Елена Арсеньева - Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник)
Он не успел додумать — над ухом бабахнуло, и во лбу у Веры появилась темная круглая дырочка.
Вера медленно опустила ресницы, а потом тяжело рухнула на спину.
И в тот же миг стоявший чуть поодаль Уран покачнулся — и повалился навзничь, хватаясь за грудь. Как раз напротив сердца кипела рваная кровавая рана.
— Что за черт? — пробормотал Сан Саныч, поднимаясь с колен и заглядывая в ствол своего «макарова». — Я ж не стрелял! Я ж только в нее! Вы стреляли?! — обернулся он к Гамме и Бете, но у тех был совершенно обалделый, полуживой вид, и понятно было, что они вообще забыли о существовании какого бы то ни было оружия, в том числе и табельного.
Валерка стоял на коленях, тряс головой — от выстрела звенело в ушах! — и оглядывался.
Невесть почему ему казалось, что весь остров сейчас набросится на них: и деревья начнут давить, и птицы клевать, и земля потянет в свои недра, чтобы похоронить заживо… Однако остров словно бы оцепенел.
Валерка видел высунувшиеся из земли корни деревьев, и обвисшие ветви, и птиц, которые медленно опускались на землю на распростертых крыльях.
Мертвая тишина настала вокруг!
Кое-как он поднялся и побрел вслед за Сан Санычем, который осторожно приблизился к Урану.
Вдруг Сан Саныч отпрянул, оглянулся на Валерку с потрясенным выражением и крикнул Гамме и Бете:
— Сюда! Ко мне!
Те неуклюже подбежали, словно отвыкли двигаться.
Подошел и Валерка.
Уран лежал на спине, бледный… как смерть, да, теперь Валерка понял смысл этого выражения, которое раньше казалось ему надуманным. Туман медленно затягивал лицо, и зеленые глаза словно бы выцветали, делаясь такими же серо-белыми, какие были у матери.
Уран сжимал пальцами траву, словно дружескую руку, и медленно водил взглядом по сторонам, хотя, кажется, ничего не видел. Но вот заметил Валерку, уставился на него — и чуть слышно прошептал:
— Мы не хотели зла… Бросьте их в воду!
После этих слов бледные губы его сомкнулись, и глаза закрылись, и легкая судорога прошла по груди, и пальцы разжались, выпустив поникшую траву.
— Смотрите… — прохрипел Сан Саныч.
Туман повил грудь Урана, словно забинтовал, и рана исчезла. А может быть, ее просто не стало видно в белой мгле, которая теперь закрывала тело Урана, словно саваном.
— Уходить надо отсюда! — сказал Сан Саныч. — Да поскорей.
— Вещдоки… — пробормотал Гамма, озираясь. — Забрать!
— Поехали, поехали! — закричал Сан Саныч, хватая Валерку за руку. — Вы где пристали?
Бета задумчиво осмотрелся, махнул рукой.
— Пошли! — Сан Саныч подгонял их чуть ли не пинками, но не забыл подобрать камуфлю Альфы.
Валерка оглянулся.
Зеленые зайцы собрались настороженной кучкой и смотрели вслед.
Валерка свистнул им, как щенятам, и они, как щенята, гурьбой ринулись за ним: вперед не забегали и жались к ногам.
Когда люди начали садиться в катер, зайцы беспокойно засуетились на берегу, словно просились с ними.
«Дед Мазай и зайцы», — вспомнил Валерка и, наверное, засмеялся бы, если бы мог. Но как-то не смеялось…
— Ты куда эту нечисть привел? — спросил с отвращением Сан Саныч. — По-хорошему, тут бы все пожечь! А лодку надо пристрелить, а то еще бросится в погоню, зараза!
Хоть слова эти звучали дико — лодку пристрелить! — Валерка его понял. Но он почему-то точно, совершенно точно знал, что теперь никто их преследовать не будет, что все страхи острова погибли вместе с Верой и Ураном. Было даже странно, что этого никто из взрослых не понимает, а ему это ясно как день.
Может, поэтому Уран дал свой последний совет именно ему?..
— Гони их в шею! — рявкнул Сан Саныч.
Но Валерка покачал головой и протянул руки к одному зайчонку. Тот доверчиво подбежал, подпрыгнул, устроился в Валеркиных ладонях — мягкий, пушистый, изумрудно-зеленый, чудесный, неземной и в то же время теплый и мягкий, словно плюшевая игрушка…
Валерка вошел по колени в воду и бросил в нее зайца.
Сан Саныч что-то крикнул хрипло, но тотчас осекся.
Заяц не бился, не пытался выплыть — он просто лежал на воде, которая мягко качала его, и какая-то шла от него зелень, словно шкурка его была крашеная, а теперь линяла. Зелень растекалась, потом начала растекаться его шерсть, потом мелькнуло белое тельце… и Валерка едва успел подставить ладони под крошечного голенького младенца.
Раздался визг — но кто из мужчин визжал, Валерка не знал, да и не важно это было.
Страшно, им было страшно, а ему — нет, он ведь уже понял, он все понял, что было с этими зайцами, что будет, и кого увидит на берегу, когда вернется, — тоже понял…
Младенец бился в его руках, и Валерка чуть его не выронил, потому что он тяжелел, рос… Пришлось положить его в воду на отмели.
Через несколько минут это был уже мальчик лет трех, потом старше, и вот он уже ровесник Валерки, и юноша, и мужчина…
Альфа!
Очнувшиеся Гамма и Бета бросились к своему командиру, но тот смотрел еще сонно, почти бессмысленно…
— Ничего не помнит! — потрясенно сказал Гамма.
— Он вспомнит, — уверенно ответил Валерка. — Не сразу, но вспомнит.
И, выйдя на берег, протянул руки к другому зайцу. Тот послушно вскочил в его ладони.
Глупый такой, испуганный… не понимающий, где добро, где зло…
Им жалко Веру и Урана? Или они ненавидят их, как Ганка?
Или жалеют, как Валерка?..
Эти мысли в голове не умещались, от них голова болела, и Валерка больше думать не стал, а просто опустил зеленого зайца в воду.
Сан Саныч медленно вытащил телефон. Руки у него так дрожали, что он чуть не уронил мобильник в реку.
— Здесь же нет связи, — сказал Бета, который тоже достал телефон, но тут же воскликнул изумленно: — Есть!
И они с Сан Санычем начали названивать: Бета — в Москву, докладывая о случившемся, а Сан Саныч — в Городишко, вызывая полицейский катер и катер «Скорой помощи». Потом позвонил в район, эмчеэсникам.
Теперь уже было не до секретов!
* * *Спустя два или три часа к пристани в Городишке подошли четыре катера. В трюме одного из них в пластиковом пакете лежало тело Веры.
Труп Урана исчез, словно туман его унес. Гамма пробормотал что-то про озеро, полное тумана, которое лежало в глубине острова. Группа сотрудников МЧС отправилась туда, а остальные перевозили спасенных людей.
Все они были полуголые: закутаны только в одеяла, которые доставили на катере МЧС. Одевать их было бесполезно, потому что они постоянно росли и, отчалив от острова детьми, выходили на пристани уже юношами.
Никто ничего не помнил. Вообще ничего!
На берегу стояла полевая кухня, спасенных кормили, потому что вид у них был истощенный. Куриный суп, кашу и хлеб они сначала осторожно нюхали, будто что-то невиданное, а потом ели с большим любопытством, переглядывались и хихикали.
