Дженнифер Арминтраут - Превращение
Холодок пробежал по моей спине.
— И почему ты так думаешь? Потому, что даришь мне дорогие вещи?
— Я хочу, чтобы мы стали ближе друг к другу. Ты умная женщина, Кэрри. Ты скоро поймешь, что отвергать свою истинную сущность бесполезно. И когда это случится, я буду рядом. — Он повернулся к двери. — Я уверен, что ты устала. Поэтому оставлю тебя, чтобы ты могла устроиться.
«Значит, он больше не станет тревожить меня сегодня».
— А что с Кэми?
На лице Кира появилось удивление. Он уже забыл ее имя. Только после того, как я стала раздраженно постукивать ногой, он понял, кого я имела в виду:
— Ах, да. Девушка. Думаю, что я тоже отдохну. Однако, если ты пожелаешь присоединиться ко мне после…
— Не думаю, что такое может случиться.
Я бросила ожерелье обратно в ящик и захлопнула шкаф.
— Конечно же, не думаешь, но ты знаешь, где найти меня.
Стоя в дверном проеме, я наблюдала, как мой создатель покидает комнату через секретный ход. Когда тот закрылся, безжалостная волна вожделения накрыла меня. Я стиснула зубы и закрыла глаза.
«Боже, помоги мне, — умоляла я, хотя до этого никогда не удосуживалась обращаться к нему. — Если ты не поможешь мне, в моих грехах будешь виноват ты, мои грехи обрушатся на твою голову.
ГЛАВА 11
Бессонный день, тяжелая ночь
Хотя оставалось еще несколько часов до того, как взойдет солнце, усталость заставила меня лечь в огромную постель. Я оставила лампу, стоящую на прикроватной тумбочке, включенной, поскольку немного опасалась находиться одной в такой громадной спальне.
«Но тебе не обязательно быть одной». Эта мысль не могла быть моей. Я села и стала вглядываться в темные углы комнаты, чтобы посмотреть, не вернулся ли Кир. Но в помещении я находилась одна, и как бы ни было неприятно признавать, устроиться под боком у моего создателя привлекало меня больше, чем перспектива провести ночь одной в этой великолепной кровати.
Это, должно быть, кровные узы. Кир охотился на слабых и беспомощных. Между нами не было бы такой сильной связи, если бы он был кем угодно, но только не моим творцом.
Однако, даже я не верила в это. Я чувствовала возбуждение, представляя, как мои клыки впиваются в теплую человеческую шею. Я помнила это горячее, пьянящее чувство, которое испытала, когда кровь текла в мой рот из пульсирующей вены. Это ненасыщаемое удовольствие могло вызвать привыкание. Я укусила однажды и хотела сделать это снова. Кир предложил мне то, чего я так жаждала.
Меня тянуло к нему, поскольку темная сторона моей натуры хотела сдаться и сделать меня такой же, как он. Хищницей, без угрызений совести и человечности, которые могли бы помешать исполнению моих низменных желаний.
Ужасный крик разорвал тишину ночи. Я как раз подбежала к окну, чтобы увидеть полуголую девушку, бежавшую через газон к темному лабиринту живой изгороди. Четверо «клыков» следовало за беглянкой.
На ее бледное тело попала полоска света, и я сразу же узнала девушку. Кэми.
— Не оглядывайся, — прошептала я, всем сердцем желая, чтобы она успела добраться до лабиринта. Она могла спрятаться там, может даже не выходить оттуда до восхода солнца, пока не почувствует себя в безопасности.
Но я знала, что мои переживания бессмысленны. В отделении скорой помощи я много раз видела таких, как она. Люди, которые подвергались насилию, боялись просить о помощи. Я была уверена, что, даже сумев избежать смерти, Кэми проскользнет обратно в дом, и смерть снова будет гоняться за ней.
Вампиры нагоняли девушку. Та посмотрела через плечо и снова закричала при виде своих преследователей. Стекло моего окна приглушало звук, и я была рада этому: мне бы не хотелось слышать весь ужас в ее пронзительном крике.
То, что она оглянулась, стало роковой ошибкой. Девушка запуталась в собственных ногах и рухнула на землю. Все четыре вампира упали на нее. И Кэми перестала кричать.
Им потребовалось несколько секунд, чтобы закончить с ней. Когда они разошлись, я увидела тело девушки… или то, что от него осталось. Вампиры разорвали ее на части и продолжали поедать, пока одни только органы не остались внутри расчлененного трупа. То, что секунду назад было Кэми, выгладело как тряпичная кукла, из которой вытащили все набивку.
Я отвернулась от окна. Меня всю трясло. Сердце бешено стучало, а мое тяжелое напряженное дыхание жгло легкие. Но моя реакция не была вызвана ужасом или отвращением к тому, что я увидела. Мне просто понравилось это.
Я хотела быть вместе с теми вампирами. Я хотела чувствовать ее плоть, разрывающуюся под моими клыками. Я хотела рвать ее кожу и сухожилия зубами.
Теперь я, доктор Кэрри Эймс, давшая клятву Гиппократа перед большой аудиторией, поклявшаяся никому никогда не причинять вреда, а спасать людей от смерти, хотела убить.
Почувствовав боль в желудке, я заставила себя не смотреть на ужасную сцену и задернула шторы.
Я вернулась в постель, но сон не шел. Будучи первобытным и острым, мой голод сильно мучил меня. Осознание того, что я просто могла спуститься в холл и выбрать себе любого молодого человека, жаждущего, чтобы именно на него пал мой выбор, ухудшало ситуацию в десятки раз. Дрожа и потея от испытываемых страданий, я решила остаться там, где была. «Я попрошу о крови… о кружке крови после захода солнца».
Но это казалось бесконечно долгим.
Пока я лежала, то через стену слышала, как несколько раз открывалась потайная дверь в соседней комнате. И каждый раз я резко вскакивала, вслушиваясь в шаги. Но они всегда отступали назад, так и не дойдя до двери спальни.
Измученная, я заснула прямо перед закатом и проспала всего лишь час, прежде чем снова послышались шаги.
Решив поймать с поличным Кира, бродящего возле моей комнаты, я надела халат и направилась к двери. Дом и так был довольно ужасен, даже если мой создатель и не ходил где-то рядом. Я была удивлена, обнаружив, что не Кир шумел в моих апартаментах, а дворецкий. Он делал свою работу: открывал шторы и разжигал огонь в камине. Я не догадывалась, что он видел, как я вышла из спальни, пока мужчина не заговорил:
— Даже не думай об этом, иначе я засуну твою демоническую задницу в этот камин быстрее, чем ты поймешь, что произошло.
Я медленно приблизилась к нему, не сомневаясь, что дворецкий имел в виду именно то, что сказал.
— Я не из таких вампиров.
«Если ты повторишь это много раз, то, возможно, сама поверишь в это».
— Ну конечно! Надо полагать, ты хорошая девчонка, верно? Ты уж извини, но то, как с нами поступают здесь, научило нас не доверять вам. — Дворецкий отвернул воротник смокинга в сторону и показал множество неровных, келоидных рубцов[60] на своем горле. — Укусить меня один раз — позор вам, укусить меня дважды — позор уже мне!
