Мэйв Флай (ЛП) - Лид С. Дж.

- Боже. Не бери в голову, - говорю я.

Я закатываю глаза и вваливаюсь в кабинку.

Мы с парнем писаем рядом, а по телевизору в туалете местная журналистка рассказывает о вечеринке "Разговоры в городе" в честь Хэллоуина и говорит, что все желающие либо уже имеют приглашение, либо пытаются его получить. Я встаю, не смывая, и иду мыть руки. На экране мелькают изображения различных знаменитостей, а женщина рассказывает о том, какие студии устраивают вечеринки в тех или иных отелях и заведениях. Я тянусь за бумажным полотенцем и останавливаюсь. У меня отпадает челюсть. На секунду в телевизоре, в зеркале, в котором сейчас отражается мое окровавленное тело, появляется изображение Гидеона и Кейт. Вот оно появилось, а потом исчезло. На смену им приходят другие изображения - знаменитостей, известных спортсменов и продюсеров. Я думаю, может быть, мне это привиделось. Наверное, мне показалось.

- Э, ты собираешься стоять там всю ночь или...

Парень за моей спиной ждет раковину. Я стою, застыв с текущей водой и бумажным полотенцем в руке. Он поднимает на меня свои нитевидные брови. Я поворачиваюсь и засовываю мокрое бумажное полотенце ему в рот.

Выйдя из туалета, я спотыкаюсь о пустой барный стул и достаю свой телефон. Раньше это был телефон вокалиста, но теперь он стерт и перезагружен. Я набираю их имена, и на TikTok появляется одно и то же изображение Гидеона и Кейт.

Двойная неприятность: cамый горячий новичок "Кингз" и многообещающая кинозвезда Дерека Попова - это дуэт Брата и Сестры, О котором все говорят!

Я чувствую чье-то присутствие у своего локтя и поднимаю глаза. Надо мной нависает мужчина в костюме с расстегнутым галстуком и открывает рот, чтобы спросить, что я пью. Я говорю первой.

- Ни слова, если не хочешь, чтобы тебе разъебали череп бутылкой "Svedka".

Он бледнеет и уходит. Я возвращаюсь к видео.

И вот они здесь. Гидеон и Кейт. Я хватаюсь за столешницу бара для поддержки. Согласно этому сообщению, они оба попали в список "эксклюзивных и желанных" гостей на вечеринку в честь Хэллоуина в студии "Chateau Marmont". В сообщении также предполагается, что Кейт пойдет в качестве спутницы Дерека Попова, и вставляются кадры, на которых они запечатлены вместе в городе. Она выглядит счастливой. Худая и уставшая, но счастливая. Появляется фотография Гидеона рядом с фотографией актрисы из бассейна "Шато". Той, что родилась мертвой. Затем они сменяются одной совместной фотографией, которая, должно быть, была сделана в тот день, когда я там была, и оба они были одеты в то, в чем я их видела. Он обнимает ее за плечи, отхлебывая напиток, она улыбается в камеру, о которой явно знала. В статье говорится, что она уехала в ашрам, и никто не видел ее несколько недель, и высказываются предположения, кого Гидеон мог взять вместо нее, показывается фотография, на которой он так же уютно устроился в ресторане с темноволосой моделью по имени Светлана. Его глаза устремлены на модель, руки лежат на столе между ними на расстоянии дюйма друг от друга.

Тема вечеринки - "Хэллоуин - иконы фантастики и кошмаров".

Я бросаю телефон на барную стойку, и он разбивает бутылку "Файербола".

* * *

Я распахиваю дверь в "Тэйта Тайки Лаунч". Я не знаю, чего ожидать, ведь я никогда не бывала здесь в другое время суток, кроме как во время своих дневных встреч раз в две недели. Солнце только что взошло над Стрипом, и я не уверена, что мне вообще удастся попасть внутрь. Но дверь открыта, и внутри я нахожу Джонни, и я нахожу Бармена. Все как всегда.

Тот бросает на меня взгляд, переключает станцию на музыку Хэллоуина и наливает мне "Пинья Kоладу". Я медленно вхожу и осматриваю помещение. Здесь только Джонни и Бармен. Ничем не отличаются друг от друга. Я с опаской делаю еще один шаг в это хорошо знакомое мне пространство. Но я была уверена, что в этот час здесь все будет по-другому. То, что оно вообще открыто...

- Что? - говорит Бармен.

У него настроение хуже, чем обычно.

- Вы двое просто... здесь? - говорю я.

Бармен пристально смотрит на меня. Джонни сидит, опустив голову, и рассматривает свои ладони.

- Больше никого, - говорю я.

Бармен выдерживает мой взгляд и без слов ставит мой напиток на стойку.

Хорошо. Я оглядываюсь в поисках куклы, которая, к счастью, исчезла. Я не позволяю себе думать о том, что это означает, что девушка вернулась, чтобы забрать ее. После еще одного долгого мгновения я смиряюсь с тем, что в "Тэйта Тайки Лаунчe" все как всегда. Случались и более странные вещи. Я с благодарностью беру свой бокал. Бармен делает мне еще один.

В конце стойки, на своем обычном месте, Джонни выпрямляется во весь рост, и на его лице отражается крайнее недоумение. Я думаю, это просто потому, что уже рассвело, и он здесь такой же, как и я. Он поворачивается и смотрит на меня на удивление ясным взглядом, словно ожидая, что я разгадаю для него какую-то великую загадку жизни. В нем есть что-то совершенно другое.

Ни один из мужчин ничего не говорит о моем кровавом внешнем виде, который я считаю мягко говоря оскорбительным.

- В чем проблема? - говорю я Джонни, вытирая рот тыльной стороной ладони и ставя пустой бокал на стойку.

Гидеон и актриса. Гидеон и Светлана. Кейт и гребаный Дерек.

Джонни, самозваный Джонни, качает головой, и мне так хорошо знакомо это чувство. Это и кукла на земле, и девушка, уходящая прочь, и Гидеон, и Кейт, и моя бабушка, и моя работа, и вся моя гребаная жизнь.

- У него закончилось мое вино, - говорит Джонни.

Недоверчивый. Опустошенный.

Трезвый.

Ни хрена себе. Это заставляет меня на время забыть о своих проблемах. Джонни стоит передо мной трезвый. Я не могу в это поверить.

- Его... нет, - говорит он.

Он протягивает руки так, словно никогда не видел их без вина, без бокала и бутылки. Как будто он не знает, кто он сам в этот момент и как он вообще здесь оказался. Он смотрит на меня так, словно я могу разгадать эту загадку. Как будто у меня должен быть ответ на этот вопрос, вопрос всех вопросов.

В колонках звучит песня Talking Heads "Psycho Killer". Бармен направляется в подсобку, чтобы что-то принести, или, что более вероятно, чтобы избежать нас. На стойке меня ждет новая "Пинья Kолада". Я открываю банку для зубов и кладу в нее несколько новых. Я лезу в карман и кладу еще. Закрываю крышку.

- Эй, Джонни, - говорю я, беря свой напиток и опрокидывая его в себя.

- Да? - наконец, отвечает он с тем же выражением полной непонимания на лице.

- Хочешь трахнуться?

* * *

Поскольку Джонни, - я теперь убеждена больше, чем когда-либо, в том, что это настоящий Джонни, - впервые за все время, что я его знаю, трезв, он на удивление искусен в упомянутом трахе.

Он пришел в себя после того, как я задала этот вопрос, - видимо, сработало одно из немногих слов, которые он знал, чтобы быть конкретно связанным со своей личностью. Теперь мы занимаем всю небольшую ванную комнату, исписанную граффити и тайки, я прижата к нему задницей, а мои сиськи нависают над раковиной. В зеркале он наблюдает за собой, за своим все еще хорошим телом, проводит рукой по волосам, позируя так, как, очевидно, позировал уже тысячу раз, каждый раз вжимаясь в меня, чуть наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Если он и заметил кровь на моей коже, то, похоже, это не имеет значения.

Мои глаза находят себя в зеркале. Эти глаза - последнее, что видела группа, последнее, что видели Лиз и Андрэ, последнее, что когда-либо увидит девочка с куклами. Кровь на моем лице, как военная краска. Я похожа на себя как никогда. Подумать только, я когда-то боролась с этим. Подумать только, я когда-нибудь захочу это скрыть.

Глаза Таллулы Флай.