх успокаивающе положил ладонь поверх её руки. Помолчал немного и спросил:
– А из соседей никто не заглядывал?
Света помотала головой.
– Нет. – От руки Аристарха распространялось приятное тепло, чуть щекочущими мурашками катившееся по телу. – Только Женя.
– Кстати, а где он? – спросил Аристарх. – И где Юля?
Света переглянулась с Оксаной и покраснела.
– Она вчера в баню пошла, – пробормотала она невнятно и замолчала.
– Что, до сих пор моется? – удивился Дима. – Вот это я понимаю – чистоплотность!
– Ну… там еще Женя был.
– А ты откуда знаешь? – заинтересовался Аристарх.
Пунцовая Света опустила голову и быстро пересказала вчерашнюю банно-саунную эпопею.
Дима только завистливо крякнул и мечтательно закатил глаза.
Аристарх насмешливо хмыкнул.
– Да… У вас тут не дача, фитнесс-центр, – заметил он. – Жизнь так и кипит. По ночам.
Свете казалось, что у неё горят уши. И хотя стыдиться, в общем то, было нечего, ей было стыдно. Перед Аристархом, хотя она и сама не понимала почему.
– Да не обращай ты внимания! – вмешалась Оксана. – Им просто завидно.
– Конечно, – согласился Дима. – Вы в следующий раз, когда в баню пойдёте, намекните. Я тоже попариться хочу.
Оксана сделала приглашающий жест.
– Да ради бога! Мы тебя и попарим, и пропарим, и выпорем заодно.
– Но-но, – возмутился Дима, – я на садо-мазо не подписываюсь.
– А зря.
Света вздохнула.
– Вот и Женя так говорил.
– Может, поподробнее расскажешь? – сухо спросил Аристарх.
– Обойдётесь! – отрезала Света. Вот ещё – не хватало только оправдываться. Да кто он такой?
На какое-то время за столом повисла тишина.
– Поехали, съездим за ними, – нарушил молчание Аристарх.
«И поехали, и съездим, – подумала всё ещё сердитая Света, – великий и могучий русский язык».
Но вслух сказала:
– Вы езжайте, а мы с Оксаной на озеро сходим, может, они там.
Аристарх насупился. Дима посмотрел на приятеля и понимающе покивал головой.
– Вообще-то, девушки, вас лучше бы не оставлять без присмотра. Не дай бог, конечно, но вдруг понадобится защита …
– От свирепых бабушек на грядках, – вставила Света.
– … и сильная мужская рука, – закончил Дима.
– Вчера бы сюда эту сильную мужскую руку. – Света не желала успокаиваться. – На уборку урожая.
Аристарх вдруг улыбнулся и погладил её по руке. По руке разлилось тепло. Было приятно.
– Обещаю, – сказал он, – мы исправимся. Раз уж не удалось поучаствовать в историческом сборе урожая, то с посевной не уйдём до последнего саженца.
