Виктор Точинов - Царь Живых
Дэн говорил чистую правду – дар работал сейчас четко, без малейших сбоев.
Вот так. Вполне логично доказано, что Ная не существует. Вернее, вместо нее существует микроб-переросток, преображенный суеверным сознанием Вани, Наташи и Славика в девушку с распущенными черными волосами. Две ранки на шее Полухина, надо понимать, просто стигматы. А дальнейшие действия просты, как бином Ньютона: скупить в окрестных лавочках наличные запасы чеснока и развешать по стенам.
Но сказал Ваня не это:
– Хорошо, пусть призраки не питаются кровью. Вопрос: существуют ли в реальности живые или бывшие когда-то живыми люди, использующие кровь в качестве главного или хотя бы необходимого элемента питания? И если существуют, то как с ними бороться?
– Хорошо формулируешь… Уважаю, – сказал Дэн. – Отвечаю: да, существуют. Именуются они так же, как и мифические встающие из могил мертвецы-кровопийцы, – вампирами, вурдалаками, упырями… инерция мышления, что поделаешь. Относятся к классу некробионтов…
Некробионты – термин, введенный в шестидесятых АБС. Была такая организация в глубоком подполье – Академия Борьбы с Сатанизмом. Ну, в относительном, конечно, подполье… Кто надо – про нее знал и, когда надо, – советовался. В том числе и по поводу некробионтов. Без этих советов мы могли потерять дорогого Леонида Ильича еще году в семьдесят седьмом… А дорогой Константин Ус-тинович вообще бы не стал никогда генсеком.
– Они тоже?!!
– Нет, ты не понял, они не носились по ночным коридорам Кремля, щелкая окровавленными зубами… Хотя и были некробионтами. Некробионты, пусть они и не живы, но своим специфичным болезням тоже подвержены. Вампиризм – одна из них. Кстати, на Руси и до АБС о некробионтах знали, но употребляли термин не латинский, чисто родной: хлоп-тун, или живой труп… Вудуистское название “зомби” никто из серьезных людей не использует – Голливуд слишком опошлил.
Все было правдой. Полной правдой. И Ваня все равно ничего не понимал. Бывает и так… Случается с правдой такое.
– Не понимаю! Как можно быть некробионтом? Живым трупом? Как это возможно совместить: жизнь и смерть в одном теле?
– Очень просто, – сказал Дэн. – Сейчас объясню.
И все объяснил.
Доступно.
Глава 14
Если спросить кого угодно: чем живой человек отличается от мертвого? – ответы, несмотря на то что все их многообразие будет определяться уровнем формальной воспитанности спрошенного, по сути, окажутся одинаковы. Одни вопрошаемые с дурацким ржанием начнут яростно сверлить давно не стриженным ногтем собственный висок, другие вежливо и сочувственно улыбнутся и постараются ненавязчиво изменить тему разговора – но и те, и другие посчитают спрашивающего либо дебилом, не понимающим очевидных вещей, либо решившим попрактиковаться в софизмах и алогизмах словоблудом.
Действительно, ну кто же этого не знает?
Мертвые не кусаются, не дышат, не ходят, не мыслят. Некие физические и химические процессы в их телах происходят, но связаны исключительно с разложением и гниением – и отсюда же проистекают все процессы обмена различными веществами между мертвецами и окружающей их средой…
Список же того, чем могут заниматься живые в отличие от мертвых, может занять десятки и сотни томов. Главное:
– живые движутся – самостоятельно, силой собственных мышц;
– получают и преобразовывают энергию для своего движения путем расщепления сложных органических молекул;
– дышат, а также иными способами обмениваются с окружающей средой химическими соединениями, выводя отходы вышеназванных процессов и поглощая необходимые для них, процессов, продолжения вещества;
– живые способны размножаться;
– наконец, живые мыслят – не все, этот признак необходимым для живых не является, однако для их идентификации вполне достаточен: кто мыслит – тот и жив.
Все это просто.
Все это тривиально.
И все это – не так.
Начиная с Гальвани, третировавшего электротоком безвинно обезглавленных лягушек и даже отдельно взятые лягушачьи лапки, – двигательная активность мышц как признак жизни потеряла свою актуальность. А развитие медицины вообще и техники реанимации в частности доказало, что можно остаться живым, утратив возможность дышать, или прекратив самостоятельно осуществлять функцию кровообращения, или разучившись добывать энергию, переваривая пищу и расщепляя сложные органические вещества…
Искусственное оплодотворение, а затем и клонирование вывели и размножение из разряда признаков, отделяющих живых от мертвых… Да что там клонирование, это довольно безобидная игра на нервах сентиментальной публики, – есть в медицине примеры и пострашнее. Мертвые (во всех смыслах мертвые, погибшие, к примеру, в автокатастрофах) матери успешно, по нескольку месяцев, донашивают (долеживают?) на системах искусственного жизнеобеспечения свой плод до кесарева сечения… после чего указанные системы отключают, и мертвец-инкубатор отправляется на кладбище… (Кстати, связанных с ритуальными услугами граждан не удивят и даже не насмешат истории об эрекциях у трупов мужского пола. Знают – случается и такое.) Ну а мышление, как уже было сказано, никогда необходимым признаком жизни и не являлось.
Здесь у гипотетических оппонентов появляется простое, но конкретное возражение: во всех перечисленных примерах источники энергии – внешние. Покойный Луиджи Галь-вани пользовался постоянным электрическим током от лейденской банки, современный аппарат ИВЛ работает от сети 220 В / 50 Гц и т.д. и т.п.
Неубедительно. Мертвые сердца раз за разом сокращаются от импульсов крошечных имплантированных кардио-стимуляторов, срок службы внутренних источников питания коих скоро превысит долговечность человеческого организма, – опыт Гальвани в чистом виде. Однако несчастную безголовую лягушку г-да оппоненты считают мертвой, а человека с кардиостимулятором – отчего-то живым. Нет, надо придумать критерий жизни более убедительный, чем внешний либо внутренний источник питания. Ах, у лягушки не то что мышления, но даже отражения объективной реальности не происходит? Ввиду отсутствия отрезанной безжалостным Гальвани отражалки? Опять вы про мышление, г-да материалисты… Хорошо. Значит, когда означенный индивид с кардиостимулятором в мертвом сердце спит без сновидений – с вашей точки зрения он одинаково жив либо одинаково мертв с означенной лягушкой.
Стоит подробно рассмотреть все вышеизложенное с грубо или воспитанно посчитавшими вас дураком собеседниками – и их снисходительная уверенность сменяется яростным чесанием затылков в поисках надежного и простого критерия, отличающего живых от мертвых. Некоторые такого критерия не находят – и комкают спор с чувством своей бессильной и недоказуемой правоты. Другие произносят запретное для материалистов и скептиков слово “душа”.
