Владимир Талалаев - Чёрное Солнце
Всё тот же вечер. Дальняя комната. Красивая девушка, лёжа на старом добром скрипучем диване, глядела в зарешёченное (на всякий случай) окно. Зная, что судьба давно расписана по минутам, она всё же чего-то ждала. Ждала она давно. Ещё давно, лет в восемь, сидя на коленях у молодого пророка (после чего и появились решётки), она узнала, что впереди её ждёт веселейшее приключение, которое изменит всю её жизнь. Итак, глядя на весёлую рожицу луны, подпрыгивающую на радостях, после дня рожденья, она пыталась сфокусировать взгляд на этом самом приключении. Тень не уменьшилась.
Город спал. В тишине постукивал по крышам мелкий дождик, помяукивали где-то кошки, покрикивали и постукивали ночные сторожа… Лишь в одном доме бегали слуги, плакали барышни и прицельно падали в обморок прямо на кресла. Громкие крики никого однако не привлекли.» Ну - и так далее… Как видишь, развиваясь, сюжет морфировал, и вот уже главный оппонент Дракона становится всё хуже и хуже, пока не превращается в такое чудовище, что проигрывает Дракону даже с первого взгляда… И, кстати, меняет дворянское имя Бернард на простонародное «Эндрю». Девица становится Принцессой, чтобы появилась интрига и новый виток подлости в жизни главного антигероя.
- Зато неясно, зачем исчез из сюжета Молодой Пророк, - вздохнул Тим. Видимо - этот образ врезался мгновенно, хотя и был лишь в одной фразе…
- Не знаю… Вот тут уж - точно не знаю! Могу лишь предполагать… То ли рассказчик решил, что сцена с девочкой на коленях у Пророка сильно напоминает «Алые Паруса» Грина, и отдалил сказку от другой сказки… То ли, рискну предположить, Пророка выбросила сама ткань Сказки, почувствовавшая, что два Пророка в одной сказке - это уже многовато…
- Два пророка?! Что-то я там второго в упор не заметил!
- И всё же он есть… Вернее - появился в поздней редакции, когда Дракон стал Золотым… Видишь ли, по традиции мира легенд Золотой Дракон - это Оракул, Пророк, так сказать… Невероятный, невозможный Золотой Дракон, умеющий превращаться в человека и знающий все пути всех нитей будущего и прошлого… И всё же - существующий, невзирая на свою невозможность!.. Вот Сказка и подкорректировала себя…
Удивительно - но вскоре сказка о Драконе и Мистри странствовала меж звёзд вместе с другими, и Тиму стало немного совестно. Он больше не рассказывал таких бесшабашных сказок. Он вообще не рассказывал сказок, только слушал и порой пересказывал услышанное. Лишь однажды, когда те же звёзды-близняшки попросили его «ещё что-нибудь о драконах» - он рассказал им сказку «Дракончик». Ту самую, что прочёл в день своего знакомства с журналистом и литератором Артагортом, свалившись к нему домой.
И всё… Дальше он только слушал…
Порой хотелось рассказать что-то из своей прошлой жизни. Но тут же набегала тоска по друзьям, которых давно уже нет… И не Факел тому виной… Причуды жизни, зашвырнувшей его далеко-далеко, и не столько в «куда», сколько в «когда»… А со временем, увы, не поспоришь…
Становилось так грустно, что хоть волком вой. И тогда Тим поднимал к глазам руку с хрустальными часами, и смотрел на замёрзшее Время. На удивление - лёд часов оттаивал холод тоски, размораживал стынущую на холоде звёздных ветров душу.
Становилось легче, и снова можно стоять днями, неделями и месяцами, слушая сказки других. Сопереживая их героям. Ведь так легко сопереживать тому, кого ни разу в жизни не видел. Это сопереживание ни к чему не обязывает. И о нём можно так легко забыть… И разлуки - не разлуки, если они не прошли через твоё сердце, и тоска - не тоска, и боль - не боль… Игра… Игра в тоску. Игра в боль. Игра в смерть друзей. Игра в сопереживание. Всё понарошку. А когда накатит настоящая, живая боль, готовая прорвать душу и выплеснуться наружу потоком эмоций, лавиной слов, сметающих всё на пути - можно достать «носовой платок» в виде прозрачных часов и выплакаться в него. Погасить воспоминания, не выпустив их наружу… Оттаить душу и заморозить боль.
Рассказать, как сдавал экзамены на Жреца? Не хочется. Рассказать об играх в Севастополе? А зачем? Поведать, как шлёпнулся к Артагорту в кабинет? А нужно?..
Главное - держать Факел. Просто держать… В конце-концов, он добросовестно пересказывает чужие сказки, распространяя их по миру. Так зачем плодить свои? Не в этом ведь смысл, а в поддержании этого ровного горения, этого оранжевого пламени над головой. Сердце Мира. Красиво… Вот пусть и горит… А остальное - зачем?..
И Тим жил. Часы. Дни. Месяцы. Годы…
Он не думал о том, сколько времени прошло с тех пор, как он занял этот пост.
Как-то раз он услышал сказку об одном титане, который взялся сменить своего умершего брата, поддерживавшего свод мира. Благородное дело. Великая цель. А затем - через время - к нему явилась богиня, в которую он был влюблён. Она предложила ему свободу, обещая своими чарами сделать так, чтобы небосвод никогда не обрушился на Поднебесную. Но титан прогнал её, потому что гордился своей миссией и боялся предстать перед самим собой трусом. А затем долго раскаивался в содеянном. Он понял, что он потерял себя, помогая другим.
Сказка запала в душу. Тим понял, что и он, подобно тому титану, постепенно теряет себя. Становится таким же холодным и равнодушным, составленным только из самоощущения собственной важности и значимости.
Просто долг перед другими - долг без переживания за других. Парадокс, который совершенствует и калечит душу одновременно.
Тогда стало страшно… По настоящему страшно.
Откуда-то из глубин мира пришла картина… Не сказка, а просто отрывок продолжающейся истории: китайский император в расшитых золотом одеждах, созерцающий деревянный заварной чайничек в момент чайной церемонии и произносящий сам себе:
Пламя когда-то
Жизнь принесло нам с небес,
Но если кто-то
Пламя то держит в руке -
Может творить он миры.
Мимолётный стих - как случайно задетая гитарная струна, запевшая в тишине.
«Может творить он миры…» А он, сжимающий в руках это самое Пламя, не смог сотворить даже простой сказки! Но ведь и написание сказки - создание Мира… Разве не сказки, ставшие былью - алый парус у пристани или чудаковатый стекольщик, делающий стеклянных мальчишек?!
Боль воспоминаний сорвалась с тормозов. Рванулась, чтобы выплеснуться наружу!
Рука. Рука сама поднимается к глазам, поднося Ледяные Часы. Ледяное Спокойствие, подаренное ему… Но все ли подарки нужны?! Да, это спокойствие на века, это гарантия выполнения Главного Долга! Почему-то вспомнился фильм «Терминатор-2», где робот охранял ребёнка. Робот из фильма стал героем, но от этого он не перестал быть роботом. Неужели и Тим становится таким же?!
